Он имел в виду именно то, что сказал. Молодые годы, которые принято считать лучшими, он провел в боях, сражаясь за короля и страну. Теперь ему за тридцать, и он хочет всего лишь наверстать упущенное. Респектабельных дам он старается избегать.
– Сдается мне, Генри, ты знаешь вдовушку очень хорошо, – пробормотал Рагглз.
– Нет, – улыбнулся Гардинер, – но не потому, что не пытался познакомиться поближе. Единственное, что ее волнует, – это увековечить память мужа успехом в издательском деле.
– Он погиб на войне? – спросил Рагглз.
– Нет, – ответил Генри. – Джона не взяли в армию из-за слабых легких. В остальном он был крепким парнем, но однажды попал в грозу и промок до нитки. Когда он спустя два дня скончался, это было настоящим шоком. Во всяком случае, Джо теперь сама себе хозяйка. И может делать все, что ей заблагорассудится. Ей доставляет удовольствие выпускать газету покойного мужа. Фактически она ее возродила. Газета никуда не годилась, пока Джо не взялась за дело. Она смелая женщина.
– Она из «новых женщин»? – удивился Рагглз.
– «Новые женщины»? – Генри был явно озадачен. – Никогда о них не слышал. Кто они такие?
– Встретишь двух из них на свадьбе, – лаконично ответил Уолдо. – Абби, жена Хью Темплара, и невеста Кейса. Абби занимается редкими книгами, а Джейн пишет статьи в различные издания.
Генри даже рот приоткрыл.
– За деньги?
– Конечно. Мне было сказано, что это дает им чувство самостоятельности и независимости. Оказывается, не всякая женщина довольствуется составлением букетов, игрой на пианино и вышивкой. Они хотят приносить пользу.
Генри только головой покачал:
– Какое несчастье! Куда катится мир! Но думаю, это определение Джо не подходит. Она издает газету не для того, чтобы приносить пользу, но чтобы почтить память мужа.
Уолдо молчал, припоминая свою стычку с Джо. «Новые женщины». Определенно, они не в его вкусе.
– Ты так и не сказал мне, зачем ты отправился к ней, – напомнил Гардинер. – И не болтай чепухи, что тебе не понравилось, как она написала о тебе в своей газете.
– Но я именно поэтому пришел к ней, – развел руками Уолдо. – У меня была масса неприятностей из-за этой статьи, и я не хочу, чтобы они повторялись.
Молчание Уолдо побудило Рагглза пояснить суть дела. Прищурив глаза, он сказал:
– Коротко говоря, матушка Уолдо получила от своей подруги письмо с поздравлениями по поводу предстоящего бракосочетания сына. Она прочитала в «Эйвон Джорнал» – я имею в виду матушкину подругу – предположения на сей счет. И для нее этого было достаточно.
Генри кивнул, давая понять, что ему все ясно.
– И твоя матушка стала докучать тебе расспросами, а потом подключила и отца. Бедный Уолдо! Я тебе искренне сочувствую.
Генри был прав только наполовину. Горячим желанием матери Уолдо было увидеть сына женатым. Отец со своей стороны давным-давно, что называется, умыл руки по отношению к своему наследнику.
– Дело обстояло даже хуже, – сказал Рагглз. – Его матушка, не поставив Уолдо в известность, пригласила девушку с родителями на домашнюю вечеринку, где должен был быть и Уолдо.
Генри был просто ошеломлен.
– Но это же нечестно. Кто эта девушка?
– Леди Элизабет Бичамп, – провозгласил Рагглз.
– Это не та, которая путешествует с арфой?
– Она самая. – Хотя на лице Рагглза было стоическое выражение, его плечи затряслись от едва сдерживаемого смеха.
Генри ударил себя по колену и расхохотался, к нему присоединился Рагглз.
Когда смех стих, Генри сказал:
– Удивляюсь, Уолдо, как ты не свернул Джо шею.
– Эта мысль приходила мне в голову.
– Я уверен, что, поскольку ты ей все объяснил, в будущем она будет осторожнее.
Уолдо не нашел нужным возражать другу, но у него сложилось впечатление, что если миссис Чесни сообразила, сколько неприятностей она ему причинила, то при каждом удобном случае будет продолжать в том же духе.
– Знаю я эту улыбку, Уолдо, – сказал Рагглз. – Что ты затеял?
– М-м… – Улыбка Уолдо превратилась в усмешку. – Я обдумываю, как разузнать имя женщины, что доставила мне столько неприятностей.
– От Джо ты его не узнаешь, – заявил Генри.
– Хочешь пари?
Это было шутливое предложение, но Генри этого не понял.
– Нет, – сказал он, нахмурясь. – Оставь миссис Чесни в покое. Она не из твоих птичек. Джо – простая провинциальная женщина.
Уолдо насмешливо хмыкнул:
– Ты прав, она не птичка, но и не простушка. Если она сделала то, о чем ты рассказал, то она проницательный и преуспевающий предприниматель.
– Я принимаю пари, Уолдо. Ставлю десять гиней, что ты не узнаешь настоящего имени Леди Всезнайки от миссис Чесни. А чтобы пари было интереснее, давайте ограничим время. Скажем, до полуночи в воскресенье. В твоем распоряжении три дня.
– Я пошутил, – запротестовал Уолдо. – Просто к слову пришлось. Я и не думал обращаться к миссис Чесни. Она не уделит мне времени. Я хотел поговорить с главным редактором, мистером Невином, как мужчина с мужчиной.
Генри ухмыльнулся. Рагглз зевнул. Уолдо вздохнул.
– Отлично, – сказал Уолдо. – Спорим на десять гиней. Вы удовлетворены?
– Я – да, – просиял Генри. – Рагглз, ты мог бы поставить и сотню. Дело беспроигрышное. Джо ему ничего не скажет.
– Посмотрим, – ответил Уолдо, но в его голосе не было уверенности.
В редакции вовсю кипела работа, когда Джо отправилась домой пообедать. Обычно она работала только до полудня, но четверг был самый загруженный день.
Когда она вышла на улицу, моросил дождь. Но непогода не застала Джо врасплох. Раскрыв зонт, она устремилась к церкви Святой Троицы, стоявшей на берегу Эйвона. Несколько человек шли в том же направлении. Главным образом это были путешественники, желавшие почтить память стратфордского барда. Шекспир был похоронен в церковном алтаре. Джо не вошла в церковь. Могила, к которой она направлялась, находилась у южной стены кладбища. На камне была простая надпись:
Памяти Джона Саксона Чесни
1783-1814
На Бога уповаем
Сегодня третья годовщина кончины Джона. Здесь, рядом с церковью, воздух казался теплее, а дождь – не таким надоедливым. Вдоль стены тянулись заросли бледно-желтых нарциссов. Джону это бы понравилось. Нарциссы, символ Уэльса, напомнили бы ему Вордсворта, его любимого поэта. Джо предпочитала Шелли, пока он не ушел к другой женщине, разбив сердце жене. С тех пор она перестала читать Шелли, что весьма забавляло Джона. На этом кладбище нет других могил рода Чесни. Семья Джона родом из Бата, его единственный брат жил в Америке. Джон оказался в Стратфорде, потому что дядюшка оставил ему в наследство дом на Черч-стрит и «Эйвон Джорнал».
