Застигнутый врасплох, Ашер недоуменно моргнул. Ну как же это похоже на Джулиану! Думать о практических вопросах в такой момент!
Быстро придя в себя, он пожал плечами:
— Джулиана, мне абсолютно безразличны твой дом, слуги или состояние... меня интересует одно: станешь ты моей женой или нет?
— Ашер, я... — пробормотала она.
Он сильнее сжал ее руку.
— Неужели ты не видишь, что происходит между нами? Достаточно мне коснуться тебя, и ты загораешься в моих объятиях! А я не могу отрицать, что ты — единственная женщина, которую я хотел бы видеть своей женой. Стоит мне тебя увидеть, как я начинаю хотеть тебя еще сильнее.
Его слова тронули Джулиану, и она едва не забыла об осторожности и не дала ему ответ, который он хотел услышать.
— Я мечтала бы стать твоей женой, — призналась она с глубоким вздохом, — но до смерти мужа никогда не была свободна в своем выборе. Вся моя жизнь диктовалась сначала отцом, а потом мужем. О, не жалей меня и не думай, что меня унижали или оскорбляли или что я была несчастна. Этого не было. Но и счастлива я не была. После смерти мужа, когда боль утраты утихла, я обнаружила, что мне очень нравится жить одной и самостоятельно принимать решения. Отец возражал против того, чтобы я купила Роузвейл, но мне больше не было нужды подчиняться ему. Я могла приобрести собственный дом, если б захотела. И я так и сделала. Это было пьянящим ощущением! За последние несколько лет я поняла, что впервые в жизни, не имея необходимости отчитываться перед отцом или мужем, я могу думать только о себе. И это мне нравилось! — Она подняла на него взгляд. — Как только мы поженимся, Роузвейл, мои слуги, моя независимость — все это больше не будет моим. Все, чем я владею, будет в твоей власти.
Ашер долго молчал, обдумывая сказанное. По-видимому, ему стоило возмутиться такими речами. По закону вся собственность жены переходила в руки мужа... но, имея перед глазами пример матери, не так-то просто отмахнуться от страхов Джулианы.
Когда его мать вышла за Деннинга, за ней не давали ни большого состояния, ни обширных земель. Но даже будь она богатой наследницей, Деннинг имел полное право проиграть все, до последнего пенни. И наверняка так бы и сделал!
Ашер плотно сжал губы. Да, ему стоило бы оскорбиться. Но он видел, как мать мужественно пыталась удержать семью на плаву, пока Деннинг пил и играл, растрачивая деньги, которые могли бы облегчить жизнь его семье.
Поднявшись, Ашер сел рядом с Джулианой, взял ее за руки и тихо сказал:
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, не потому, что мечтаю обрести контроль над твоей собственностью, слугами или состоянием. Я прошу тебя стать моей женой, потому что не мыслю жизни без тебя. Мы можем решить многие проблемы, поместив Роузвейл и большую часть твоих денег в трастовый фонд, которым будешь распоряжаться только ты. И разумеется, ты будешь получать достаточно щедрую сумму на булавки. Что же до остального... Джулиана, неужели ты всерьез веришь, будто я лишу тебя твоих собственных слуг? Иногда я бываю высокомерен и даже могу вывести тебя из равновесия, но ты должна верить, что я никогда не оскорблю и не унижу тебя намеренной жестокостью.
Джулиана потрясенно уставилась на Ашера. Ни один мужчина не воспримет ее деклараций так спокойно.
— Ты действительно готов поместить Роузвейл в трастовый фонд? — осторожно спросила она.
— Разумеется. Я сделаю все на свете, лишь бы ты стала моей женой. И сколько еще мне пресмыкаться? Неужели ты не дашь мне ответ, которого я жажду? Неужели не доверяешь мне настолько, чтобы понять: я всегда буду любить тебя!
Доверяла ли она ему? Ее взгляд медленно скользил по его красивому лицу. Она любила его. Как она могла любить его и не доверять? Разве они не шли рука об руку? Он решился на огромные уступки, уступки, которые привели бы в ярость любого мужчину, и сделал это великодушно и без колебаний. Неужели она действительно думает, что Ашер способен превратиться в чудовище? Конечно, Нет!
— Ты, наверное, считаешь меня глупой или алчной фурией? — пробормотала она.
Ашер улыбнулся, любуясь ее склоненной головой.
— Я считаю тебя упрямой, невыносимой и ослепительно красивой. А теперь ты выйдешь за меня?
Джулиана бросила на него застенчивый взгляд и, полусмеясь-полуплача, хрипло прошептала:
— Да, да, выйду.
Ашер радостно вскрикнул, перетащил Джулиану себе на колени и стал осыпать поцелуями ее раскрасневшееся лицо.
— Клянусь, я сделаю тебя счастливой! — твердил он.
И потом очень долго в беседке было тихо, если не считать жужжания пчел и шепота любовников.
— Но где мы будем жить? — спросила Джулиана, когда они немного пришли в себя.
Она по-прежнему сидела у него на коленях, положив голову ему на плечо.
— Не имеет значения. Но думаю, Фокс-Холлоу больше, потому лучше нам подойдет.
Она вопросительно взглянула на него, и он поспешно добавил:
— Но я оставляю выбор за тобой.
— Ты, возможно, прав, — улыбнулась Джулиана.
— И не забывай, — нерешительно добавил он, — что рано или поздно я унаследую Бернем, и мы переберемся туда; надеюсь, это случится как можно позже.
Джулиана серьезно кивнула.
Они обсудили прозаические вопросы — вроде того как будут уживаться слуги. Оба согласились, что это станет проблемой.
— Ты действительно не возражаешь против того, чтобы миссис Риверс жила с нами? — спросила Джулиана, вскинув бровь.
— При условии что она не станет постоянно путаться под ногами, — ответил Ашер с откровенно похотливой ухмылкой, — и я смогу любить свою прелестную жену, когда захочу. В этом случае я согласен на ее приезд.
Слабая улыбка заиграла на губах Джулианы. Она тоже мечтала поскорее с ним соединиться.
Ашер наклонился и прикусил мочку ее уха.
— Так когда мы поженимся?
Джулиана почувствовала, как шевельнулась его плоть, и ее тело немедленно отреагировало: жар и желание забурлили внизу живота. Она заерзала у него на коленях, наслаждаясь ощущением этой набухающей плоти под ягодицами.
— Прекрати! — выдавил Ашер.
Джулиана лукаво спросила:
— Почему?
— Потому что если ты не прекратишь, — прорычал Ашер, — боюсь, что придется показать тебе, насколько неджентльменским может быть мое поведение!
Возможность представлялась ей необычайно интригующей, но, понимая, что слуга в любую минуту может пройти мимо, и не желая рисковать разоблачением, Джулиана встала и отряхнула юбки.
— Думаешь, твоя бабушка будет довольна?
— Придет в восторг, — кивнул он. — Мало того, будет уверена, что это ее рук дело. Скажем ей?
— Сегодня?
— Почему нет? Мы можем поехать в Бернем вместе и рассказать ей новости, а потом отправиться в Керквуд и сообщить твоему отцу.
