Пытаясь подыскать более убедительный аргумент, Роб вновь искоса посмотрел на девушку.
Она стояла на прежнем месте и внимательно прислушивалась к беседе в надежде на то, что отец так и не заметит ее присутствия. Она наверняка успела переодеться. Роберту показалось, что в их первую встречу под ее плащом виднелось что-то голубое. Теперь же на ней было ладно подогнанное по фигуре бледно-зеленое платье.
Из глубокого декольте выглядывали белоснежные кружева, соблазнительно окаймлявшие полную молочно-белую грудь.
– Так вам нечего больше сказать? – спросил его милость, прервав размышления Роберта. – Если так, то...
– Милорд, вы уже видели... – перебила Данвити красивая пышнотелая женщина, буквально ворвавшаяся в зал. – О, прошу прощения! – воскликнула она, заметив Роберта. – Никто не сообщил мне, что у вашей милости гости.
Леди Данвити – а это, конечно, была она – выглядела всего на десять или пятнадцать лет старше своей падчерицы. Из-под кокетливого бело-розового чепца виднелись тщательно зачесанные назад волосы, по последнему слову моды открывавшие высокий лоб. Фигуру леди Данвити скрывал широкий длинный сюркот с двумя прорезями по бокам, через которые она могла доставать пристегнутые к поясу ключи и прочие нужные вещи.
– Майри, – обратилась она к девушке, – что ты стоишь как столб?
– Мне не хотелось перебивать его милость, мадам, – ответила девушка, приседая в реверансе.
– Этот господин – Максвелл из Трейлингхейла, – представил гостя Данвити. – Он также приходится братом шерифу Дамфриса, очевидно, забывшему, что здесь, в Аннандейле, я, как и мои предки, собираю пошлину для короля.
–Для меня огромная честь познакомиться с вами, мадам, – произнес Роб, отвешивая поклон. А потом, вновь развернувшись к Данвити, сказал: – Будет лучше, милорд, если вы отдадите мне собранные вами деньги, с тем чтобы я отвез их шерифу. Возможно, вы пока не осознаете этого, но он может с легкостью захватить земли любого лендлорда, не желающего подчиниться его воле. Предостерегаю вас: он сделает это, если сочтет нужным.
Брови Данвити взметнулись вверх.
– Пусть лучше Александр Максвелл убедится, что не сошел с ума, прежде чем попытается захватить власть за пределами Нитсдейла. – В голосе его милости зазвенела сталь, когда он добавил: – А что касается вашего предостережения... Каждый, кто является сюда со столь нечестивыми намерениями, подвергает себя смертельной опасности. А теперь, если желаете отобедать со мной, милости прошу. Если же нет...
Его милость взмахнул рукой, давая понять, что аудиенция закончена.
– Благодарю за приглашение, но мне пора ехать, – процедил сквозь зубы Роберт.
Он негодовал и злился, но смысла в дальнейшей дискуссии не видел. И все же ему удалось сохранить чувство собственного достоинства, хотя он и рассчитывал на более холодный прием.
А еще он узнал, что белокурую красавицу зовут Майри. Это имя очень шло ей.
Поклонившись леди Данвити, Роберт произнес:
– Для меня честь познакомиться с вами, ваша милость. И с вами, миледи, – добавил он, вновь взглянув в спокойные серые глаза старшей дочери Данвити.
Девушка выдержала взгляд молодого человека, в то время как ее мачеха сурово произнесла:
– Тебе не стоит появляться в зале без сопровождения, Майри. Просто удивительно, что отец до сих пор не отругал тебя за это.
Вспыхнув до корней волос, девушка отвернулась. Роберт же резко развернулся и вышел, с трудом сдерживая гнев.
Глядя вслед разгневанному гостю, Майри ощутила необъяснимое чувство потери. Было в Роберте Максвелле нечто такое, что заставило ее почувствовать его разочарование и даже понять его. Майри не сомневалась, что он действует от имени шерифа, потому что тот на протяжении целого года пытался заставить землевладельцев Аннандейла отдавать ему пошлину, предназначенную для короля.
Всю свою жизнь Майри пыталась угодить тем, от кого зависела, и теперь вполне могла понять, почему разговор с ее отцом вызвал у Максвелла такое раздражение.
А потом до ее слуха донесся голос Фейлин:
– Ради всего святого, милорд, какое дело шерифу Дамфриса до того, кто собирает пошлину для короля? Весьма утомительная обязанность, на мой взгляд! Другой бы на его месте радовался, что освободился от докуки.
– Видишь ли, любовь моя, это не только усилило бы его власть в Аннандейле, но и упрочило положение всего клана Максвеллов. Кроме того, это позволило бы ему получать вознаграждение за услуги не только от короля, но и от нас. Тем самым он существенно увеличил бы содержимое своего кошелька.
– А разве вы не получаете вознаграждение от остальных землевладельцев?
– Получаю, конечно, чтобы покрыть ежегодные расходы на переправку собранных для короля денег в Стерлинг. Но повышая сумму этого вознаграждения по собственной прихоти, как это может сделать шериф, я не получу ничего, кроме враждебного к себе отношения. В трудную минуту я вынужден полагаться на поддержку своих соседей, как они полагаются на мою. А вот помощи Максвелла нам придется ждать целую вечность. Но сейчас не об этом речь. Как ты себя чувствуешь сегодня?
Поспешно извинившись и выскользнув из зала, прежде чем мачеха успела пуститься в долгие и пространные разглагольствования о собственном здоровье, Майри поднялась к себе в спальню.
Слова отца, касающиеся вероятных намерений шерифа, привели ее в замешательство, потому что лишний раз напомнили о ее неопределенном положении в семье.
Майри не раз слышала от отца нелестные отзывы о шерифе, но только теперь он объяснил причины подобного отношения к Максвеллу. И все это означало лишь одно: Майри еще многое предстоит узнать.
Старшие сыновья с детства учились управлять своей собственностью, потому что им предстояло унаследовать отцовские земли и титулы, а также соответствующие обязательства. Мужчина мог произвести на свет наследника в любом возрасте, особенно при наличии молодой супруги, как в случае с Данвити, поэтому многие землевладельцы до самой смерти не оставляли надежды обзавестись сыном.
И именно по этой причине большинство из них не спешили обучать дочерей премудростям ведения хозяйства. Данвити не был исключением. Зачем тратить время на обучение дочери, когда сын рано или поздно все равно появится на свет?
Если же вопреки ожиданиям такого не происходило, земли и титул переходили к дочери, которая и не знала толком, что делать с собственным наследством.
Майри находилась как раз в таком положении. Если она переживет отца, а тот так и не обзаведется сыном, она унаследует все земли и титул баронессы.
