— Мне пора, — сказала Джулиана. — Боюсь, Эмма сегодня на меня рассердилась. Отказ присоединиться к игре часто становится оскорблением, не правда ли? — Она улыбнулась. — Хотя уж вам-то это известно, не правда ли, мистер Давенкорт? Вы меня удивили — кажется, вас совершенно не беспокоит, что вы нанесете присутствующим оскорбление своим нежеланием соответствовать.
— Я играю по собственным правилам, — ответил тот. — И никому не позволяю навязывать мне свою игру. — Он оценивающе посмотрел на нее. — В этом смысле, я полагаю, мы действительно очень похожи, леди Джулиана.
Она засмеялась:
— Если и так, то это единственное, что нас объединяет.
Мартин Давенкорт наклонил голову и с интересом посмотрел на нее.
— Вы в этом уверены?
Джулиана подняла брови:
— А как же иначе? Вы такой стойкий ортодокс, и вас явно шокировала компания, в которой вы оказались.
Мартин засмеялся:
— Вы, оказывается, много обо мне знаете, учитывая столь краткое знакомство.
Джулиана пожала плечами:
— Я вижу мужчин насквозь с тридцати шагов.
— Я заметил. А себя саму? Я полагаю, вы могли бы кое-что сказать и о собственном характере.
— О, ну, я уж точно не ортодокс, я бунтовщица и…
— Дикарка? — В словах Мартина Давенкорта прозвучала ирония, словно он не был в восторге от этих качеств.
Джулиана небрежно дернула плечиком:
— Мы с вами как мел и сыр, мистер Давенкорт. Хотя нет. Сыр может быть весьма замечательным на вкус. Вино и вода? Вы напоминаете мне выдохшееся шампанское. Такой огромный потенциал — и все впустую.
Она услышала, как Мартин втянул сквозь зубы воздух. Ей было плохо видно его лицо, но она слышала, что в его голосе сквозит удивление.
— Леди Джулиана, вы грубите всем своим случайным знакомым?
— Всем без исключений, — ответила она. — Но это — ничто по сравнению с тем, какой я иногда бываю. С вами я еще очень мила.
— Не сомневаюсь. — Тон Мартина изменился. — Вам лучше дважды подумать, прежде чем баловаться подобными играми. Однажды вы возьмете в рот больше, чем сможете, прожевать.
Наступила пауза.
— Я так не думаю, — холодно ответила Джулиана. — Я вполне способна о себе позаботиться.
— Вы уверены? — тихо спросил Давенкорт, не отводя от нее внимательного взгляда.
Джулиана кашлянула и бессознательно стиснула ворот.
— Конечно, уверена! С тех пор как мне исполнилось двадцать три, я живу одна и делаю, что мне нравится.
Мартин Давенкорт выпрямился. Он улыбался.
— Это звучит как мантра, леди Джулиана. Как нечто, что мы повторяем так часто, что и сами начинаем в это верить. Если все это правда, то вы… самая закоренелая распутница благородных кровей. Но при этом вы иногда так похожи на испуганную школьницу.
По телу Джулианы прокатилась волна дрожи. Ей не понравилось его замечание.
— Это очень полезное свойство, уверяю вас, — легкомысленно ответила она. — Джентльменам нравится, что я могу побыть невинной девушкой. Они находят это очаровательным. Многие жрицы любви спрашивали, как мне это удается. Полагаю, их очень интересует, как изобразить непорочность.
Взгляд Мартина посуровел.
— Вы очень хладнокровны, леди Джулиана, вот что я вам скажу. Но мне все же хочется дать вам еще один совет. Предлагая себя джентльмену, убедитесь, что вы готовы выполнить свое обещание. В противном случае вас заклеймят обманщицей.
И снова Джулиана ощутила нахлынувшую волну раздражения.
— Два совета за один вечер, — елейным тоном произнесла она. — Вам стоит брать за них плату, мистер Давенкорт. Вы бы заработали состояние. Хотя, с другой стороны… — она скорчила гримасу, — возможно, и нет. Вы не слишком интересны.
Мартин Давенкорт засмеялся:
— Вы же были такой милой девочкой, леди Джулиана. Что с вами случилось?
Джулиана замолчала и, сузив глаза, посмотрела на него:
— Вы пытаетесь изобразить моего давнего знакомого, мистер Давенкорт?
Тот засмеялся, блеснув в темноте зубами.
— Я ничего не изображаю, леди Джулиана. Похоже, вы не помните нашу предыдущую встречу. Позвольте, я напомню. Мы с вами встретились под ивами у озера в Эшби-Теллант, в один из долгих и знойных летних дней. Вам было четырнадцать, и вы были очень милой, неиспорченной девочкой. Что так сильно вас изменило?
Джулиана отвернулась:
— Полагаю, я выросла, мистер Давенкорт. Хотелось бы мне сказать, что я тоже вас помню, но это не так. — Она подняла бровь. — Интересно, с чего бы это?
Мартин Давенкорт посмотрел на нее долгим взглядом. Джулиана вспыхнула, занервничала. Она уже собиралась разразиться речью — не важно о чем, лишь бы избежать этого неприятного ощущения, — но услышала стук копыт по булыжной мостовой.
— О! Похоже, это мой экипаж.
Мартин улыбнулся:
— Как вовремя. Вы снова получаете шанс сбежать, леди Джулиана. — Он учтиво придержал для нее дверь. — Доброй вам ночи.
Мартин Давенкорт вышел вслед за ней на улицу и, небрежно махнув рукой, двинулся прочь.
Ее лица коснулись капли дождя, возвращая к реальности. Джулиана поднялась в экипаж и наклонилась вперед, чтобы задернуть занавески, и заметила движение на другой стороне площади. Какой-то человек вышел из темноты и попал под свет фонаря. Джулиана замерла, сердце у нее пустилось вскачь. Мужчина смотрел прямо на нее, его плечи и посадка головы казались странно знакомыми. Он походил на ее покойного, но не оплакиваемого мужа Клайва Мэссингема. Но Мэссингем мертв, его зарезали в драке, пока он находился в итальянской тюрьме.
Экипаж дернулся и поехал. Занавеска вернулась на свое место, и Джулиана расслабленно откинулась на сидение.
Мартин Давенкорт с облегчением вдыхал свежий ночной воздух.
Его подташнивало от целого вечера дешевой похоти. Мартин покачал головой. Бог знает, он сам не святой пастырь, но как же его угнетала бессмысленная аморальность этого приема. А худее всего было то, что Эндрю Брукс завтра женится на его кузине.
Он свернул на Портман-сквер. Ночь была темной, дул сильный ветер, шел дождь. Воздух пах свежестью, как в деревне. Внезапно его накрыла тоска. Когда-нибудь сезон все равно закончится… Нет, он не может сейчас уехать из города. Даже не принимая во внимание его работу, младшие сестры наслаждаются новизной ощущений и начнут жаловаться, если он увезет их из Лондона раньше времени. Да и по отношению к старшим это тоже было бы несправедливо. Особенно к Кларе, ведь ее выход в свет и так пришлось отложить на год из-за смерти отца. Она могла бы произвести фурор в обществе и, может, даже нашла бы себе отличного мужа прямо в первый сезон, если бы только им удалось уговорить ее взбодриться и поощрить кого-нибудь из ее поклонников.
