Говоря это, он подумал, что, может быть, сейчас самый подходящий момент, чтобы намекнуть лорду Керзону о своей готовности отправиться в следующую, экспедицию, и притом в одиночестве.
Но прежде чем он успел что-либо сказать, лорд Керзон опередил его.
– У меня есть письмо, которое может вас удивить. Я чувствую: необходимо что-то предпринять. Кроме того, я совершенно уверен, что вы единственный человек, способный помочь мне.
Герцог слушал, не понимая, что имеет в виду вице-король. Кроме того, его преследовали мысли о Шарлотте, ожидающей встречи с ним.
Он подумал, что, вероятно, она полна решимости со всей определенностью сообщить лорду и леди Керзон о характере их отношений. Она сделала бы это с таким умом и тонкостью, что они даже не заподозрили бы, что с ее стороны это был бы тщательно продуманный шаг. Одновременно она намекнула бы, что вскоре должна стать герцогиней Инглбери.
– Что же я могу сделать? – вырвалось у герцога.
Совсем как ребенку, ему захотелось ковер-самолет, на котором можно улететь из губернаторского дворца на край света, где она никогда не сможет его настичь.
Вице-король наконец нашел письмо, которое искал, и, разворачивая его, сказал:
– Я попросил перевести это на английский. Мне показалось, что так нам обоим будет легче его понять. Но, полагаю, вы говорите по-явански?
– По-явански? – спросил герцог с изумлением.
Вице-король кивнул:
– Да. Это личное письмо от султана Джокьякартты. Он написал мне потому, как здесь витиевато объясняется, что услышал о моих намерениях восстановить памятники индийской архитектуры и на коленях просит меня оказать ему содействие.
– В чем именно? – спросил герцог.
– Вы, конечно, слышали, о великолепном храме Боробудур?
Герцог немного подумал.
– Это на Центральной Яве, – сказал он, – и если я не ошибаюсь, Боробудур открыл Стамфорд Раффлз. Это произошло во время наполеоновских войн, когда тот был губернатором Явы.
– Именно так, – согласился вице-король. – И я знаю, что вы лучше, чем кто-либо другой, помните, что Раффлз в 1814 году приказал расчистить храм.
– И что же случилось?
– Предполагалось, что работы будут продолжены, но к этому времени к власти снова пришли голландцы, – объяснил вице-король.
– Так об этом вам пишет султан? Не думаю, чтобы вы могли многое сделать, да и голландцы вряд ли будут рады вашему вмешательству.
– Султан прекрасно это понимает, – ответил лорд Керзон. – Но он сообщает мне, что у него есть сведения о другом храме исключительной важности, который находится ближе к Джокьякарте,.
Некоторое время он помолчал и затем продолжал:
– По его словам, этот храм еще не обнаружен и голландцы о нем не знают.
Герцог приподнял брови, но ничего не сказал, и вице-король заговорил снова:
– Султан пишет, что этот храм уникален. Именно поэтому он просит, вернее умоляет меня лично явиться туда. Разумеется, это невозможно. Скорее, я бы послал кого-нибудь, кто постарается спасти храм, от осквернения.
– Что вы имеете в виду? – спросил герцог.
– Я говорю о грабителях, которые появятся, если это место будет открыто и исследовано.
Герцог вздохнул. Слишком часто он слышал о подобных случаях происходивших в Греции, в Египте, да и в любой части света, где только находились памятники исторического значения, которые можно было распродать коллекционерам.
– Я хотел бы, чтобы вы прочитали письмо султана, – сказал вице-король. – Не могу отделаться от чувства, Виктор, что Джокьякарта заслуживает именно вашего посещения.
Герцог с удивлением посмотрел на него.
– Вы говорите серьезно? – спросил он.
– Совершенно серьезно, – ответил лорд Керзон. – И зная о великолепии Боробудура, которое оценили, кажется, только англичане, я не могу остаться равнодушным к просьбе султана.
Он остановился и затем добавил:
– Кто знает, может быть, там еще один Боробудур, который необходимо спасти для потомков. Но он нуждается в защите не только от забвения, но и от голландцев, которые без всякого почтения относятся к восточным религиям и не понимают, что собой представляют сокровища Явы.
Лорд Керзон говорил очень резко, как всегда, когда речь заходила о том, что памятники, представляющие большой исторический интерес, разрушаются, или к ним относятся без должного внимания.
И, слушая его, герцог вдруг понял, что возможность собственного спасения явилась ему тогда, когда он менее всего этого ожидал.
Герцог испытывал одновременно воодушевление и облегчение, думая о том, что вице-король разрешил самые жгучие его проблемы.
Тем временем лорд Керзон продолжал смотреть на письмо султана. По его лицу герцог понял, до какой степени он разгневан.
– После того, как я получил это письмо, – сказал лорд Керзон, – я постарался кое-что выяснить, разумеется, самым секретным образом.
Герцог не понял, о чем идет речь, но не стал перебивать, и вице-король продолжал:
– К своему ужасу я узнал, что четыре года назад, в 1896 году, голландские чиновники в качестве сувениров прёзентовали сиамскому королю Чулалонгкорну, который находился там с визитом, восемь повозок, нагруженных уникальными реликвиями Боробудура.
– Я не могу этому поверить! – воскликнул герцог.
– К сожалению, это так, – сказал лорд Керзон. – Дар состоял из тридцати барельефов, пяти статуй Будды, двух львов и скульптуры стражника.
– Но это же звучит совершенно неправдоподобно! Неужели они могли сделать такое?!
– Многие из этих неповторимых произведений искусства уже находятся в руках частных коллекционеров, – с горечью произнес лорд Керзон.
Наступила пауза, затем он продолжал:
– И кроме того, как вы прекрасно понимаете, Виктор, тайному разграблению подвергаются тысячи других, более мелких по размерам, но все равно бесценных шедевров искусства.
– Не могу поверить, чтобы голландцы так безответственно относились к гибели сокровищ искусства Явы, – сказал герцог. Впрочем, произнося эти слова, он вспомнил, что и в отношении культуры Востока голландцы не оказались тонкими ее ценителями. До него уже доносились смутные слухи о том, как они обращаются с храмами острова Бали.
Лорд Керзон склонился к столу:
– Теперь вы понимаете, Виктор, почему: я хочу предупредить вас, что любое содействие султану должно быть абсолютно секретным. Голландцы не должны догадаться о том, что меня интересует.
– Думаю, что вряд ли это возможно, – ответил герцог.
– Я и сам так считал, пока не понял из подробного письма султана, что голландцам еще ничего не известно о храме, который он имеет в виду. По всей видимости, он доверил эту информацию только самым надежным из своих советников.
