Кэтлин немного посидела, расстроенная, что Рэйф не обращает на нее внимания. Нахмурившись, она поднялась на ноги, намереваясь найти его и все высказать, но как только она вышла наружу, Летний Ветер приказала ей вернуться обратно.
– Ты, рабыня, – высокомерно сказала индеанка. – Оставайся внутри.
– Нет, – вскинула голову Кэтлин.
– Оставайся или у тебя будут большие неприятности, – прошипела Летний Ветер. – Здесь я жена Крадущегося Волка, а не ты.
Крадущийся Волк. Кэтлин повторила про себя это имя, свирепо глядя на Летний Ветер, слишком разозленная, чтобы заметить, что английская речь Летнего Ветра значительно улучшилась, как только Рэйф ушел.
Настроение у Кэтлин немного поднялось, когда она увидела возвращающегося Рэйфа.
– Что случилось? – спросил он тихо.
– Она не выпускает меня, – раздраженно ответила Кэтлин. – Она говорит, что это вызовет неприятности.
Рэйф глубоко вздохнул.
– Боюсь, она права, Кэти. На прошлой неделе войска уничтожили деревню Арапахо, и сейчас обстановка накалена до предела. Тебе лучше не показываться им на глаза.
– Что ты собираешься делать?
– Один из воинов отмечает день рождения своего первенца сына. Меня пригласили на праздник, как гостя Шинте Галеска.
– А что делать мне?
– Оставайся здесь и сиди тихо. Я вернусь, как только мне удастся улизнуть оттуда.
Кэтлин посмотрела на Летний Ветер.
– А что будет делать она?
– Сидеть с женщинами.
Кэтлин печально поникла головой. Ей здесь не нравилось, она хотела домой. Не сказав ни слова, она повернулась, вошла в вигвам и уселась на пушистой бизоньей шкуре. Она ни за что не хотела смириться с тем, что осталась одна, и была до смерти напугана. В вигваме все было чужим и незнакомым: и запахи, и обстановка. Земля под шкурой была твердой. С улицы донеслись смех, пение и ритмичный стук барабана. Она слышала незнакомые голоса. Заскучав, Кэтлин встала и выглянула наружу, желая посмотреть, что из себя представляет индейский праздник.
Она сразу увидела Рэйфа. Он сидел рядом с Шинте Галеска, кивая ему при разговоре.
Барабанный бой изменился, один из индейцев встал и вышел в центр круга. Сбросив с себя шкуру, он начал плясать вокруг костра. Она не понимала слов, но у нее создалось впечатление, что индеец рассказывает о том, как он сражался и убил трех вражеских воинов.
Кэтлин была удивлена, когда через несколько минут встал Рэйф. Он не сказал ни слова, но ей не составило труда понять его действия. Понятными движениями и жестами он рассказал об охоте лакота на бизона, как его лошадь провалилась в нору степного койота, и как она умерла под копытами стада. Он едва уцелел, а потом на себе нес большую бизониху, убитую единственной, но меткой стрелой.
Смотреть на него было одно удовольствие. Одетый только в брюки и мокасины, он заставлял ее затаить дыхание. Оранжевое пламя отбрасывало тени на смуглую кожу и иссиня-черные волосы, и от этого казалось, что все происходит во сне. Или в ночном кошмаре. В его волосах торчало орлиное перо, лицо раскрашено, на правом предплечье поблескивает медный браслет. Рэйф ничем не отличался от индейцев. Он был среди своих. Она смотрела, как танцуют другие мужчины, все по-разному, поднимая пыль, а барабаны бьют все быстрее и быстрее.
Танцоры испускали возгласы и воинственные крики, и зрители отвечали им тем же.
Женщины танцевали более мягко. Среди них Кэтлин увидела Летний Ветер, и ее сердце наполнилось отчаянием. Девушка взяла у кого-то платье из оленьей кожи и красивую накидку, очень идущую ей. Она распустила длинные черные волосы и разделила их на прямой пробор. В ушах покачивались огромные сережки, а шею украшало ожерелье из ракушек. Часть ее волос была выкрашена в ярко-красный цвет. Выглядела она как дикарка, но при этом казалась страстной и очень, очень красивой.
Барабан перестал бить, а когда начал снова, женщины выстроились в большой круг. Они медленно раскачивались из стороны в сторону, а когда барабан утих, каждая из женщин подошла к мужчине, которого выбрала, и хлопнула его по руке.
Летний Ветер пошла прямо к Рэйфу, и когда хлопнула его по руке, он встал на ноги и вышел за ней в круг. Теперь мужчины и женщины стояли лицом друг к другу. Стук барабана возобновился, и начались танцы. Люди в парах не дотрагивались друг до друга, двигаясь вправо, влево, вперед и назад, но в их движениях чувствовался любовный призыв и ожидание встречи.
Кэтлин встала, чтобы лучше видеть, и в этот момент Летний Ветер улыбнулась Рэйфу. Ее глаза горели от возбуждения, и вся она лучилась от счастья.
Кэтлин больше не могла смотреть на это. Задернув полог, она откинулась на шкуру бизона, чувствуя боль в сердце.
Она еще не спала, когда Рэйф и Летний Ветер часом позже вошли в вигвам вместе с Шинте Галеска и его женой.
Летний Ветер и Радуга обменялись несколькими словами, а потом Летний Ветер залезла под кучу шкур с левой стороны жилья. Кэтлин чуть не задохнулась от гнева, когда Рэйф полез туда за ней.
Не в силах вынести мысль, что ее муж спит с другой женщиной, Кэтлин подумала, что этот маскарад зашел слишком далеко.
Она посмотрела на Рэйфа и увидела, как он покачал головой, предупреждая, чтобы она не устраивала сцену. Чувствуя себя несчастной, Кэтлин спрятала лицо, стараясь не слышать шепота Шинте Галеска и его жены, устраивающихся на ночь.
Она слышала, как Летний Ветер что-то прошептала Рэйфу на языке лакота, и как он, по-видимому, велел ей замолчать. Наступила тишина. Но Кэтлин еще долго не могла заснуть.
Кто-то тряс ее за плечо, и она тихо застонала, когда открыла глаза. Все тело казалось деревянным и болело после почти бессонной ночи.
– Просыпайся, – сказал Рэйф.
– Что такое? – с тревогой спросила Кэтлин.
– Ничего. Шинте Галеска просит меня поехать вместе с ним на охоту.
– Ты не поедешь! – крикнула Кэтлин, испугавшись, что останется одна с индейцами.
– Надо ехать, Кэти. Это большая честь, что меня пригласили, и нет причин отказывать.
– А я не причина?
– Помни, что здесь ты рабыня. Не волнуйся, Летний Ветер присмотрит за тобой.
– Да, конечно, присмотрит, – саркастически пробормотала Кэтлин.
– Кэти… – он приложил палец к ее губам, когда увидел, что она собирается спорить с ним.
– Послушай меня, – настойчиво сказал он, понизив голос. – Я не хочу вызывать подозрения у Шинте Галеска. Лакота изгнали меня. Это как смертный приговор, Кэти. Единственная причина, почему я до сих пор жив, – это то, что я убил Горбатого Медведя в честном бою, но все равно я убил индейца, факт остается фактом. Если Шинте Галеска узнает, что я сделал, последствия могут быть самыми ужасными. У него горячий нрав. Я знаю, что тебе тяжело, но меня не будет всего один день, в крайнем случае – два дня. Пожалуйста, поверь мне, Кэти.
