«Все погибло, – с замирающим сердцем подумала Элизабет, тщетно пытаясь вырваться из сильных рук незнакомца. – Если сейчас кто-нибудь из этих мужчин опознает меня, от моей репутации останется лишь горстка пепла».
– Да она просто чудо совершенства, эта рыжая бесовка с кошачьими глазами! – воскликнул мужчина. В его голосе сквозило неподдельное восхищение. Серые глаза с изумлением рассматривали застывшее от страха лицо девушки. – Клянусь честью, я буду последним дураком, если не сорву с этих прелестных губок хотя бы один поцелуй!
И, к непередаваемому ужасу бедной Элизабет, он склонился еще ближе к ее лицу и припал к ее побледневшим, дрожащим губам. Против ее ожидания, его губы оказались мягкими и нежными, словно дольки апельсина. Они ласкали, дразня и возбуждая, и, несмотря на все сопротивление Элизабет, прижимались все крепче и крепче, словно старались слиться в единое целое с ее ртом. Й это было совсем не противно, скорее, наоборот, но от этого вдвойне унизительно. Девушка просто сгорала от стыда, с ужасом думая о том, что за ними с жадным любопытством наблюдает толпа зевак. Казалось, этот невыносимый поцелуй длился вечно. Когда же мужчина, наконец, отпустил Элизабет и снова поставил на пол, она едва могла держаться на ногах. Продолжая сверлить девушку насмешливым взглядом, незнакомец помог ей надеть шляпку и кружевную накидку. Потом, поддерживая под руку, вывел из душного зала на свежий воздух, где она, наконец, смогла прийти в себя.
– Ну ладно, успокойтесь, моя красавица, – неожиданно примирительным тоном сказал он. – Не стоит так переживать из-за этого небольшого инцидента. Хотите, я отвезу вас домой? Ведь у вас, наверное, даже не осталось денег, чтобы взять экипаж.
Яростный взгляд, которым наградила его Элизабет, казалось, мог пробить стену. Внутри у нее все клокотало от возмущения. Подумать только! Это был самый первый поцелуй в ее жизни, и она получила его от этого бессердечного дьявола.
– Оставьте меня в покое, – сдавленно процедила она. – Убирайтесь прочь, мерзкий наглец!
Он усмехнулся, выразительно приподняв брови.
– Что ж, как знаете. Ну а теперь бегите скорее к своему незадачливому кавалеру, – с оскорбительным добродушием проговорил незнакомец, легонько подталкивая ее в спину. – Готов поручиться, что он уже сходит с ума от беспокойства за вас. И, надеюсь, – прибавил он неожиданно строгим тоном, – что сегодняшнее приключение навсегда отобьет у вас охоту посещать игорные заведения.
Элизабет не помнила, как добрела до экипажа, в котором ее ожидал Симон Марсант, виновато забившись в угол. Как только они отъехали на безопасное место, у нее началась истерика. Девушка ругала барона последними словами и клялась, что никогда не простит ему того, что с ней случилось по его милости. И она действительно не желала прощать его… целых три недели, пока не заскучала по его остроумным шуткам в тишине своего имения.
К тому времени, когда все перешли в просторную столовую, Элизабет успела совладать со своими чувствами. Она без особых усилий поддерживала легкую застольную беседу, метко отвечала на шутки приятелей. К счастью, лорд Девери не додумался посадить нового гостя с дочерью; маркиз сидел рядом с виконтом чуть наискосок от девушки. По обеим сторонам от Элизабет расположились Джон Катлер и Берк Найтли. А вот ее любимец Симон спрятался в самый конец длинного стола. Элизабет почти не видела его со своего места: высокий тюрбан, венчающий голову леди Харвилл, скрывал барона от остальных гостей. Причина такой скромности лондонского остряка была вполне объяснима. Он тоже узнал в Леоне Кроуфорде того грозного незнакомца из игорного дома.
Временами Элизабет бросала на маркиза тревожные взгляды. Последний час ее отец не отходил от него, беспрерывно о чем-то расспрашивал и что-то оживленно рассказывал сам. Вначале девушка очень боялась, что лорд Кроуфорд расскажет виконту о том позорном происшествии, но постепенно ее тревога улеглась. Судя по добродушному настрою отца, их разговор не касался этой опасной темы. По-видимому, они говорили о чем-то приятном, а затем – Элизабет сразу почувствовала это – разговор переключился на ее персону.
Опасения девушки вспыхнули с новой силой, когда маркиз начал поминутно поглядывать в ее сторону. В какой-то момент отец тоже посмотрел на нее, а затем наклонился к гостю и что-то тихо сказал ему с улыбкой. В ответ на это лорд Кроуфорд негромко рассмеялся, каким-то особенным теплым грудным смехом, от которого по телу Элизабет прокатилась горячая волна.
– Мисс Девери, я немного опоздал к вашему празднику. Позвольте же мне попросить у вас прощения и преподнести скромный подарок!
Маркиз произнес эти слова, почти не повысив голоса, но все разговоры в зале прекратились, как по команде, – столько властной убедительности было в его тоне! Обойдя стол в сопровождении виконта, лорд Кроуфорд остановился позади Элизабет. Смятение девушки было так велико, что она едва не опрокинула стул, поднимаясь ему навстречу. В этот день она получила много подарков, но ей даже в голову не приходило, что и этот ужасный человек может ей что-то преподнести!
Маркиз раскрыл кожаную коробочку, и все восхищенно ахнули, увидев ее содержимое. На белом бархате лежала филигранная золотая цепочка с большим каплевидным изумрудом, обрамленным золотым кружевом и крохотными бриллиантами. Улыбнувшись неожиданно теплой улыбкой, Леон Кроуфорд выжидающе посмотрел на именинницу.
– Простите, милорд, но… этот подарок очень дорогой, и я не могу принять его, – растерянно пролепетала Элизабет, оглядываясь на родителей в поисках поддержки.
– Конечно, можешь, дорогая, – с моего разрешения, – беспрекословно заявил лорд Девери. Выразительно посмотрев на дочь, виконт осторожно достал из коробочки украшение и подошел к побледневшей Элизабет. – Я хочу, чтобы ты примерила этот кулон прямо сейчас. По-моему, он великолепно подходит к твоим глазам и наряду. Леди Джулиана, – обратился он к жене, – помогите Элизабет снять жемчужное колье.
Послав дочери ободряющую улыбку, виконтесса сняла с ее шеи маленькое жемчужное колье и надела вместо него цепочку с изумрудным кулоном. Сверкающая капля мягко скользнула в ложбинку между двух упругих холмиков. Случайно взглянув в этот момент на маркиза, Элизабет так и вспыхнула от негодования. Его взгляд намеренно дерзко проследил за движением кулона, задержавшись дольше, чем допускали приличия, на ее полуобнаженной груди.
– Вы просто отъявленный наглец, лорд Кроуфорд, – гневно прошептала она, когда родители направились к своим местам за столом.
– Прекратите преследовать меня вашим пламенным взором, мисс Девери, мы не в игорном зале, – с невинной улыбкой ответил он. Потом наклонился и галантно поцеловал ее руку, которую Элизабет от растерянности не успела вовремя отдернуть.
