Губы зашевелились снова.
Он склонился, чтобы услышать тихий шепот.
— Вы!
В голосе звучало отвращение. Хантер стиснул зубы, заставляя себя улыбнуться. Он вспомнил, как она смотрела на молодого Дейвида.
— Это в самом деле я. И я должен извиниться. Мне следовало оставить вас в воде.
Ее глаза опять закрылись. Очевидно, она все еще не сознавала, где находится.
Хантеру хотелось сбросить ее с колен, но он сдержался. Даже в минуты ярости он не позволял себе таких поступков.
— Ладно, тогда кто вы? И где ваш дом, куда мы могли бы вас доставить?
Глаза открылись снова, и в них блеснул гнев. Это были великолепные глаза очень необычного цвета. На таком близком расстоянии Хантер мог внимательно рассмотреть их. Зелено-голубые на ободках, они становились ближе к зрачку зелеными, затем золотыми. Она была рыжеволосой, но это был не морковный цвет — он больше напоминал пламя. И эти темные ресницы…
Откуда бы она ни взялась, у нее, вероятно, был буйный темперамент, и ее отец, брат или возлюбленный, возможно, радовались отдыху от ее языка!
Девушка продолжала смотреть на него — выражение ее лица стало озадаченным.
— Отвечайте! Кто вы? — спросил Хантер.
Ее ресницы опустились.
— Я…
— Господи, отвечайте же!
— Я не знаю! — огрызнулась девушка.
Она высвободилась из его рук и выпрямилась на сиденье, отчего одеяла спали с нее. Покраснев, девушка бросила на Хантера злобный взгляд и снова натянула одеяла, затаившись в молчании.
Хантер разглядывал ее долго и тщательно, затем его губы медленно расплылись в улыбке.
— Вы лгунья, — спокойно сказал он.
— Как вы смеете! — ощетинилась она.
Хантер покачал головой:
— Я просто не верю, что вы ушибли голову так сильно.
Девушка повернулась, глядя в окно на оживленные улицы Лондона, по которым они ехали. Потом она опустила глаза, и роскошные ресницы скрыли ее говорящий взгляд. Ее руки, явно знавшие тяжелую работу, покоились на обивке сиденья кареты, и Хантеру нетрудно было заметить, какое наслаждение испытывает девушка от прикосновения к мягкой ткани.
— У меня очень болит голова! — пожаловалась она, повернувшись к нему.
Он снова улыбнулся:
— Но вы живы.
— Я вполне обошлась бы без вас.
Хантер не удосужился ответить.
Она настороженно смотрела на него, подтянув одеяло к подбородку.
— Кто вы?
— Хантер Мак-Доналд. — Он опустил голову в ироническом поклоне. — К вашим услугам.
Ему показалось, будто глаза девушки слегка расширились, но, если его имя было ей знакомо, она постаралась это скрыть. Хантер знал, что о его подвигах часто писали газеты, хотя он редко уделял этому внимание. Иногда о нем рассказывали светские хроники, обычно с ироническим привкусом — читателям нравились намеки на скандал.
Откровенно говоря, Хантер не заслуживал большинства скандальных сплетен о себе, но он давно решил, что не может жить в соответствии с высокими стандартами, установленными для людей, подобных ему.
Его пассажирка не казалась испуганной компанией молодого человека с такой дурной репутацией.
— Куда мы едем? — осведомилась она.
— Разумеется, в мой таунхаус, — ответил Хантер.
Он не без злорадства увидел тревогу, мелькнувшую на ее лице.
— Может быть, я не знаю, кто я, — сказала девушка, — но вполне уверена, что… — Она оборвала фразу.
— Что? — подсказал Хантер.
Девушка опустила голову.
— Если бы вы привезли меня назад к морю, я, может быть, узнала бы что-нибудь… кого-нибудь.
— К морю?
Она покраснела.
— В район реки.
Девушка говорила грамотно, как если бы получила достойное образование. Но Хантер тем не менее подозревал, что она живет в бедном районе у реки и принадлежит к тому классу викторианского общества, в котором она могла столкнуться со своим драгоценным Дейвидом только при самых необычных обстоятельствах.
Хантер отвернулся, чувствуя странную боль, как будто ему хотелось самому быть объектом той глубокой привязанности, которую девушка явно испытывала к младшему сыну барона Тернберри. Не имело значения, что Дейвид не унаследует титул отца — ему предшествовали не один или два родственника-мужчины, а целых пять! — для нее он был чем-то вроде сияющей звезды.
Ах, если бы она испытывала такие чувства к нему! Но…
Отчасти его репутация была заслуженной. Однако он никогда не имел дела с представительницами прекрасного пола, которые были юными, невинными и обладали нежным сердцем.
Но что заставляет его думать, что она действительно невинна? Она бросилась в Темзу почти обнаженной. Ради мужчины.
— Кажется, он скоро должен обручиться, — резко сказал Хантер.
— Кто?
— Дейвид Тернберри, дорогая моя.
— А почему это должно меня заботить?
— Прошу прощения, я забыл. Если вы не знаете, кто вы, то как вы можете знать мистера Тернберри?
Девушка посмотрела на него — пряди высохших рыжих волос мягко падали на ее лицо.
— А как вы можете знать о помолвке… человека, которого вы упомянули? — спросила она.
— Мы вращаемся в одних и тех же кругах, — ответил он. — Человек, которого вы спасли, — уверен, вы должны помнить, что вытащили человека из воды, — собирается вскоре отправиться на раскопки в Древнем Египте. Думаю, он женится, когда вернется.
— Он официально помолвлен?
— Нет, — признал Хантер. — Но он уже некоторое время борется за руку леди Маргарет, и я полагаю, что сегодня, после такой драмы и страха за его жизнь, она может остановить свой выбор на нем.
Девушка быстро отвернулась, как если бы испытала душевную боль и не желала, чтобы он это видел. Потом она опустила голову и пробормотала:
— Если вы отвезете меня назад к реке, я буду вам очень признательна. Уверена, что там я вспомню, кто я и где живу.
Хантер наклонился вперед, рассеянно положив руку на ее колено.
— Но, дорогая моя, мистер Тернберри хочет поблагодарить вас за свое спасение. Мы должны позволить ему сделать это.
Девушка поморщилась.
— В таком виде? Я бы очень хотела вернуться к морю.
— К реке.
— К реке! — огрызнулась она.
Хантер осознавал, что его рука все еще касается девушки и что это беспокоит его куда больше, чем ее. Он поспешно убрал руку.
— Мы почти у моего таунхауса. Моя сестра часто проводит там время — я уверен, что мы найдем подходящую одежду для вас.
— Сэр! Я не могу ехать с вами в ваш дом одна.
— Не бойтесь, — улыбнулся Хантер. — У меня самая благопристойная экономка, какую только можно заполучить. Вы будете в хороших руках.
