— Я снял ее с балкона «Падшего ангела», прежде чем он рухнул.
Моран побледнела.
— Одежда на ней горела, и я опустил ее в бочку с водой. Девушка ударилась головой и потеряла сознание. Поскольку она насквозь промокла, обожглась и была без чувств, да к тому же я не мог найти врача, мне пришлось отвезти ее к себе и оказать первую помощь: наложить мазь, повязку, дать немного опиума, чтобы снять боль.
При упоминании опиума Лилит всхлипнула. Некоторые девушки пользовались им, и хозяйка весьма неодобрительно относилась к этой их привычке, стараясь побыстрее избавиться от подобных «птичек».
— Что еще случилось, пока вы были у тебя? Почему ты не привез ее сюда?
— А где же ты была все это время, если так печешься о ее благополучии? — рявкнул Корт. — Я вернулся в город около полуночи, чтобы найти тебя, но никто не знал, где ты находишься. А оказалось, у Форбса, в его лагере.
Лилит покраснела, украдкой бросив взгляд на девушку, все еще спящую и, соответственно, не обращавшую внимания на разговор. Ласково погладив шелковистые волосы, она призналась:
— Я забыла о ней. То есть, я рассадила всех по фургонам, а ее хватилась, лишь когда мы прибыли в лагерь старателей. — Моран покачала головой. — Я не привыкла, чтобы она находилась рядом. Наверно, мне не следовало на тебя нападать, Корт. По крайней мере, ты вытащил ее из пекла.
— Ты не подумай ничего плохого, — ответил мужчина. — Твоя забота очень трогательна, несмотря на то, что ты забыла о ней. Я никогда не видел, чтобы ты…
— Она моя сестра, — рявкнула Лилит. — Конечно, я волнуюсь.
Арон отреагировал похвально быстро:
— К сожалению, мне были неизвестны ее имя и статус. Она сильно ударилась головой, потом опиум…
Моран вновь подозрительно взглянула на адвоката:
— Почему на ней это платье? Почему нет туфель?
— Когда я увидел ее на балконе, она была одета в белую ночную рубашку. Ты что же, хотела, чтобы я оставил ее зябнуть в мокром белье, наполовину сожженном, и привезти ее в город в таком виде, пока ты развлекаешься у Форбса?
Лилит проглотила его колкое замечание и вновь взглянула на сестру:
— Она сильно ударилась?
— Откуда мне знать? Врача-то нет и…
— Нет врача?!
— Он умер.
— Ну все, — со злостью проговорила Моран. — Как же я получу медицинские справки на своих курочек, если этот чертов лекарь мертв? Шериф наверняка прикончил его собственноручно, специально, чтобы оштрафовать меня…
— Ты хочешь, чтобы я представлял твои интересы? — живо отозвался Корт, с облегчением заметив, что собеседница сменила тему разговора, переведя ее на менее щекотливую.
— Не увиливай. Я желаю услышать о здоровье Сюзанны.
— Ага, значит, хочешь услышать диагноз? — с сарказмом заметил адвокат. — Я могу помочь тебе справиться с шерифом, но я ни черта не знаю о черепно-мозговых травмах и ожогах. Я сделал все, что в моих силах.
— А я и не говорила, что ты сидел сложа руки.
— Ну, и кого мне надо было приглашать в сиделки? Рыжую Люси? А, наверно, следовало бы попросить жену шерифа Тота. Она бы, получив такое предложение, в ладоши бы захлопала от восторга.
Корт терпеть не мог играть в игры, правил которых не знал. А не знал он многого, а именно: что желает услышать Моран и каковы ее взаимоотношения с сестрой.
— Хорошо, Арон, хорошо. Извини, что накричала на тебя. Я просто устала.
— Я тоже, — признался Корт.
— Я очень благодарна тебе за ее спасение. Спасибо. Теперь мне лучше забрать ее в гостиницу.
— Давай, — буркнул адвокат и, сев в седло, направился прочь, даже не предложив Моран помощи.
Он быстро поехал по улицам, намереваясь вернуться домой и проспать до полудня, чтобы со свежими силами встретиться с клиентами. Постель, на которой они занимались любовью и провели ночь, была в беспорядке. Мужчина раздраженно сорвал простыню и выругался. На ней виднелась кровь, что означало, что его невольная гостья была девственницей и не притворялась, выказывая сопротивление. Как же он не понял? А если бы и знал, сумел бы побороть искушение?
— Ну, теперь остается молить Бога, чтобы Лилит приобщила ее к делу, — пробормотал Арон, с яростью осознавая, что вовсе не хочет этого.
Если хозяйка «Падшего ангела» не собирается сделать этого, она придет в ярость, узнав, что произошло после чудесного спасения. Боже, но какая прелесть эта девочка, какой талант! Мужчина уже жалел, что не занялся с ней любовью с утра, ибо такой возможности ему может так никогда и не предоставиться.
По мнению Корта, все респектабельные девицы представляли собой сплошной клубок трудностей. Они желали привязать к себе мужчину браком, что, по мнению Арона, грозило катастрофой. А юная Сюзанна была настоящим искушением, сладким, притягивающим запретным плодом. Выругавшись, Корт проклял судьбу, пославшую ему искусительницу в виде сестры Лилит, и лег спать.
Желая облегчить страдания сестры, Лилит развила бурную деятельность. Она поместила ее в свой номер и наняла, хотя и с большим трудом, сиделку, которую пожар лишил абсолютно всего, даже мужа.
Поначалу бедная, но порядочная женщина с негодованием отвергла такое предложение, но щедрость Моран не знала границ. Гордячка поставила непременное условие: не находиться в заведении Лилит. Насмешливо улыбаясь, та согласилась. В ее планы не входило приводить сестру в «Падший ангел» — вдруг кто-нибудь из распутных клиентов положит на нее глаз, хотя Сюзанна не продается. И уж, конечно, никому и в голову не придет позариться на некрасивую, плоскую Клару Шмидт, какой бы низкой не была цена. Войдя в номер, та подозрительно принюхалась, подозревая, что устоявшийся сильный запах остался от прежнего жильца, умершего от оспы. Пусть даже половина горожан отдала бы концы в этой комнате, Лилит все равно бы сняла ее, так как свободного помещения в Амновилле не имелось. И, тем не менее, она пустила в ход все свое красноречие, убедив благочестивую даму, что если бы кто-то в радиусе пятидесяти миль умер от этой болезни, то зараза обязательно дошла бы до «Падшего ангела». Клара поверила этому. Разве не справедливо, что плохие болезни распространяются в плохих местах, а порядочные женщины вроде нее не заражаются. Лилит пояснила, что странный запах остался от карболовой кислоты и мыла, используемых персоналом гостиницы, дабы избавиться от насекомых после приезда ковбоев и старателей. Женщина и этому поверила, ибо ее муж не принадлежал к представителям упомянутых профессий и ей никогда не приходилось использовать такие дезинфицирующие средства. Но все же она приступила к своим обязанностям с таким видом, будто делала Моран одолжение.
