Спохватившись, она отругала себя за подобные мысли и, быстро покончив с перевязкой, накрыла сэра Руари своей накидкой. Ей повезло, что разум его был затуманен болью, иначе он непременно заметил бы, что она, словно глупая и распутная девица, рассматривала его с жадностью и любопытством.
Отбросив со лба рыцаря мокрую от пота прядь волос,
Сорча вдруг поняла, что ищет предлог, чтобы подольше побыть с ним рядом. Густо покраснев, девушка вытащила изо рта Руари кусочек кожи — он все еще сжимал его зубами — и в смущении отвернулась; ей очень хотелось понять, почему она вдруг так разволновалась.
— Ну что, ты уже закончила? — спросил Руари, и голос его прозвучал на удивление тихо.
Взглянув на него, Сорча ответила:
— Да, закончила. Теперь ты, возможно, сумеешь выжить.
— Сэр Руари поправится? — спросил юноша; с помощью Маргарет он уже пересел к огню.
— Все в руках Господа, — пробормотала в ответ Сорча и принялась готовить ужин, состоявший из овсянки и ячменного хлеба. — Но все-таки он выжил, хотя долго лежал там на поле, истекая кровью, и все это время ему никто не помогал. Мне кажется, такой упрямый человек должен быстро пойти на поправку, если уж остался жив.
— А он сейчас в сознании? — Парень внимательно посмотрел на своего старшего родственника.
— Да, похоже, что в сознании, — пробормотал Руари. Боль постепенно отступала, и теперь его голос звучал громче.
— Я очень рад, что ты выжил.
— Ты перестанешь радоваться, когда ко мне вернется моя сила, парень, — проворчал рыцарь.
— Но послушай, кузен…
— Кузен?! — воскликнула Сорча; она в изумлении уставилась на молодого человека.
— Я Битхем Керр, — ответил юноша, — двоюродный брат сэра Руари.
— И ты должен был остаться в Гартморе, — заявил рыцарь.
— Но, кузен, — запротестовал Битхем, — как же я стану настоящим воином, если меня все время оставляют с женщинами и детьми?
— Стены Гартмора охраняют многие мужчины, которым совсем не понравятся твои слова про женщин и детей.
— Мне уже двадцать, Руари. Хватит меня опекать.
— Я прошу тебя защищать Гартмор, и это вовсе не означает, что я тебя опекаю.
— Все, довольно! — крикнула Сорча. — Вы оба еще не настолько окрепли, чтобы устраивать тут детские перепалки. — Не обращая внимания на сердитые взгляды раненых, она помогла Руари чуть приподняться и сделать глоток из бурдюка, который поднесла к его губам.
— Но это же не вино… — проворчал рыцарь.
— Да, не вино. Это очень хороший сидр. Вино на меня плохо действует, поэтому я его не пью. Я ведь не думала, что буду угощать и развлекать гостей.
— У тебя острый язык, девушка.
— Мне это уже говорили. А теперь ты должен отдохнуть, потому что утром нас ждет долгая дорога по кочкам и ухабам. И возможно, нам придется идти весь день. Это будет зависеть от того, насколько быстро мы сможем передвигаться с двумя ранеными.
— Мы уже много прошли?
— Не так много, как мне хотелось бы.
— Похоже, ты живешь довольно близко от английской границы.
— Даже слишком близко. Но Данвер — мощная крепость, и скоро ты сам в этом убедишься. Данвер был построен, чтобы выдержать самый мощный натиск. — Сорча нахмурилась и, повернувшись к костру, пробурчала: — Мы с тобой болтаем, как гости на пиру, а тебе нужно лежать тихо, глупец.
— Кстати, о глупцах. Кто из твоих родственников разрешил двум хрупким девушкам отправиться к полю бит вы? — Стараясь принять более удобное положение, Руари поморщился.
— Нас вряд ли можно назвать слабыми беспомощны ми девушками. Мы с Маргарет знаем, как постоять за себя. Мы ушли из Данвера почти сразу после того, как это сделал мой упрямый братец. Мы хотели находиться поблизости — на случай, если ему понадобится помощь. Брат сбежал один, и потому мы были уверены, что с ним что-то случится. Временами мой братец совсем забывает о чувстве долга.
— Нет ничего плохого в том, чтобы сражаться с англичанами. Твой брат мог принести великую славу вашему клану.
— Иногда клану гораздо нужнее здоровый мужчина, чем слава. А теперь помолчи. Не понимаю, откуда у тебя берутся силы, чтобы говорить. И вообще, зачем тебе сейчас говорить?
— Ну… не знаю, — со вздохом пробормотал Руари. — Я слишком долго пролежал один, я был совершенно беспомощный и даже не надеялся на то, что кто-то спасет меня. А сейчас… — Он закрыл глаза и с удивлением подумал: «А ведь она права. Мне и впрямь надо хорошенько отдохнуть».
— Ну вот… — тихо сказала Сорча. — Мужчины всегда такие… Сначала доводят девушку чуть ли не до слез, а потом притворяются спящими.
Руари действительно засыпал, но, услышав последние слова Сорчи, тут же встрепенулся и открыл глаза. В словах девушки ему послышался намек на что-то неприличное, и он внимательно посмотрел на нее. Заметив на ее губах усмешку, он нахмурился и проворчал:
— Хорошенько думай, перед тем как что-нибудь сказать. Иначе тебя могут неправильно понять.
Снова усмехнувшись, Сорча заявила:
— Я и так всегда думаю. И меня все прекрасно понимают. — Взглянув на кузину, она добавила: — Маргарет, помоги мне его приподнять. Надо покормить его, чтобы не умер от голода.
Девушки тотчас приподняли его и принялись кормить — Маргарет осторожно придерживала за плечи, а Сорча подносила ко рту ложку с овсянкой. И только сейчас Руари вдруг понял, почему так боялся впасть в беспамятство, почему так боялся темноты. Он отчаянно боролся за жизнь и опасался, что темнота превратится в вечное забытье смерти. Но теперь все изменилось. Теперь смерть отступила, о нем заботились, и его измученное тело жаждало погрузиться в сон. Да, он ужасно устал, и даже такое простое дело, как еда, казалось слишком утомительным.
— Все, хватит. Больше не могу. — Руари отвернулся от ложки, которую Сорча в очередной раз поднесла к его рту.
— Ладно, хорошо, — кивнула девушка. — Для того, кто еще недавно умирал от ран, ты и так съел довольно много. Похоже, еда сделала тебя менее упрямым. Так ты понял, что тебе нужно отдохнуть?
— Да, конечно. Я должен набраться сил. — Руари закрыл глаза и проворчал: — Мне побыстрее надо поправиться, потому что я должен кое-кого наказать.
Сорча едва заметно улыбнулась, увидев, как встревожило это заявление юного Битхема. Она совсем не знала сэра Руари, но интуиция подсказывала ей, что юноше не стоило так уж пугаться. Она была почти уверена: Руари просто отчитает прилюдно своего кузена или, может быть, заставит выполнить какое-нибудь недостойное рыцаря домашнее дело. Инстинкт никогда Сорчу не обманывал, и сейчас он ей говорил, что в отношениях с друзьями и близкими Руари Керр больше лаял, чем кусался. Да и ей самой не следовало бояться сэра Руари. Если, конечно, не думать о том, что он вскоре узнает о ее планах, узнает, что она решила получить за него выкуп. Как он тогда к ней будет относиться? Не исключено, что она может оказаться в списке его врагов. А ведь любой умный человек сделает все возможное, чтобы не стать врагом Руари Керра, — уж в этом-то она нисколько не сомневалась.
