— Я знаю, — сказала Алекс. — Но я также знаю, что ты не можешь оставаться здесь всю свою жизнь. Когда ты приедешь ко мне в Лондон, тебе вовсе не обязательно будет куда-то выезжать, если ты этого не хочешь. Мы просто будем все время вместе. Я так соскучилась по тебе.
— Ты будешь слишком занята, чтобы уделять мне внимание, — сказала Элизабет, вспомнив круговорот развлечений, которым был. отмечен ее первый сезон.
— Я не буду так уж занята, — сказала Алекс, и глаза ее загадочно заблестели. — Я жду ребенка. Элизабет обняла подругу.
— Я приеду! — согласилась она прежде, чем успела как следует обдумать свое решение. — Но я ведь могу остановиться в доме своего дяди, если его в это время не будет в городе.
— У нас, — упрямо сказала Алекс.
— Посмотрим, — так же упрямо проговорила Элизабет и тут же восторженно рассмеялась. — Ребенок!
— Извините, мисс Алекс, — прервал их Бентнер, входя в гостиную, и повернулся к Элизабет. — Только что прибыл ваш дядя, — с огорчением в голосе доложил он. — Он хочет видеть вас немедленно в кабинете.
Алекс вопросительно посмотрела на дворецкого, затем на Элизабет.
— Мне показалось, Хэверхёрст сильно опустел. Сколько здесь сейчас слуг?
— Восемнадцать, — ответила Элизабет. — Пока не пропал Роберт, мы сократили их до сорока пяти, но мой дядя всех их уволил. Он сказал, что они не нужны нам, изучив состояние наших дел, он разъяснил мне, что мы не в состоянии платить слугам жалованье, и можем предоставить им только крышу над головой и пропитание. Тем не менее восемнадцать человек все же остались, — добавила она, улыбнувшись Бентнеру. — Они прожили в Хэвенхёрсте всю свою жизнь. Для них это такой же дом, как и для меня.
Встав на ноги, Элизабет подавила в себе всплеск страха, который был не более чем обычным рефлексом на дядю.
— Это не займет много времени. Дядя Джулиус не любит оставаться здесь дольше, чем того требует крайняя необходимость.
Бентнер задержался под предлогом того, что ему нужно захватить поднос с чайного столика, и дождался ухода Элизабет. Когда она удалилась на достаточное расстояние, чтобы не слышать их, он обратился к герцогине Хостон, которую помнил еще взъерошенной девочкой, носившейся по комнатам в мальчиковых бриджах.
— Прошу простить меня, ваша светлость, — он говорил официальным тоном, но на его добром старом лице была написана искренняя озабоченность, — но могу ли я сказать вам, как я рад, что вы здесь, особенно сейчас, когда сюда приехал мистер Кэмерон?
— Ну что вы, спасибо, Бентнер. Я тоже рада снова увидеть вас. А что, с мистером Кэмероном связано что-нибудь неприятное?
— Похоже, что на этот раз да.
Он замолчал, чтобы подойти к дверям и выглянуть украдкой в коридор, затем вернулся к Александре и доверительно сообщил:
— Нам с Эроном — это наш кучер — что-то не понравилось, как он сегодня выглядит. И еще, — заявил он, взяв в руки чайный поднос, — никто из нас не остался здесь ради любви к Хэвенхёрсту. — На бледных щеках Бентнера выступила краска смущения, и голос стал хриплым от обуревавших его чувств. — Мы остались ради нашей молодой хозяйки. Понимаете, ведь мы — все, что у нее осталось.
Это изъявление преданности вызвало на глазах Алекс слезы еще прежде, чем он добавил:
— Мы не должны позволить этому дяде испортить ей настроение, как он всегда делает.
— А вы знаете способ помешать ему? — спросила Алекс, через силу улыбаясь.
Бентнер выпрямился, кивнул и со значением и важностью сказал:
— Ну, я, например, предлагаю спихнуть его с лондонского моста. Эрон предпочитает яд.
