– И твоя душа тоже принадлежит ему? И сердце?
– Душа и сердце – нет, но сама я – да, – тихо ответила она.
– Будь он проклят!
– Если бы у меня была хоть малейшая надежда на то, что я нужна тебе… поверь я хоть на минуту, что ты вернешься…
– Да, ты не могла знать, что я вернусь. Я и сам до последнего момента не знал этого.
При этих словах Присцилла едва не бросилась снова ему на шею. Пусть он обнимает и целует ее сколько захочет в этот последний раз. Пусть шепчет на ухо ласковые слова.
Но с каждым мгновением опасность росла.
– Беги, Брендон! Оставь меня!
– Однажды я уже оставил тебя – и жестоко об этом пожалел, – задумчиво отозвался он.
– Другого выхода нет, ведь я замужем! – Присцилла из последних сил старалась держаться спокойно.
Внезапно Брендон схватил девушку за плечи, притянул к себе и впился в ее губы неистовым поцелуем. Она, прижавшись к нему, ответила на поцелуй с такой же пылкостью.
Присцилла ожидала, что объятие будет долгим, отчаянным – прощальным, – но Брендон выпустил ее и пошел к окну. Уже спустив одну ногу наружу, он несколько секунд сидел, оседлав подоконник и как бы не решаясь уйти.
Девушка с трудом сдержала крик: «Вернись!» Ее терзало желание остановить Брендона, но не меньше ей хотелось, чтобы он оказался в безопасности.
– Прежде чем уйти, я должен выяснить одну очень важную для меня вещь, – сказал Брендон. – Если бы я вовремя сделал тебе предложение… ты бы согласилась?
Язык не повиновался ей, и она лишь беспомощно открывала рот.
– Не спеши, Присцилла, не спеши. Может, от этого ответа зависит вся твоя жизнь.
– Я… – она облизнула губы, – для меня было бы честью стать твоей женой, Брендон.
Не колеблясь более, Брендон снова спрыгнул в комнату.
– Надень что-нибудь – все равно что, лишь бы прикрыться. И обуйся. Мы уходим.
– Что?
– Еще не поздно. Пока супружеские права не осуществлены, это брак на бумаге, не больше. Его вполне можно аннулировать, было бы желание. Конечно, в Корпус-Кристи днем с огнем не сыщешь стряпчего, но уж в Галвестоне то, конечно, кто-нибудь да найдется. Там нам помогут, а пока важнее всего убраться отсюда подобру-поздорову.
Присцилла смотрела на него, потеряв дар речи от столь неожиданного поворота событий. Брендона же, напротив, охватила веселая злость. Распахнув роскошный гардероб, он бросил на кровать пару крепких ботинок (тех самых, в которых Присцилла отправилась навстречу тому, что считала своим счастьем) и одно из ее платьев. Из ящика комода он не глядя выхватил какое-то белье и бросил его туда же.
– Но как же Стюарт?
– Оставь ему записку. Вон там, на столике, стопка бумаги и перо.
– Да, но…
– Или я, или Эган, – резко перебил ее Брендон. – Тебе придется решить раз и навсегда.
– Ты!
Его суровый взгляд смягчился, и обаятельная улыбка заиграла на губах.
– Тогда пошевеливайся, радость моя. Представляешь, сколько миль нам предстоит покрыть за ближайшую пару дней?
Присцилла впервые улыбнулась от души за все время пребывания в «Тройном Р».
– Поможешь мне одеться?
– Пожалуй, на это уже нет времени. Лучше пиши записку.
Брендон откинул розовое стеганое покрывало (при этом криво усмехнувшись) и вытащил из-под него легкое одеяло.
Присцилла между тем поспешила к столику, попутно взяв с трельяжа свой медальон и оставив на его месте тяжелое обручальное кольцо. Казалось, при этом с ее души свалился камень. Она улыбалась и пока писала, и потом, когда Брендон накинул одеяло ей на плечи и повлек к распахнутому окну.
– Ты уверена, что сумеешь спуститься? – Брендон с сомнением посмотрел на деревянную решетку, увитую плющом, по которой сам добрался до окна. – Может, перекинуть тебя через плечо, чтобы это больше походило на настоящее похищение? То-то будет романтично!
– Нет уж, я не хочу самым неромантическим образом свалиться с твоего плеча. Поспеши. Чем скорее я отряхну с ног пыль этого дома, тем лучше.
Он расхохотался, потому что это звучало чертовски приятно.
– Тогда давай сюда одеяло. В нем ты не осилишь спуск, только запутаешься и наделаешь шуму. Внизу я верну его тебе.
Присцилла повиновалась. В своем более чем смелом неглиже она выглядела на редкость соблазнительно, и это не укрылось от внимания Брендона. Вырез сорочки разошелся от первого же движения, и кружевной пеньюар скорее обнажал, чем скрывал темные кружки на холмиках грудей. Распущенные волосы, сохранившие следы завивки, почти достигали талии. Дорожные ботинки резко контрастировали с нарядом Присциллы, напоминая о благопристойной, почти чопорной леди, с которой недавно свела Брендона судьба. Ему вдруг неудержимо захотелось сказать, как много она для него значит. Однако он решил, что для этого еще будет время, если все пойдет как надо.
Внимательно оглядевшись, Брендон не заметил поблизости ни одного из сторожей. Значит, можно спускаться. Вскоре он поднял глаза, желая убедиться, что Присцилла спускается следом, но то, что предстало глазам Брендона, заставило его поспешно отвернуться, ибо он боялся не совладать с собой и совершить что-нибудь опрометчивое.
Едва преодолевая желание, Брендон поддержал ее и поставил на землю. Проклятая ткань почти ничего не скрывала!
– Видишь, у меня получилось, – похвасталась Присцилла, не подозревая о его муках.
Ее недавняя бледность сменилась румянцем, и девушка вся светилась. Как ни соблазнительно она выглядела, Брендон не мог позволить себе предаваться созерцанию ее красоты. Он взял одеяло и сделал ножом дыру в середине.
– Было одеяло, а стало пончо, – беспечно заметил он, надевая самодельный дорожный наряд на Присциллу. – Теперь пора в путь.
Держась за руки, они пробрались через темный двор к боковой стене поместья. Преодолеть ее не составило труда. Из-за дома доносились звуки музыки, однако здесь было тихо и совсем безлюдно, только размеренно ходил взад и вперед сторож, что-то бурча себе под нос, – должно быть, он был недоволен, что ему приходится нести дозор, тогда как все ранчо веселится на свадьбе хозяина. Когда он исчез из виду, Брендон и Присцилла пробрались к мескитовому кустарнику, за которым тихо стоял вороной, безупречно вышколенный еще Хеннесси.
Брендон дал ему присоленную горбушку и потрепал по морде, назвав Блэки. Животное как будто не возражало против такой клички.
– Лошади будет легче, если ты сядешь на круп, а не спереди, – слукавил Брендон. – Двинемся по дну оврага.
Присцилла кивнула. Брендон поставил девушку на высокий плоский валун, вскочил в седло и помог усесться ей. Обхватив ее талию, он легонько пришпорил коня. Блэки сразу пошел бесшумной рысью, словно привык к тайным ночным вылазкам.
