О, как она надеялась и молилась, чтобы он поверил, что оружие заряжено.
– Считаю до трех, – произнесла она, поднимая пистолет на уровень его лба.
– Раз.
Мэт Доусон смотрел на пистолет в трясущихся женских руках.
– Два.
Подняв взгляд, он увидел карие глаза, расширившиеся от страха и решимости. Он двинулся к лестнице и пошел вниз. Она последовала за ним, но держалась на безопасном расстоянии.
Он открыл дверь и ступил на крыльцо. Тогда она позвала его ломающимся голосом:
– Подождите!
Поколебавшись, он повернулся и посмотрел на нее.
– Чтоб вы знали – это больше не публичный дом. Поэтому не приходите сюда.
И захлопнула у него перед носом дверь. Он услышал скрип и клацанье задвижки.
Впервые в жизни его выдворили из публичного дома под дулом пистолета. Он бы улыбнулся этой мысли, только у него не было времени на размышления о симпатичной девице. Ему нужно было найти Джонни.
Поправив шляпу, Мэт спустился с крыльца. Темнота только начинала сгущаться, так что, возможно, он еще найдет Джонни в одном из салунов на Первой улице. Хотя эта часть города стала значительно спокойнее за последние десять лет, она по-прежнему оставалась подходящим местом, чтобы попасть в переделку. Мэт быстро вскочил на лошадь и поехал к центру Ларами.
Добравшись до заведения Крисмана, Мэт привязал лошадь у входа и вошел внутрь. Обежал глазами переполненное людьми помещение. Внезапный взрыв сердитых голосов привлек его внимание к игровому столу в дальнем углу, и он понял, что нашел Джонни. Направившись туда, Мэт с каждым шагом двигался все быстрее.
Джонни, развалясь, сидел на стуле, забросив руку за спинку. Кривая улыбка говорила об уверенности, приобретенной после нескольких хороших порций выпивки. Однако стоявшие вокруг него мужчины не улыбались.
– Плати, я сказал, а не то вывешу проветриться твою паршивую шкуру!
– Верно, черт побери! – выкрикнул другой. – Может, канюки захотят поживиться ею!
– Ладно вам, ребята, вы же меня знаете. Я всегда расплачиваюсь. Со временем. – Джонни улыбнулся окружающим, небрежно подняв руку. – А сейчас я собираюсь попросить у босса аванс. Так что садитесь, сыграем еще.
Мэт сделал шаг к столу как раз в тот момент, когда двое мужчин отодвинули свои стулья.
– Мы – пас, – объявили они.
– Похоже, на этот раз они займутся твоей шкурой, – сказал Мэт, с отвращением глядя на Джонни.
Джонни откинул голову назад и лениво улыбнулся Мэту.
– Да ладно тебе, босс.
Потом он наклонился вперед, облокотился на стол, взял стакан виски и принялся рассеянно изучать его содержимое.
Больше обычного выведенный из себя, Мэт выбил из рук Джонни стакан, отчего тот вдребезги разбился о стену.
– Нет, не ладно, – голос Мэта выдавал едва сдерживаемую ярость.
Улыбка тут же сошла с лица Джонни. Он неуверенно поднялся на ноги, в глазах его мелькнула злость.
– Тебе не стоило этого делать.
Мэт был, по меньшей мере, на голову выше и знал, что у него будет преимущество, если дело дойдет до драки. Он сжал кулаки и стиснул зубы, чтобы овладеть собой. Затем выбросил вперед правую руку, дав Джонни прямехонько в челюсть. Неожиданный удар отбросил Джонни назад, меньше секунды он еще держался на ногах, потом рухнул перед Мэтом. Тот привычно достал деньги, чтобы заплатить за Джонни, но передумал и засунул банкноты поглубже. Он уже достаточно долго, играл в эти игры. Настал черед Джонни самому за все ответить. Он взвалил бесчувственное тело на плечо, слыша, что в помещении стало необычно тихо. И пока он не ушел, все глаза следили за ним.
На улице он бросил Джонни поперек седла и повел лошадь к ближайшей платной конюшне, чтобы найти его коня. Вскоре они уже направились прочь из города.
Длительная поездка верхом до ранчо принесла Мэту значительное удовлетворение: он думал о дикой головной боли, с которой утром проснется Джонни, а кроме того, у него будут болеть все кишки от езды поперек седла.
Мэт уже давным-давно был сыт по горло своим помощником. Он ничего так не желал, как уволить Джонни и отправить его туда, откуда тот явился. Но не мог. Мэт сбился со счета, сколько раз он хотел двинуть Джонни по его самодовольной физиономии, но знал, что, в конечном счете, повредит только себе. У него и так уже изболелась душа, потому что его скот медленно исчезал. Мэт почти наверняка знал, кто стоит за этим, но без помощи Джонни он ничего не мог доказать.
Надо как-то кончать с этим, думал Мэт. Ему до смерти надоело вызволять Джонни из салунов, драк за игорным столом и из публичных домов. И сегодняшний вечер в этом смысле ничем не выделялся, за исключением того, что публичный дом прекратил свое существование.
Мэт сел в седле посвободнее, вспоминая женщину в просторной белой ночной рубашке, ее длинные кудрявые волосы цвета виски, доходившие до талии. Она, наверное, не понимает, подумал он, что ее длинная рубашка ничего не скрывает, хоть она и застегнула ее на все пуговицы. Что ж, ей придется трудно. Практически невозможно будет убедить людей, что она вовсе не новая мадам. Особенно если учесть ее поразительное сходство со Спайси Белл. Хотя, может, это свет лампы, или просто стены этого дома, или длинные, цвета виски волосы заставили его так думать.
На следующее утро Джонси проснулась от звука паровозного свистка, донесшегося с железной дороги “Юнион Пасифик”, проходящей всего в трех кварталах к западу от ее окна. В течение нескольких секунд она не могла понять, где находится и почему комната в доме тети Иды так изменилась – стала намного просторней и светлее. Затем события прошедшей ночи встали перед ней, и она с легкой дрожью вспомнила высокого ковбоя, рыскавшего по дому. И в самом деле – по дому, со стоном подумала она.
Закрыв глаза, она положила руку на лоб, оценивая стоящую перед ней грандиозную задачу. Вздохнув, Джонси отбросила одеяло. Она не может терять время, нежась в постели, если хочет стать самостоятельной и иметь собственный доход.
Уже давно рассвело. Она не собиралась спать так долго. Милочка и Мэгги уже позавтракали и теперь гадают, когда она встанет. Джонси поспешно натянула хлопчатобумажное платье, застегнув его на все пуговицы, потом вытащила из комода пару чулок и надела их. Пуговицы на туфлях не слушались ее торопливых пальцев. Она пригладила заплетенные в косу волосы – она всегда так делала на ночь, потому что только таким образом могла уберечь волосы от превращения в спутанную массу, – и заколола их кверху. Быстрым взглядом охватила свое отражение в большом, заключенном в дубовую раму зеркале над комодом. Удовлетворенная тем, что выглядит способной привести в порядок что угодно, даже… публичный дом, она повернулась к двери.
