Тобиас сдвинул шляпу назад, вытирая рукавом рубашки пот со лба. Он прищурившись взглянул на безжалостное солнце, потом поправил шляпу и снова надев на влажную макушку согнулся и вернулся к работе. Он ремонтировал пастбищный забор в том месте, которое выбили кобылы неделю назад. Установив столб в только что вырытую ямку, он подумал, как хорошо, что Брент не обнес забором все свои земли. Довольно тяжело заботиться и об одном этом, сделанном только для лошадей. Он с большим удовольствием проводил дни, пася стада, чем управляясь с забором.
– Тобиас!
Он поднял глаза и увидел скачущую к нему Тейлор, сидевшую боком на седле на прекрасном жеребце, еще одном сыне Таши. На ней был бледно-голубой льняной костюм для верховой езды. Волосы связанные сзади подходящей по цвету лентой, а на голове расположилась модная шляпка, оттенявшая нежный цвет ее лица.
– Тобиас, ты не знаешь, где Брент? – спросила она, останавливая чуть ли не над ним лошадь.
Он отступил на шаг назад, заметив ее пылающие щеки и сердитые глаза.
– Думаю, он проверяет стадо на южном пастбище, мэм, – ответил Тобиас, порешив про себя, что, судя по ее виду, Бренту грозят неприятности.
– Ты знаешь, что он сделал? Он разрешил Нетте поехать с Рори искать этих кобыл! Я только что обнаружила.
– С ней все будет хорошо, миссис Тейлор, Медведь не допустит, чтобы приключилась беда.
Казалось, Тейлор немного успокоилась.
– Ах, Тобиас, я знаю, что Рори позаботится о ней. Но он сам еще мальчик.
– Нет, мэм, – мягко возразил Тобиас. – Я не считаю Рори О'Хара юнцом. С таким отцом как у него, и из того, что я видел, ему пришлось слишком быстро стать из подростка мужчиной. «Медведь» знает, как позаботиться о себе и других. Он присмотрит за Неттой.
– Ну что ж, полагаю, ты прав… Спасибо тебе, Тобиас. Конечно, я слишком сильно волнуюсь. Просто… – слова иссякли, и она беспомощно пожала плечами.
Тобиас кивнул и повернулся к заборному столбу. Он покачал головой. Боже, какая женщина, подумал он. Каждый раз, когда он видел ее, ему хотелось оказаться на месте Брента, даже хотя она и была на семь лет старше его. Любовь, которую они с Брентом питали друг к другу и Нетте, тоже казалась чудом. Появись у него любимая, Тобиас от всего сердца мечтал о таких же нежных отношениях, как у Брента и Тейлор.
Ей надо было бы иметь дюжину детишек, подумал он. Тогда у нее просто не осталось бы времени трястись над одним ребенком.
Тобиас повернулся и наблюдал, как она галопом возвращалась домой. Снова покачал головой. Возможно, не существует пространства красивее, чем это. Имение располагалось в огромной круглой долине, уютно пристроившейся в горах с небольшой речкой, протекающей через самый центр. Обильная трава, плодородная почва. Дом, амбар, и другие строения были симпатичными и прочными на случай суровых зим. Брент Латтимер – состоятельный человек и Хартс Лэндинг демонстрировало это. От усадьбы исходил свет процветания.
– Но и у него есть проблемы, как у любого другого, – вслух произнес Тобиас.
Он сел на свою лошадь и повернул на юг. В одном Тейлор права: Бренту не следовало разрешать им двоим отправляться на поиски пропавших лошадей. Он был уверен в том, что сказал о Рори, но никогда нельзя точно знать, что может произойти в горах. Кроме того, у него появилось гнетущее ноющее подозрение относительно того, где прячется Амен-Ра со своими кобылами, и если он прав, у Тейлор более, чем достаточно причин для беспокойства.
Он пришпорил лошадь в галоп.
Каньон Дьявола. Название полностью соответствовало месту. Величественные каменные глыбы возвышались по обеим сторонам узкой тропы. Обвисший сланец и крупные камни падали без всякого предупреждения, делая одномильный переход к долине с сочной травой, спрятавшейся за каньоном, чрезвычайно опасным; это место было любимым убежищем Амен-Ра.
Кролик поджаривался на костре, и Бренетта голодными глазами смотрела на него. Лошади со спутанными ногами паслись неподалеку. Рори еще раз перевернул кролика, но его мысли были не об обеде, а о завтрашнем дне.
Он ломал голову над тем, что сейчас делать с Бренеттой. Он не мог оставить ее здесь, без присмотра, а переход через Каньон Дьявола слишком опасен. Он вспомнил данное Бренту обещание заботиться о ней, и его хмурый взгляд стал еще мрачнее, густые черные брови сошлись на переносице.
Неподалеку, призрачными звуками заухала сова. Рори обернулся на крик. Они разбили лагерь в небольшой нише в скалах поблизости с несколькими соснами охраняющими вход. На одной из веток ему удалось различить силуэт совы. Мерцающие над деревьями звезды оживляли ночное небо, похожее на черный бархат, покрытый бисером драгоценных камней.
Рори глубоко вздохнул, ощущая, как ускользают напряжение и заботы. Он почувствовал ритм земли, пульсирующей вокруг и внутри него. В подобные моменты он чуть ли не физически ощущал рядом свою мать, ее спокойная сила и мужество переходили из ее духа к нему.
– Рори, он уже готов? Я умираю от голода.
Он повернулся лицом к Бренетте, удивившись на мгновение, что она здесь.
– Да, малышка, уже готов, – ответил Рори. – Я тоже голоден. Давай есть.
Они быстро разрезали и поделили между собой кролика. Бренетта нетерпеливо вонзила зубы в сочное мясо, наслаждаясь буквально каждым ароматным кусочком. Оба молчали во время еды. Ночь была тихой, за исключением случайных криков совы и мягкого шороха травы там, где паслись лошади.
Рори наблюдал, как есть Бренетта, и его тревога вернулась. Единственный реальный выход – взять ее с собой, но он не испытывал удовольствия от такого решения. Он чувствовал необходимость защищать ее. Она была связующим звеном между ним и той лучшей жизнью, возможностью стать частью настоящей семьи. Каким-то образом, она могла разделить с ним счастье, даже внести счастье в его жизнь, чего не удавалось никому другому. Он заметил, что веки ее отяжелели, желудок ее заполнился, голод утолен. Он улыбнулся, опуская оловянную тарелку.
– Давай ложиться спать, малышка, – сказал он. Бренетта зевнула.
– Да, я немного устала, – пробормотала она.
Она свернулась калачиком под одеялом, положив голову на седло и моментально заснула.
Рори расправил одеяло на ее ногах и вернулся к костру. Он добавил еще пару поленьев, потом проверил лошадей перед тем, как самому лечь спать. Им надо отдохнуть. Завтрашний день обещает быть довольно напряженным для них обоих.
Тобиас смылся с лагеря с первыми проблесками зари. Вчера в краткие оставшиеся световые часы он гнал лошадь. Напав на след, он еще раз подумал о том, как трудно было убедить Брента позволить ему уехать одному.
– Боже милостивый, Тобиас! Если ты прав в своих догадках о том, где они могут быть, мне нужно ехать. Что с ними, однако, произошло? Если что-нибудь случится с Бренеттой, я с него живого шкуру спущу.
