– Я бы предпочла поздно, – ответила Брук. – Намного, намного позднее. – Она слабо улыбнулась. – Она не обрадовалась, увидев меня, но я понимаю, что она была в шоке. И я думаю, пройдет много времени до того момента, когда у нее лишь промелькнет мысль о примирении со мной.
– Если наступит это «когда», – усмехнулся Тревис.
– Ты прав. – Брук не смогла сдержать смех. – Я вижу, как она похожа на твоего деда.
– Да, очень, – согласился он. – Сегодня вечером мы обедаем за капитанским столом, так что мать не устроит скандала. А пока я собираюсь снова поиграть в карты в салоне. Мы должны делать вид, что ничего особенного не произошло, это важно после сцены, устроенной несколько минут назад.
– Великолепно, – сказала Брук с мрачным сарказмом. Она думала, не сможет ли она убедить его остаться с ней в каюте. Ей не пришлось бы не только иметь дело с разгневанной свекровью, но и не встречаться с графом. Этот человек мог выставить ее прошлое на всеобщее обозрение.
К обеду Брук одевалась с особой тщательностью. Она высоко зачесала волосы и уложила их на голове роскошной короной, затем пощипала щеки. Она надела темно-синее платье с низким вырезом, обнажавшим плечи.
Когда Тревис вернулся, она только что закончила одеваться. Он переоделся еще раньше, и пока она заканчивала туалет, прогулялся по палубе. Вот когда она пожалела, что не взяла с собой горничную. Рядом с ней была бы женщина, с которой она могла поговорить. Конечно, теперь у нее была мать Тревиса, но Брук сомневалась, что эта женщина когда-либо захочет побеседовать с ней.
Распахнув дверь, Тревис остановился на пороге. С каждым разом, когда он видел ее, она казалась ему все прекраснее. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы его кровь быстрее побежала по жилам.
Брук ждала, что он скажет.
– Что-нибудь не так?
– Бог мой, ты прекрасна, – сказал Тревис, словно пробуждаясь.
Увидев страсть в его глазах, Брук улыбнулась:
– Благодарю вас, любезный сэр. Вы готовы отправиться на обед?
– Увидев тебя, я был бы счастлив, поголодать, – тихо сказал он, обнимая и крепко целуя Брук.
– Раз уж я так старалась одеться к обеду… – с насмешливой улыбкой на губах сказала Брук. – Однако мне больше хочется отказаться от обеда, – сказала она, но не упомянула, что это избавило бы ее от опасений натолкнуться на графа.
– Сначала мы должны пообедать, а затем… – Тревис хитро посмотрел на нее. – Кроме того, мать и капитан, вероятно, уже там. Нельзя заставлять их ждать.
– Видимо, да, – согласилась Брук. И мгновенно потеряла аппетит.
В столовой, куда вошли Брук и Тревис, стоял шум от оживленных разговоров. Они подождали метрдотеля, который должен был отвести их на места. На всей реке не было столовой лучше этой. Пол был застелен ковром с красно-черным рисунком. Круглые столы покрывали белые скатерти, а расставленные вокруг них стулья были обиты красным бархатом. Каждый стол был сервирован на шесть персон.
Наконец появился метрдотель и подвел их к капитанскому столу, где их ожидали Маргарет и Гесиона. Брук в душе застонала.
– Мама, Гесиона, – поздоровался Тревис.
– Надеюсь, ты приятно провел день, – сказала Маргарет – эти слова относились только к Тревису.
– Признаюсь, очень приятно, – ответил Тревис, отодвигая для Брук стул. – Я играл в покер со старым школьным приятелем из Англии. И он, как и прежде, играл отвратительно.
Брук замерла. Ей оставалось только надеяться, что этим приятелем был не Уотсбери.
– А я его знаю, дорогой? – спросила Маргарет.
– Не думаю, – ответил Тревис и обратился к капитану: – Как проходят гонки?
– Если Блейк обгонит нас до Сент-Луиса, можете повесить меня на салинге, – мрачно заявил Лидерс.
– Это слишком сильно сказано, капитан, – с иронией заметила Брук. – Насколько я понимаю, мы впереди.
Лидерс рассмеялся:
– Не совсем так, но есть еще надежда.
Подали обед, и Тревис с капитаном продолжали обсуждать гонки. Обед состоял из рыбы зубатки, запеченного красного картофеля и пралине из цыпленка под соусом из пекановых орехов.
Жаль, что компания за столом не была такой же приятной, как еда, думала Брук.
Все время за обедом женщины вели себя необычно тихо, и это устраивало Брук. Она могла вытерпеть полные ненависти взгляды Гесионы, но не была уверена, что смогла бы сдержать свой острый язычок и оставаться любезной, если бы они были грубы с ней, так что, может быть, спокойствие было к лучшему.
– Если туман не будет слишком густым, – сказал капитан Лидерс, – завтра мы будем в Сент-Луисе. По-моему, вы направлялись туда, миссис Делобель.
Маргарет поставила свою чашку с кофе.
– Первоначально я хотела поехать туда, но встреча с сыном изменила наши планы. Мы с Гесионой вернемся в Новый Орлеан.
– Это можно устроить, – сказал капитан Лидерс. – Я понимаю, вы хотите получше познакомиться с вашей невесткой. А теперь, извините меня, мне надо подойти к другим столам, чтобы пассажиры не почувствовали, что ими пренебрегают. – Он встал. – Обязательно попробуйте хлебный пудинг, самый лучший на Миссисипи.
Брук наклонилась к Тревису:
– Спорю, он не лучше, чем у Проспера.
– Проспер самый лучший, – заявила Маргарет.
– Полностью согласна, – сказала Брукс улыбкой. В ответ ей не улыбнулись.
– Сколько времени вы пробыли в «Старой роще»? – резко спросила Маргарет.
– Я приехала в конце сентября.
– И никто из вашей семьи не сопровождал вас?
Брук чувствовала себя как на допросе.
– У меня нет семьи. Меня сопровождал мистер Джеффрис.
– Он был поверенным Джексона, – вставил Тревис.
– Я прекрасно знаю, кто такой мистер Джеффрис. – Маргарет оттолкнула свой стул. Тревис вскочил, чтобы помочь ей. Она снова повернулась к Брук. – В высшей степени странно, – высокомерно заявила Маргарет. – У вас даже не было с собой камеристки?
– Меня сопровождали мои друзья, – сказала Брук. – Мне казалось бессмысленным портить жизнь бедной женщине, когда я знала, что у меня будет достаточно слуг в «Старой роще». – Она старалась сохранять вежливость.
– И кто же у вас в горничных?
– Милли Энн, – ответила Брук. – Она просто чудо.
– Милли Энн работает в поле.
Брук посмотрела на старую крысу, чувствуя, что ее терпение иссякает, но заставила себя улыбнуться.
– Уже нет. Она стала для меня прекрасной компаньонкой.
– Пойдемте, Гесиона, – распорядилась Маргарет. – Нам пора идти спать. Тревис, проводи нас в наши каюты.
– Да, мама. – Он взял ее за плечо, но обратился к Брук: – Я тотчас же вернусь, дорогая, – сказал он ей с улыбкой, не предназначавшейся ни его матери, ни ее спутнице.
