— Ваш язык пропитан ядом, сэр! Покиньте этот дом. Я не готова более терпеть ваше присутствие ни единой минуты.
Мистер Смит склонил голову набок:
— Вы даже не пожелаете услышать, чего я хочу в обмен на обещание сохранить ваш секрет и не дать своим сведениям просочиться в газеты?
Страх пульсировал по венам, наполняя своим запахом ноздри, она чувствовала его привкус, от которого сжался желудок. Но Арабелла вызывающе посмотрела на незнакомца, намеренная играть свою роль до конца.
— Вы можете напечатать свою грязную ложь, если вам так угодно, мистер Смит. А теперь я настоятельно рекомендую вам покинуть мой дом.
Арабелла подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор, намереваясь проводить его к выходу. Но увидела нечто, заставившее ее замереть на месте, забыв, как надо дышать.
В голове тихо зашумело, и она почувствовала подступающую дурноту.
— Мама? — тихо произнес детский голос.
На полу возле двери библиотеки, прислонившись спиной к стене и разложив по полу игральные карты, сидел Арчи.
— Бабушка снова заснула, а мне стало скучно дожидаться твоего возвращения.
— Надо же, как интересно, — произнес мистер Смит, стоявший у нее за спиной, но еще не переступивший порога библиотеки. — Возможно, вам безразлично, что ваше имя может попасть в газеты, после чего ваша репутация будет уничтожена, миссис Марлбрук. Но ваш сын — и Арлесфорда, если не ошибаюсь… Что ж, это совсем другое дело, не так ли? Только подумайте, какой поднимется переполох, если всем станет известно о маленьком бастарде герцога! Даже если Арлесфорд сумеет уладить свои дела, мальчику не избежать скандала и позора. О нем, как и о вас, будет говорить весь лондонский бомонд!
В этот момент в коридоре появился Джеммел, не скрывая своей враждебности по отношению к мистеру Смиту.
— Мадам? — вопросительно произнес он.
Каким-то чудом Арабелла нашла силы спокойно посмотреть на Джеммела и ровно произнести:
— Не будете ли вы так добры отвести Арчи к моей матери и занять его игрой в карты?
— Разумеется, мадам. А затем я вернусь, чтобы проводить мистера Смита.
Он смерил джентльмена презрительным взглядом.
— Нет, в этом нет необходимости, Джеммел, благодарю вас. Мы с мистером Смитом еще не закончили свою беседу.
Вернувшись в библиотеку, Арабелла закрыла за собой дверь.
— Что вам нужно?
Она посмотрела в глазах негодяю, сохраняя бесстрастное выражение, хотя презрение и отвращение наверняка были написаны у нее на лице. Они стояли друг напротив друга на разных концах комнаты, как два дуэлянта, соизмеряя сильные и слабые стороны соперника.
— Чтобы вы ушли от Арлесфорда, разумеется. Разорвите помолвку и уезжайте отсюда, мне безразлично, куда именно, главное — покиньте Лондон.
— А какое вам дело до того, выйду я за него замуж или нет?
— Самое непосредственное. Вы не станете его женой, не останетесь здесь в качестве его любовницы. — Он сунул руку в карман и извлек оттуда завернутую в ткань коробочку. — Здесь пять тысяч фунтов. Полагаю, это неплохая сумма взамен того, что вам мог дать Арлесфорд. Вам вполне хватит денег на то, чтобы поселиться где-нибудь в другом месте и подыскать себе другого покровителя.
Арабелла с трудом удержалась от того, чтобы не швырнуть коробочку на пол — такое презрение испытывала она к предложению этого мерзавца. Но она сдержалась и вместо этого просто отвернулась от него:
— Боюсь, вы весьма и весьма обманулись в определении моего характера, сэр.
— Я так не считаю.
Он какое-то время держал коробочку в протянутой руке, затем, поняв, что женщина не собирается брать деньги, поставил ее на ближайший столик.
— Никто не станет печатать вашу ложь. Это лишь пустые угрозы, — произнесла Арабелла, хотя она уже поняла, что все гораздо серьезнее.
Ему достаточно будет шепнуть о своих предположениях. Как только станет известно об Арчи, журналисты начнут осаждать их дом, следя за каждым ее шагом. Она сумела бы справиться с их натиском, но не хотела рисковать. Жизнь ее сына могла превратиться в ад.
— Я весьма серьезно заверяю вас, в моей власти выпустить газету с подробным изложением всех этих интересных подробностей уже в понедельник утром. — Мистер Смит окинул ее презрительным взглядом, явно демонстрирующим его отношение к ней. — И даже не вздумайте рассказать Арлесфорду о нашей с вами встрече. Если он услышит о ней хоть одно слово, мне станет известно об этом, и я не только опубликую свой рассказ, но еще и… Скажем так, Лондон — весьма опасное место, миссис Марлбрук, даже для человека вроде Арлесфорда.
— Хотите сказать, ему будет угрожать опасность?
Арабелла уставилась в холодные черные глаза и не нашла в них ничего, кроме жестокости. Она невольно содрогнулась.
— Вы можете трактовать мои слова как считаете нужным.
Он холодно улыбнулся, словно обещая исполнить свою угрозу в точности, и Арабелла поняла с ужасающей ясностью, что он не остановится ни перед чем. Она содрогнулась, чувствуя, что по спине побежали мурашки.
— Если к завтрашнему утру вы по-прежнему будете с Арлесфордом, я не стану медлить и осуществлю обещанное, напечатав сенсационный рассказ. Вы понимаете меня, миссис Марлбрук?
— Понимаю, сэр, и сделаю, как вы просите. — Она почувствовала, как к горлу подступает желчь. — Заберите свои деньги. Я в них не нуждаюсь.
Арабелла подняла коробочку со стола и вернула ее мистеру Смиту.
— Если вы на этом настаиваете. — Он улыбнулся и положил деньги в карман. — Не утруждайтесь и не зовите дворецкого. Я прекрасно найду выход сам.
Когда наконец за визитером закрылась входная дверь, Арабелла подошла к окну и увидела, как он уходит пешком вниз по улице. Поблизости не было ни лошади, ни кареты. Мистер Смит исчез так же быстро и незаметно, как появился.
Она тяжело оперлась на стол, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, усмирить гнев и страх, сковавший все ее тело.
Какой у нее был выбор? Смит пригрозил поставить общество в известность о существовании Арчи и убить Доминика. Арабелла не осмеливалась рискнуть ни тем, ни другим. Она никому не могла довериться. Никто ей не поможет. Арабелла не хотела пугать свою мать. Знала, что это решение ей предстоит принять самой. Только вот выбор невелик. Как можно раздумывать и медлить, когда в опасности те, кого она любит больше всего на свете?
Сделав еще один глубокий вдох, Арабелла выпрямилась и пошла в гостиную, чтобы попросить мать начать собирать вещи.
В девять часов Арабелла услышала, как перед домом на Керзон-стрит остановилась карета Доминика. Он приехал забрать ее с собой на бал. Арабелла сидела одна в гостиной, неподобающе одетая, в простом домашнем платье, набросив на плечи шаль. Занавески были задернуты, в камине не горел огонь, комнату освещала одна-единственная свеча. Гостиная погружена в полумрак, как и было задумано. Арабелле не хотелось, чтобы Доминик прочел правду по ее лицу, когда она скажет ему то, что должна сказать.