В его словах звучали ярость и злость, но в них не чувствовалось по — настоящему злого умысла, поэтому Алекс с заговорщическим видом лукаво улыбнулась:
— Думаю, ваш способ лучше, Бентнер, — он как-то чище. На шутливое замечание Александры Бентнер ответил официальным поклоном, но когда они снова взглянули друг на друга, то Словно заключили негласный договор. Дворецкий дал ей понять, что, если когда-нибудь в будущем понадобится помощь людей, работающих в доме, герцогиня может рассчитывать на их полную, безоговорочную преданность. Реакция герцогини показала, что она нисколько не возражает против его вмешательства в дела ее подруги и глубоко благодарна ему за предложенную помощь, которой она обязательно воспользуется, если в этом будет необходимость.
Джулиус Кэмерон увидел входящую в кабинет племянницу, и глаза его сузились от раздражения: даже теперь, когда она была не более чем обедневшей сиротой, ее осанка не утратила царственной грации, а маленький подбородок был по-прежнему упрямо вздернут вверх. Она была по уши в долгах, в которых запутывалась все сильнее с каждым месяцем, но она продолжала ходить с высоко поднятой головой, в точности как ее самонадеянный, пренебрегающий опасностями отец. В тридцать пять лет, катаясь на яхте, он вместе с матерью Элизабет утонул. К тому времени он уже проиграл значительную часть своего состояния и тайно заложил свои земли. Это не помешало ему, однако, расхаживать с высокомерным видом и до последнего дня жить на широкую ногу, как и полагается привилегированному аристократу.
Будучи младшим сыном графа Хэвенхёрстского, Джулиус не унаследовал ни титула, ни денег, ни земель, однако беспримерным трудом и постоянной умеренностью сумел сколотить себе значительное состояние. Он ушел из дома ни с чем, кроме самого необходимого, но неустанно трудился, чтобы улучшить долю, доставшуюся ему, он сторонился чар и соблазнов светской жизни не только из-за непомерных трат, но также из-за того, что не хотел находиться на задворках общества.
И несмотря на все эти жертвы, на то, что они с женой столько лет вели спартанский образ жизни, судьба не стала к нему благосклоннее и жена его оставалась бесплодной. Отсутствие наследника было вечной печалью Джулиуса, ему некому было оставить свое состояние и земли — разве что сыну Элизабет, которого она могла родить, выйдя замуж.
Сейчас, когда он смотрел, как она усаживается за стол напротив него, ирония ситуации с новой силой больно поразила его: нет, где же справедливость? Он всю свою жизнь работал, отказывая себе в самом необходимом… и все, что он накопил, достанется будущему внуку его беспутного брата. И вдобавок к этому он еще вынужден расхлебывать кашу, которую заварил сводный брат Элизабет Роберт перед тем, как исчезнуть почти два года назад. Все это так надоело ему, что Джулиус решил наконец выполнить изложенную в письменном виде волю отца Элизабет, которая заключалась в том, что он хотел выдать свою дочь замуж за человека по возможности знатного и богатого. Месяц назад, когда Джулиус взялся за поиски подходящего мужа для Элизабет, он рассчитывал, что эта задача будет легко выполнимой. Ведь в позапрошлом году, когда состоялся ее дебют в свете, красота, безупречное происхождение и мнимое богатство девушки покорили всего за четыре недели рекордное количество мужчин, и она получила пятнадцать предложений руки и сердца. Но, к удивлению Джулиуса, из этих пятнадцати всего трое ответили ему согласием, а несколько человек не потрудились даже прислать ответ. Конечно, теперь ни для кого не секрет, что она обеднела, но Джулиус предлагал за племянницей вполне достойное приданое, лишь бы сбыть ее с рук. Самому Джулиусу, который все рассматривал с позиции денег, казалось, что одного приданого достаточно для того, чтобы девушка считалась завидной невестой. О том скандале, которым было окружено ее имя, Джулиус знал очень мало, а беспокоился об этом еще меньше. Он вообще сторонился света, со всеми его сплетнями, легкомыслием и различными эксцессами.
