Мысли ее перескочили на самого викария. Мистер Уильямс был холост и хорош собой, и она замечала, что каждый раз, когда они встречались, глаза у него теплели. Если бы он хотел жениться, ему была бы нужна такая девушка как Сара, а вовсе не Мария, но выглядеть респектабельной с каждым днем ей становилось все проще.
После визита к мистеру Уильямсу она выпьет чаю со своей новой подругой, миссис Джулией Бенкрофт. Знакомство с умной, интересной женщиной, да к тому же почти ровесницей – в некотором роде даже лучше восхищения викария.
Джулия, молодая вдова, являлась местной повитухой, а также выполняла обязанности местного доктора, поскольку настоящих докторов невозможно было отыскать на многие мили вокруг. Она лечила легкие травмы и нетяжелые заболевания, немного разбираясь в травах.
Они встретились после церковной службы и тут же подружились. Когда-то бабушка Роуз много рассказывала Марии о травах. Целительницей, подобно Джулии, Мария не стала, но была счастлива передать знания прабабушки той, кто их оценит.
Когда волосы уже начали пощелкивать, Мария завязала их в тугой узел на затылке. Сара бы одобрила ее прическу. Юная горничная внесла поднос с тостами и горячим шоколадом, затем помогла Марии одеться. При этом Мария почувствовала себя важной дамой.
Покончив с легким завтраком, она натянула перчатки и плащ, взяла соломенную шляпку и, весело насвистывая, спустилась по лестнице. Возле кухни она остановилась. Мария сомневалась, что Сара умеет свистеть.
– Доброе утро, мисс, – кухарка, миссис Беккет говорила с таким явным камберлендским акцентом, что Мария едва ее понимала, но не придавала этому значения. Она была хорошей кухаркой, и ей нравились новые хозяева, поскольку те собирались жить в доме. Многие годы миссис Беккет была главной экономкой и изредка готовила, когда предыдущему хозяину приходило в голову заглянуть в свое поместье. Устойчивое положение – это прекрасно, призналась она, но миссис Беккет соскучилась по людям.
– Я иду в деревню, вам что-нибудь нужно? – спросила ее Мария.
Кухарка покачала головой.
– Нет, кладовая полна различными припасами. Приятной прогулки, мисс.
Мария как раз застегивала плащ, когда в кухню вбежала горничная с совершенно круглыми глазами.
– Мистер Джордж Берк спрашивает вас, мисс, – выдохнула она.
У Марии испортилось настроение. Как было бы удачно, если бы здесь был ее отец! Но от него даже писем не приходило больше недели.
– По видимому, мне стоит его принять, – неохотно высказалась она. – Пожалуйста, попросите его подождать в малой гостиной.
После того, как горничная вышла, Мария вслух подумала:
– Полагаю, что в это время, я должна предлагать ему угощение. Интересно, чего он хочет?
Миссис Беккет нахмурилась.
– Не знаю, но от этого мистера Берка всего можно ожидать, это уж точно. Я слышала, поговаривали, что он остановился в "Быке и Якоре". Я надеялась, что этот жулик уедет из Хартли, так сюда и не заехав. Будьте внимательны с этим типом, мисс Мария.
Хорошо, что Мария одета для выхода. Это послужит извинением, ее желания максимально сократить встречу.
– Я хорошо выгляжу?
– Без сомнения, мисс.
Придав своему лицу безмятежное выражение, такое должно быть у Сары, Мария прошла в малую гостиную. Когда она вошла, мужчина рассматривал маленький мозаичный столик. На вид Джорджу Берку можно было дать чуть больше тридцати. Блондин, он был грубовато, по-мужски привлекателен.
Войдя в гостиную, она произнесла:
– Мистер Берк? Я Мария Кларк.
– Спасибо, что согласились принять меня. – Он задумчиво провел рукой по мозаичной столешнице. – Этот столик принадлежал моей бабушке.
Столик был симпатичный, Марии он нравился, но они с отцом договорились, что Берк может забрать любые личные вещи и вообще все, к чему привязан.
– В таком случае, вы должны забрать его, мистер Берк.
Когда она вошла, он не посмотрел на нее, но при этих словах поднял глаза. Выражение его лица изменилось. Мария узнала этот взгляд. В его глазах проснулся интерес – интерес мужчины, которому понравилась женщина, и который размышляет, насколько она доступна.
– Вы великодушны, – ответил он. – Мне жаль, что мы встретились в подобных обстоятельствах.
Тогда почему он не проехал мимо? Она холодно спросила:
– Вы приехали в Хартли с визитом?
– Я остановился в гостинице. – Он нахмурился. – Мне несколько неловко, поскольку, вообще-то, я заехал потому, что не знал, слышали ли вы новости о вашем отце.
У нее похолодела спина.
– Какие новости? Если вы хотите с ним поговорить, вам придется подождать, пока он вернется из Лондона.
– Значит, не слышали. Именно этого я и боялся. – Берк отвел глаза, избегая ее взгляда. – Ваш отец был убит бандитами с большой дороги, как только выехал из Лондона в Хартфордшир[12]. Я жил в гостинице по соседству, услышал об убийстве неизвестного мужчины и на всякий случай поехал осмотреть тело – вдруг я смогу его опознать. Я тут же узнал вашего отца. Его лицо, шрам на тыльной стороне левой руки. Это безо всякого сомнения был он.
Она не могла поверить, она задыхалась.
– Откуда я знаю, что это правда?
– Мадам, вы оскорбляете меня! – Берк медленно выдохнул. – Но я приму во внимание, что вы без ума от горя. Если вы не верите мне... Как долго вы не получали от писем от вашего отца?
Слишком долго. Сразу после его отъезда она получала письма почти через день.
– Неделю... больше недели назад.
Она рухнула в кресло, все еще не в силах представить, что ее отца, возможно, больше нет в живых. Но дороги, действительно, порой очень опасны, и Мария уже давно начала волноваться из-за отсутствия писем. Отец обещал писать почаще, а он никогда не нарушал данных ей обещаний.
– Вот это сняли с тела вашего отца. Я не думал, что у него есть родные, но, раз уж я все равно ехал в Хартли, я сказал, что постараюсь его вернуть.
Он достал из кармана жилетки золотое кольцо со сложным кельтским орнаментом. Она взяла его дрожащими пальцами. Кольцо было довольно потертое и до боли знакомое. Отец носил его, не снимая.
Она сжала кольцо в руке, одетой в перчатку, как бы признавая, что Берк говорит правду. Теперь она одна в целом мире. В последнем письме отец так и не сообщил, удалось ли ему связаться с родственниками, скорее всего, те так и не узнали о ее существовании. Она не имела ни малейшего понятия о том, где они живут, а значит, не могла сама им написать и представиться. Практически, они для нее существуют.
Итак, она осталась одна. Бабушка Роуз и отец умерли, и ей осталось только Хартли. Правда, этого было гораздо больше, чем два месяца назад.
