— Коллекционирую, — лаконично ответил герцог.
Виола шумно сглотнула.
— И дружите с лордом Фэйрборном. Как чудесно для него… для вас. Можно сказать.
Вероятно, это была самая большая нелепица, которую она когда-либо говорила, и едва слова сорвались с языка, она почувствовала, что внутренне сжимается.
Изабелла перевела недоуменный взгляд с Виолы на герцога и решила выручить подругу.
— Ах, лорд Чэтвин, леди Чешир выдающаяся художница. Быть может, вы видели ее работы?
Виола снова почувствовала на себе взгляд Яна и натянуто улыбнулась, хотя по шее поползла новая волна жара.
— Право, не знаю, — ровным тоном ответил герцог. — Быть может, вы знамениты, сударыня?
Его тенор задевал в ней самые потаенные струны, точно так же, как это было много лет назад. Но, помимо того, в Яне появилась уверенность, многократно усиливавшая впечатление. Виола подняла ресницы и вновь поймала его взгляд, мгновенно ощутив безотчетную дерзость в темных глубинах его глаз, что-то холодное, отчего по телу у нее побежала дрожь тревоги.
Фэйрборн, который последние пару минут молча наблюдал за ними, скрестил руки поверх шитого на заказ вечернего сюртука.
— Не нужно скромничать, леди Чешир, признайтесь. Я уже рассказал Чэтвину, что большинство написанных за последние годы формальных портретов знати принадлежат вашей кисти и что вас признают одной из лучших художниц Лондона. Поэтому герцог здесь.
— Поэтому он здесь? — повторила Изабелла.
Виола убрала со лба выбившуюся из прически прядь, но не потому, что локон ей мешал, а потому, что за последние пять лет она не чувствовала такого смущения, как теперь, и ей отчаянно хотелось чем-то себя занять.
— Прошу прощения, если я не сумел ясно выразиться, — пробормотал Ян, продолжая с приятной улыбкой поедать Виолу глазами. — Ваша добрая слава летит впереди вас, и я захотел немедля встретиться с вами, леди Чешир, в надежде, что мы могли бы обсудить условия вашей работы, пока я здесь.
И вновь Виола опешила, онемела. Она не будет для него работать, не будет оставаться с ним наедине. Никогда. Но теперь, когда он просил вот так, стоя перед ней посреди битком набитого бального зала, одетый с иголочки, глядя с высоты богатства и могущества, она просто не могла отказать ему в одной невинной встрече. Если не хотела, чтобы пострадала ее репутация светской леди и профессиональной художницы.
Во всем этом столкновении было что-то вычурное. Ни намека на их прошлое, ни искры узнавания с его стороны, ничего. И все же она чувствовала напряжение между ними, угрожавшее ее душевному равновесию и заставлявшее пока играть на руку Яну.
Преодолев себя, Виола кивнула и прижала к талии веер Изабеллы в своеобразном защитном жесте.
— Нужно будет свериться с расписанием.
— Разумеется, — тут же ответил герцог, как будто ожидал подобного стандартного ответа.
Оркестр заиграл вальс. Изабелла кашлянула, и Фэйрборн понял намек.
— Не окажете ли чести танцевать со мной, миледи?
С ослепительной улыбкой Изабелла положила затянутую в шелк ладонь ему на локоть.
— С радостью, ваша светлость.
Виола смотрела, как подруга сливается с шумной группкой подвыпивших в основном аристократов, и бальный зал вдруг показался ей пустыннее спасательной шлюпки посреди океана. С растущим волнением она снова подняла глаза и встретила взгляд герцога.
Не приглашайте меня на танец. Пожалуйста, не приглашайте меня на танец…
— Леди Виола Чешир, — урчащим шепотом проговорил он.
Едва он произнес ее имя, сердце бешено заколотилось у нее в груди.
— Да, ваша светлость?
Его веки сузились, и он медленно, очень медленно стал обводить ее взглядом, начиная с подола пышного, рубиново-красного платья, скользя по туго затянутому корсету, задерживаясь на миг на низком, закругленном вырезе и золотом медальоне, лежащем в складке между грудей, поднимаясь выше по горлу и заканчивая пылающим лицом. Когда он, наконец, вернулся к ее глазам, у нее перехватило дух от приступа паники. На кратчайший миг она почувствовала его голод. Не похоть, какой она ее знала, но что-то иное. Что-то, чему она не могла подобрать названия.
Его губы дрогнули.
— Меня сейчас не особенно тянет танцевать.
К облегчению, которое испытала Виола, примешалась тонкая нотка досады.
Герцог понизил голос до хриплого шепота.
— Не хотите ли вместо вальса прогуляться со мной по террасе?
Виола сглотнула, не в силах отвести от него взгляд, не в силах ответить.
Он снова улыбнулся, как будто почувствовал ее смятение, и эта красивая улыбка смягчила жесткие линии его лица. В следующий миг Ян протянул ей руку.
Виола оперлась на нее, потому что не смела перечить, и через считанные секунды они с герцогом уже покидали бальный зал.
Его опять напоили дурманом, но он все равно такой беспокойный и мучается от боли. О Господи, прошу, скажи, что мне делать…
Снаружи стемнело, и Виола вздрогнула, когда они вышли на холодный ночной воздух. Герцог, однако, не мог этого почувствовать, потому что она едва касалась затянутой в перчатку ладонью его локтя. Чутье подсказывало ей, что нужно бежать, и бежать быстро, но она не могла так поступить, не навлекая на себя подозрений. Пока что она понятия не имела, о чем говорить и как себя вести.
Герцог молча вел ее к краю балкона, с которого открывался вид на раскидистый сад и пруд, красиво залитый светом факелов. Вокруг были люди, вдали прогуливались и смешивались пары, из бального зала доносились смех и музыка, и тот факт, что они с герцогом не остались совсем одни, придавал Виоле некое подобие уверенности.
Наконец Ян остановился и повернулся к ней; небрежно опершись локтем о перила, он всмотрелся в ее профиль. Виола замерла, выпрямив спину, прижав к себе веер Изабеллы и глядя на тропинку, которая вилась между клумбами внизу. Она ждала, что вот сейчас герцог скажет: он знает, кто она такая, он умышленно искал встречи с ней и увел от остальных гостей, чтобы обвинить в том, что пять лет назад она была свидетельницей его похищения и ничего не сделала, чтобы помочь ему сбежать. Виола порывалась извиниться, не дожидаясь его упреков, объяснить свои действия, но понимала, что теперь это прозвучит фальшиво. В любом случае ей не хотелось первой нарушать молчание.
— Идеальная ночь для прогулок на свежем воздухе, — проговорил герцог, нарушая ход ее мыслей.
Эта банальная фраза сбила Виолу с толку.
— Да, чудесная ночь.
— Леди Виола Чешир, — очень медленно повторил герцог.
