Городовой присел за стол напротив нее и достал из папки чистый лист бумаги.
— И так, — он обмакнул перо в чернильницу и приготовился записывать, — ваше имя, сударыня?
— Платонова Анна.
— Где живете?
— До недавнего времени — у своего опекуна, барона Корфа, — Анна успокоилась и отвечала без затей, с готовностью.
— Значит, о вас надо сообщить господину барону?
— Вряд ли он сейчас в столице, — с сомнением покачала головой Анна. — Несколько дней назад он еще был в своем загородном имении в Двугорском.
— Ничего, это мы проверим, — кивнул городовой. — А пока расскажите-ка мне, что с вами случилось…
Анна только-только собралась с духом, чтобы все рассказать ему, как в участок вошла мадам де Воланж.
— А, вот ты где! — с порога закричала она, увидев Анну. — Нашли беглянку, господин унтер-офицер?
— А разве вы подавали заявление о пропаже? — удивился городовой.
— Еще нет, — кинулась к нему мадам, — я ехала сюда, чтобы это сделать, но вы уже нашли ее.
— Кого? — не понял городовой.
— Мою девчонку, — подмигнула ему мадам, — вы же сами знаете, какие милые девочки у нас в заведении.
— Заведении? — Анна с ужасом посмотрела на нее.
— Разумеется, милочка, и нечего прикидываться дурочкой! Хватит здесь рассиживаться! Собирайся, тебя клиент ждет. Весьма важный человек и очень богатый!
— Никуда я с вами не пойду! — закричала Анна. — И я не ваша девочка! Я — воспитанница барона Корфа, Анна Платонова!
— Да, барышня именно так все и изложила, — подтвердил городовой.
— Но, господин офицер, — мадам перегнулась через стол и всей грудью приблизилась к городовому, — так и есть, ее зовут Анна, Анька Платонова, неудавшаяся актриса. Без роду, без племени, сама ко мне пришла, работать просилась. Вот я и уважила, думала — бедная, несчастная, а она! Моего лучшего клиента чуть не отвадила, самого графа Кайзерлинга! Она его ударила, он едва сознания не лишился.
— Да ваш граф такой дряхлый, что и от дуновения ветра упадет! — с негодованием воскликнула Анна.
— Так значит, — хмыкнул в усы городовой, обращаясь к ней, — вы подтверждаете, что нанесли упомянутому графу оскорбление силой и после этого бежали из дома мадам де Воланж?
— Да вы сами, господин офицер, посмотрите на нее повнимательней, — не унималась мадам, — это платье я лично для нее покупала. Сегодня утром, а она даже потраченных на нее денег не отработала — что могла, с собой прихватила, на служанку мою набросилась и сбежала.
— Вы готовы, мадам, составить заявление об ограблении и избиении? — ухмыльнулся городовой.
— Зачем же так пугать милую девочку? — растеклась в улыбке мадам де Воланж. — Я прощу ей все ее прегрешения, лишь бы она вернулась. Вы поможете мне доставить ее обратно, офицер?
— Это в моей власти, — кивнул городовой кому-то сзади, и появившийся в мгновение ока еще один городовой тут же крепко схватил Анну за плечи.
— Я никуда с вами не пойду! — закричала Анна. — Отпустите меня!
— Неблагодарная! — укоряюще покосилась на нее мадам де Воланж. — Вот и доверяй после этого людям! Я ее пригрела, лучшего клиента предоставила… И что в ответ?
— Вы обманули меня! Вы подлая, вы… — Анна пыталась вырваться из рук городового. — Оставьте меня! Мне больно!
— Ничего, ничего, привыкай! — злорадно скривилась мадам де Воланж. — Среди твоих клиентов будут попадаться и мужчины не слишком любезные.
— Отпустите! Не трогайте меня! — плакала Анна.
— А как она сопротивляется! — восхитилась мадам. — Превосходно! Некоторые гости так любят несговорчивых… Идем, идем, милочка, скоро тебе надоест вырываться и строить из себя невинную, потому что работой я тебя обеспечу сполна! Эй, господин городовой, не повредите ей лицо! Сегодня нашей птичке предстоит ублажать гостей!
— Анна? Что здесь происходит?! — раздался, как гром среди ясного неба, спасительный голос Владимира Корфа.
Все участники происходящей драмы замерли и с недоумением воззрились на него.
— Объясните мне, что все это значит? — повторил свой вопрос Владимир.
С утра он объезжал все полицейские участки, заявляя о пропаже Анны и предъявляя на опознание ее портрет, когда-то заказанный отцом одному известному петербургскому живописцу. Городовые к портрету присматривались, но в основном убежденно пожимали плечами — такую красавицу они бы заметили. Корф просил в случае появления любых новостей сообщать ему в его дом и продолжал свой путь. Этот участок был его последней надеждой, и чудо свершилось.
— Владимир!
От неожиданности городовой отпустил Анну, и она бросилась к Корфу и прижалась к нему.
— Анна! — Корф обнял ее. — Где же ты была? Как ты могла покинуть меня?!
— Однако, любезный, — первой очнулась мадам де Воланж, — если хотите обнимать эту девушку, прежде оплатите ее услуги.
— Что?! — зарычал Корф. — Да как вы смеете?!
— Нет, это как вы смеете вмешиваться?! Эта девица принадлежит мне!
— Я ее опекун, барон Корф, а вы кто, сударыня?
— Барон Корф? — нашедший Анну городовой быстро подмигнул второму городовому, и тот, козырнув Корфу, мгновенно удалился. — Да-да, мы наслышаны, девушка говорила о вас… И мы сию минуту хотели слать к вам весточку.
— Барон Корф? — побледнела мадам де Воланж. — Простите, но вышло досадное недоразумение… Я перепутала эту девушку с одной из своих беглянок. Я только хотела ей помочь…
— Ваша помощь ей больше не понадобится, — жестко сказал Корф. — Идем, Анна, нам пора.
Корф вывел Анну из участка, городовой, угодливо изогнувшись, побежал следом, неся саквояж с ее вещами. Мадам де Воланж закусила губу и прошипела в спину Анне:
— Стерва! Ты меня еще попомнишь!
— Аннушка, нашлась… — прослезился правивший каретой Никита.
— Все в порядке, — кивнул ему Корф, — она жива и здорова, поезжай скорее домой.
— Это платье надо вернуть, — тихо сказала Анна, садясь в карету.
— Непременно, но потом, все потом. Сейчас главное, что ты — рядом. И я, судя по всему, приехал вовремя.
— А как вы нашли меня?
— Пусть это будет моим секретом, — улыбнулся Корф.
— Простите, что заставила вас волноваться, но мне было так больно, когда я получила то письмо с отказом…
— А мне было больно, когда я не застал вас дома. Я чуть с ума не сошел, разыскивая вас по всему городу. Петербург немилосерден к молоденьким девушкам, оставшимся без защиты! Но вы должны обещать мне, что никогда больше так не исчезнете!
— Обещаю, — прошептала смущенная его нежностью Анна.
