Шарлотта робко кашлянула.
– Спасибо, что проводили меня, граф Кароли.
Шандор рассеянно провел рукой по глазам. Прошлое есть прошлое. И только глупцы жалеют о том, чего нельзя изменить.
– Поверьте, мадемуазель, для меня это большая честь, – пробормотал он, постепенно приходя в себя. Спустившись, протянул ей руку, чтобы помочь.
От его прикосновения ее пронзила дрожь.
Граф невольно улыбнулся. На щеке Шарлотты откуда-то взялось грязное пятно. Волосы вырывались из плена нескольких шпилек. Может, теперь княгиня рассердится и откажется от услуг мисс Грейнджер? Из англичаночки выйдет прекрасная компаньонка для Зары.
При мысли о Заре его улыбка померкла. Через несколько дней она будет в Монте-Карло, и все их общение ограничится необходимым обменом любезностями в присутствии ее несносного мужа и нечастыми тайны-. ми встречами в его отсутствие.
– Шандор!
К полной своей неожиданности, Шарлотта поняла, что княгиня встала раньше обычного и направляется к ним, шурша черными шелками и сверкая кроваво-красными рубинами.
– Что случилось? Шарлотта! Ваше лицо! Ваше платье!
– Несчастный случай, – пролепетала Шарлотта, заливаясь краской. – Прошу простить меня, ваша светлость, и позволить уйти…
– Ничего подобного!
Княгиня громко стукнула тростью по дорожке. Напудренное лицо исказила грозная гримаса.
– Что все это значит, граф Кароли? Почему на лице мисс Грейнджер ссадина, а платье ее порвано?
Вместо ответа граф взял руку княгини и поцеловал, но под ее вопросительным взглядом сдался:
– Видите ли, княгиня, мисс Грейнджер вздумалось играть роль героини. Она спасла ребенка из-под копыт взбесившейся лошади на бульваре Мулен.
Тонкие брови княгини поползли вверх.
– Это правда, Шарлотта?
– Я… да…
Княгиня поджала губы. После ухода Кароли еще будет время расспросить девушку, почему она отправилась в отель одна.
– Надеюсь, лошадь была не ваша, Шандор?
– Нет, разумеется, – заверил граф и, взяв княгиню под руку, повел на террасу.
Шарлотту так никто и не отпустил, и ей пришлось уныло плестись следом.
– Долго ли вы намереваетесь пробыть в Монте-Карло? – осведомилась княгиня, садясь.
– Пока не надоест, – беспечно ответил Шандор.
– А как поживает ваш невыносимый кузен Позери?
– Все такой же негодяй.
За его ровным тоном крылось напряжение, потрясшее Шарлотту. Это о Позери княгиня говорила, что его преступления – преступления крови?
Пальцы княгини сжали набалдашник трости.
– В прошлом году я встретила его в Мариенбаде и немедленно уехала. Он отравляет самый воздух, которым дышит. В чем дело, Шарлотта? Почему вы тут стоите? Давно пора переодеться и привести в порядок волосы! У вас вид деревенской девки!
Щеки Шарлотты загорелись. Она с самого начала хотела как можно скорее уйти, но княгиня не отпустила ее.
Бывали моменты, когда она, несмотря на симпатию к княгине, искренне сочувствовала своим предшественницам.
– Да, ваша светлость. Прошу прощения.
Случайно взглянув в глаза Кароли, она увидела в них веселые искорки. А вот ее глаза гневно сверкнули. Всякий человек, который находит нечто смешное в чужих несчастьях, достоин презрения.
Высоко держа голову, она удалилась с террасы и быстро поднялась к себе. Но стоило взглянуть на себя в зеркало, как на душе стало еще тяжелее. Лицо в грязи, волосы растрепаны; И в таком виде она полчаса провела в экипаже, сидя напротив лощеного графа Кароли!
– Несносный! – пробормотала она, расстегивая маленькие перламутровые пуговки на платье. – Несносное, отвратительное, мерзкое создание!
Шарлотта умылась, смазала ссадину лечебным бальзамом, против воли признав, что граф поступил правильно, промыв ранку, так что следов воспаления не было. Наскоро расчесала волосы, уложив блестящую массу локонов в красивый шиньон. Сменила пропыленное платье на прелестный туалет лимонного шелка с длинными широкими рукавами, собранными на запястьях. Облегающий лиф подчеркивал тонкую талию.
Когда горничная княгини постучала в дверь и объявила, что госпожа требует ее присутствия на террасе, Шарлотта напоследок взглянула в зеркало и осталась довольна.
Но к ее полному разочарованию, граф уже успел распрощаться и княгиня осталась одна.
Ее светлость знаком велела компаньонке садиться. Та повиновалась, искренне недоумевая, с чего это она так стремилась снова увидеть взволновавшего ее человека. Но времени подумать над этим не было, потому что княгиня деловито сказала:
– Поздравляю, Шарлотта. За какие-то несколько секунд вы достигли большего, чем маркиза Вермонт за целый месяц.
– Прошу прощения, ваша светлость…
Шарлотта пыталась сосредоточиться на словах графини и забыть о тревожащих душу черных глазах.
– Граф Кароли, – с нескрываемым удовлетворением пояснила княгиня. – Маркиза Ариадна Вермонт целый месяц пыталась привлечь его внимание в Бад-Хомбурге. Вы же добились этого за считанные мгновения.
– Без всяких на то намерений, – не удержалась Шарлотта.
Княгиня рассмеялась.
– Может, и так, но вы должны гордиться собой. Шандор не привык оказывать кому-то любезности. И он вовсе не был обязан провожать вас до самой виллы. Достаточно было поручить вас заботам кучера.
– Насколько я поняла, он хотел видеть вас, ваша светлость.
– Он и без того увидит меня в казино и сегодня ночью, и во все последующие, – рассудительно напомнила княгиня. – И, Шарлотта, больше не бросайтесь под копыта обезумевших лошадей. Бирюзовое платье придется выбросить – с ним уже ничего не сделать.
– Ну почему же, я могу легко зашить подол, – виновато пролепетала Шарлотта, но княгиня небрежно отмахнулась.
Шарлотта поступила на службу, имея всего два практичных и дурно сшитых платья блеклых тонов. Княгиня задалась целью снабдить компаньонку подходящим гардеробом и находила в этом огромное удовольствие. У нее не было дочерей, лишь единственный сын, которого она терпеть не могла и редко видела. Поэтому Шарлотта стала ей скорее дочерью, чем платной компаньонкой.
После сегодняшнего случая княгиня дала себе слово послать за адвокатом и изменить завещание, с тем чтобы после ее смерти Шарлотта получила достаточный доход.
– Если Шандор живет в «Босолей», почему же он оказался в «Отеле де Пари»?
– Он приехал с визитом к мадемуазель Бернар, ваша светлость.
Княгиня кивнула. На морщинистых губах заиграла улыбка.
– Молодой дьявол! Как я не догадалась, это Сара Бернар заманила его сюда из самого Парижа.
Противоречивые чувства охватили Шарлотту. Ничего подобного она не испытывала раньше. Словно ей в сердце вонзили острый нож и безжалостно повернули. Почему ей стало так горько при мысли о том, что Шандор Кароли специально приехал в Монте-Карло ради божественной Сары? Какое ей дело до того, за кем он ухаживает?
