Энн внезапно обрадовалась присутствию верной служанки.
— Должно быть, во всем виноват холод, — отозвалась она.
— Несомненно. — Виконт склонился и оказался неприлично близко. — Признайтесь, милочка, вы просили родителей официально расторгнуть помолвку с Хэлферстом?
Интерес в голубых глазах не соответствовал кажущейся невинности вопроса, и почему-то вспомнилось предупреждение Полин: поклонники существуют независимо от того, готова ли она признать их наличие или нет.
— Я выразила некоторую озабоченность, — осторожно ответила Энн и сама удивилась неожиданной осмотрительности. Если убедить родителей отказать маркизу, мать немедленно выдаст ее замуж за кого-нибудь другого.
— «Некоторая озабоченность» вовсе не соответствует тому настроению, с которым вы высказывались несколько минут назад, — заметил виконт и кивнул знакомым в соседней ложе.
Наконец поднялся спасительный занавес.
— Тсс, начинается, — прошептала Энн и подвинулась на самый краешек кресла, с особой благодарностью наблюдая за игрой актеров.
До самого антракта она сидела неподвижно, погрузившись в интригу пьесы. Никто и никогда не играл Шейлока так оригинально и в то же время настолько убедительно. Стоило ли удивляться, что исполнение роли мистером Кином вызвало в Лондоне настоящий фурор?
Закончилось первое действие. Занавес опустился, и Энн с восторгом присоединила свои аплодисменты к аплодисментам зала.
— Боже! — воскликнула она. — Мистер Кин поистине…
— Поистине приковывает внимание? — продолжил за спиной мужской голос. — Что и говорить, весьма примечательное исполнение.
Леди Бишоп и лорд Хард одновременно обернулись, и виконт тут же вскочил:
— Хэлферст!
Маркиз продолжал стоять неподвижно, удобно прислонившись спиной к стене возле входа. Судя по испуганному выражению лица Дейзи, горничная тоже не заметила его появления. Высокая фигура скрывалась в полумраке, однако Энн чувствовала на себе острый взгляд.
— Лорд Хард, — негромко продолжил маркиз, — вспоминаю, что вас всегда отличал интерес к различного рода пари и к чужим женам.
— Но я вам не жена, — возразила Энн шепотом.
Максимилиан резко выпрямился.
— Однако сегодняшний вечер вы должны были провести в моем обществе. Разве не так?
— Я…
— Леди Бишоп приняла мудрое решение и согласилась поехать со мной, — подал голос лорд Хард. — Буду, признателен, если вам удастся воздержаться от оскорблений.
Маркиз шагнул вперед и оказался в тусклом свете канделябров. У Энн перехватило дыхание. Старая не модная одежда исчезла, уступив место темно-серому сюртуку и брюкам в узкую полоску. Новый костюм сидел идеально, выгодно подчеркивая безупречную стать фигуры. Разумеется, он никак не мог быть чужим, взятым напрокат или взаймы, Впрочем, ум отказывался решать вопрос, откуда именно явился наряд. Взгляд скользил по фигуре, отмечая черный жилет и белоснежную полотняную рубашку, туго накрахмаленный шейный платок и холодные серые глаза.
— Вы… изменились, — пролепетала она и покраснела.
— Всего лишь переоделся, — ответил лорд Хэлферст, удерживая взгляд. — Утром кому-то не слишком понравился мой костюм.
— Полагаю, вам следует удалиться, — вмешался в разговор виконт.
Энн вздрогнула; она почти забыла о присутствии еще одного джентльмена. На красивом лице лорда Харда господствовало самоуверенное выражение, которое Энн замечала уже не раз. Выражение это сообщало, что виконт знает о собственном преимуществе и намерен незамедлительно им воспользоваться. Не приходилось сомневаться, что сейчас последует резкий выпад и поверженный маркиз покинет чужую территорию. Очень жаль, она с удовольствием полюбовалась бы на лорда Хэлферста в великолепном одеянии.
— Не намерен задерживаться, — ответил маркиз и сухо улыбнулся. — Из вашей ложи нелегко увидеть, что происходит на сцене. Я пришел лишь затем, чтобы проводить невесту туда, где ничто не мешает наслаждаться превосходным спектаклем, а именно — в мою ложу.
— Леди пришла со мной. Постарайтесь внедрить этот факт в свою тупую йоркширскую башку!
— Лорд Хард! — не выдержала Энн.
Виконт словно и не слышал предупреждения. Подошел к высокому маркизу и по-петушиному воинственно задрал голову:
— Неужели долгое отсутствие заставило окончательно забыть правила приличия? Уходите прочь!
Хэлферст лишь пожал плечами:
— Если бы я действительно забыл правила приличия, то в этот момент уже тащил бы вас вниз по лестнице и дальше, на улицу, а потом избил бы до полусмерти за то, что вы осмелились вклиниться между мной и леди Энн. Но вместо этого всего лишь прошу невесту пройти в соседнюю ложу. Воплощение хороших манер. — Он перевел взгляд на Энн. — Вам не кажется? Дезмонд багрово покраснел.
— Вы… я… да как вы…
— Не заикайтесь, Хард, — перебил маркиз. — Если хотите что-то сказать, скажите внятно, чтобы можно было понять. — Он предложил даме руку. — Миледи? Обещаю предоставить возможность без помех досмотреть пьесу до конца.
Энн растерялась. До сих пор никому не удавалось победить лорда Харда в словесной перепалке, да еще со столь невероятной легкостью. А на нее маркиз смотрел как на чудесное, неземное создание.
— А что, если я откажусь идти с вами? — задиристо уточнила Энн, силой заставив себя думать и сомневаться. В конце концов, она не товар для обмена. Или товар?
— В таком случае придется разобраться с Хардом, — ответил маркиз просто и в то же время уверенно. Не оставалось сомнений, что именно так и случится.
Энн встала.
— Полагаю, лучше подчиниться, — заключила она сдержанно.
— Энн! — попытался остановить ее лорд Хард. Резким движением маркиз заставил соперника сесть.
— Всего доброго, Хард, — ровным голосом попрощался он и направился к выходу.
В коридоре Максимилиан взял спутницу под руку и повел вдоль ряда лож, занавешенных бархатными портьерами. При этом он упорно смотрел в сторону. Дейзи шла следом. Да, как оказалось, лондонская кокетка имела достаточно веские аргументы против брака с землевладельцем из Йоркшира. И в то же время очаровательное создание в нежно-сиреневом платье с открывающим юную грудь декольте и ниткой жемчуга на шее вселяло твердую уверенность: никто, ни один мужчина на свете не посмеет к ней прикоснуться.
Да, Максимилиан ожидал встретить хорошенькую девушку, но никак не предполагал, что своевольная особа завладеет его мыслями и чувствами. Сейчас впечатление оказалось еще ярче и сильнее, чем утром. Он непременно подберет ключ к загадочной душе, обязательно заставит упрямицу желать его так же пылко и нетерпеливо, как желал ее сам. Без нее он из Лондона не уедет.
