Если бы она вновь завоевала доверие Жобера, то у брата могла бы появиться надежда.
– А пока нам придется оставаться здесь? – спросил расстроенный Элнот. – Даже в лесу было не так холодно. К тому же я боюсь темноты.
– Милорд, – обратилась она к Жоберу и впервые с тех пор, как они вышли из зала, посмотрела ему в глаза, – у меня есть еще одна просьба. Нельзя ли перевести пленных в какое-нибудь менее холодное и менее тесное помещение?
– Еще одна просьба, Эдива? Чем ты расплатишься за мою щедрость на этот раз? Ты уже пообещала мне «все». Что еще ты можешь предложить?
Она потупилась.
– Перестань, Жобер. Мой брат еще совсем мальчик, и он уже истощен и ослаблен. А Уитан – старик. Если ты оставишь их здесь, они заболеют и умрут.
Жобер стиснул зубы. Может, он совсем потерял разум? Мольба Эдивы тронула его. Но если уж он проявил милосердие и оставил им жизнь, то надо быть последовательным: не стоит их мучить.
– Ладно, если найдется подходящее место, я переведу их отсюда.
Эдива с облегчением вздохнула. Даже при тусклом свете факела он заметил, как на ее глазах блестят слезы благодарности. Разве можно винить ее за попытку спасти людей, которых она любит? Разве он, окажись на ее месте, не поступил бы так же?
А кроме того, Жобер полюбил ее за доброе сердце. И еще за силу духа. Его испугало, что он сам дал такое определение своего отношения к ней.
Нет, он не должен бросаться исполнять каждую ее просьбу. Осталось еще немало вопросов, на которые Эдиве придется ответить. То, что она с такой одержимостью боролась за жизнь своего брата, давало основание подозревать, что она могла бы помочь мятежникам, если бы среди них оказались другие ее родственники.
– Идем, Эдива, – сказал Жобер. – Я прикажу кому-нибудь принести им еду и одеяла.
Он взял ее за руку и повел по узкому коридору. Как всегда, от пребывания в замкнутом пространстве у него мурашки пробежали по спине и нахлынули неприятные воспоминания.
Он радовался, что рядом находится Эдива. Ее тепло и сила рассеивали его страхи.
Когда они поднялись по ступеням и оказались на свежем воздухе, Эдива бросила на него вопросительный взгляд.
Он сделал строгое лицо и сказал:
– Иди в спальню и жди меня там.
Слабая надежда промелькнула в ее взгляде. Заметив это, Жобер чуть не рассмеялся. Лицо у нее было такое красивое, такое очаровательное.
Алан вышел во двор и направился в их сторону.
– Иди, Эдива, – быстро произнес Жобер.
Она поспешила прочь, двигаясь грациозно, чем он всегда восхищался.
Алан взглянул ей вслед и прищурил глаза.
– Ты делаешь, как она просит? Ты оставляешь в живых ее брата?
– Да.
– Зря ты его пощадил.
– Я так не думаю. Какой нам прок вешать старика и мальчишку?
– Мы показали бы другим, как поступают с мятежниками! Чтобы на их примере они поняли, что их ожидает!
– Мы уже делали это. Когда прибыли сюда, повесили пленных. Это не остановило мятежников. Значит, их ничто не остановит.
– А жители деревни? А слуги? Они подумают, что ты слабохарактерный!
– Нет, они будут считать меня справедливым и разумным. Я не хочу, чтобы они меня ненавидели.
– Хозяин должен быть сильным и беспощадным, иначе он потеряет все!
– Завоевание Англии завершилось, Алан. Теперь мы должны установить мирные отношения с ее народом. Это они возделывают землю и убирают урожай с этой плодородной земли. Благодаря их труду будет процветать Оксбери. Разве ты не видишь, что мы многого добились, заручившись поддержкой саксов? Люди вернулись в деревню. Слуги, перестав сопротивляться нам, стали выполнять свои обязанности. Ты обратил внимание на то, что, когда мятежники напали, жите-|ц деревни не стали им помогать?
– Просто они были заняты тушением пожара, спасая свои дома.
– Вот именно. Мятежники, их соотечественники, стали их врагами. Тогда как мы, завоеватели, оказались их спасителями. Я верю, что придет время, когда жители Оксбери будут действовать против лесных людей. Они не захотят из-за мятежников навлекать на себя наш гнев. И возможно, даже будут заранее предупреждать нас об их нападении.
Алан потер подбородок.
– В твоих словах есть здравый смысл, но я все же разочарован. Не рассчитывал я, когда решил последовать за Вильгельмом, что все кончится вот так. Я больше не чувствую себя воином.
– Если ты хочешь вернуться к походной жизни, я освобожу тебя от обязательств передо мной. Уверен, что король Вильгельм будет счастлив заполучить еще одного рыцаря. Особенно такого, который не заинтересован в том, чтобы со временем получить в собственность земельный надел.
– Я этого не говорил!
– Но твои слова означают именно это. Иметь землю – значит быть не воином, а помещиком.
– Лорд должен всегда быть готовым воевать за свою землю!
– В Нормандии так оно и есть. Но король Вильгельм поставил своей целью не допускать, чтобы в Англии норманн воевал против норманна. Он запретил вести междоусобные войны. Я понимаю, что мир не продержится вечно. Всегда найдутся жалкие людишки, которым захочется иметь больше, чем они имеют. Но пока, кажется, здесь земли на всех хватает.
Алан молчал. Интересно, какое решение примет его начальник гарнизона? Жоберу очень не хотелось терять такого опытного рыцаря. Но не хотел он также держать в поместье человека, который предпочитает не мир, а войну.
– Может быть, тебе нужно жениться? – задумчиво произнес Жобер. – Сразу стал бы поспокойнее. Всем известно, что тебе нравится Вульфгет.
– Вульфгет? Да она же саксонка!
– Тем не менее... она, кажется, тебя интересует.
– Она... – Алан замялся. – Она мне нравится, это правда.
– Ты с ней спишь?
– Нет.
– Почему? Ведь она всего лишь саксонка.
Жобер подавил улыбку. Ему было очень приятно повторить Алану его же слова. Рыцарь наверняка питает к Вульфгет более сильное чувство, только не хочет признаться.
– Я боюсь причинить ей боль, – сказал Алан. – Она такая хрупкая, такая нежная.
– Причинить боль? Алан кивнул:
– Она девственница!
Жобер удивленно поднял брови. Он не слишком страдал, когда лишал Эдиву девственности. Правда, он старался причинить ей как можно меньше неудобств. Но всегда знал, что удовольствие, которое он ей доставит, будет несравненно сильнее, чем боль.
– Вульфгет похожа на редкий прекрасный цветок, – сказал Алан. – Я даже и представить себе не могу, как она сможет вынести боль.
– Возможно, ей это понравится. Алан покачал головой:
– Она не такая, как леди Эдива. Не такая сильная. Жобер усмехнулся. Алан понятия не имеет, какой привлекательной может быть Эдива.
– Ну что ж, – сказал он, – если ты не хочешь брать в жены Вульфгет, то, возможно, ее возьмет какой-нибудь другой мужчина. Эдива заставляет меня найти мужей для нескольких служанок, иначе у нас летом будет большой урожай ублюдков. Думаю, мне надо заодно выдать замуж и Вульфгет.
