Но стоило волне первой радости чуть успокоиться, как поднялась волна беспокойства. Лорел так долго сторонилась людей, что, когда, наконец, барьер непонимания рухнул, ей стало страшно. Все эти годы злость и враждебность служили надежной защитой, теперь они рассеялись — и она чувствует себя слабой и беспомощной. Беда могла нагрянуть в любой момент, и только сильное плечо Хена могло поддержать в трудную минуту. Только рядом с Хеном она будет в безопасности и будет счастлива!
Но он-то молчал. Отчаяние овладело Лорел — она не сможет больше жить одна, не сможет в одиночку выдержать удары судьбы. Женщина попыталась отогнать появившиеся вдруг слезы, но безуспешно.
— Извините, — тихо произнесла она, прома-кивая слезы салфеткой. — Я никогда не плачу на людях.
Хен взял из ее руки салфетку и вытер слезы.
— Вам просто сейчас нужно выплакаться. Лорел с недоумением подняла на него глаза.
— Вы так много понимаете и…
— …все же остаетесь убийцей? — продолжил он.
Женщина стыдливо отвела взгляд, проклиная себя за неосторожность.
— Почему вы не любите людей? — стараясь скрыть смущение, спросила она.
— Но к вам с Адамом я хорошо отношусь. Лорел мгновенно забыла о других людях.
— Вы тоже нравитесь Адаму.
— А вам?
Она по-прежнему избегала его взгляда, боясь увидеть в его глазах ту же пустоту, что и раньше.
— Вы все еще боитесь меня?
— Нет, больше не боюсь. Да и никогда не боялась. Просто я плохо знала вас.
— А теперь хорошо знаете?
Резко повернувшись к Хену, она заглянула в глаза и облегченно вздохнула: прежней пустоты там не было.
— Теперь я поняла, что совсем вас не знаю.
— А хотели бы узнать?
— Думаю, Адам был бы рад поближе познакомиться с вами.
— А вы? Не уходите от ответа, — Хен пальцем приподнял подбородок Лорел и повернул лицом к себе.
— Да, — проронила она.
Как трудно было произнести это одно-единственное слово!
— И вы не прогоните меня, если я приду к вам, а не к Адаму?
— Нет.
Она никогда больше не прогонит его. Хен Рандольф растопил последнюю льдинку недоверия. И Лорел мгновенно превратилась в слабую, беззащитную женщину, которая нуждалась в покровительстве и заботе сильного мужчины. Она уже не представляла жизни без Хена.
Она любила Хена!
Удивительно, но открытие не повергло ее в изумление и не испугало, а показалось естественным и своевременным.
Неожиданно она почувствовала прикосновение губ Хена — они обожгли ее. Она всем своим существом откликнулась на легкий, почти робкий поцелуй. Что с ней происходит? Даже страстные поцелуи Карлина не вызывали таких бурных чувств.
— Вам кто-нибудь говорил, что вы прекрасны? — прошептал он и снова поцеловал в губы.
— Давно уже никто не замечал этого.
— Они не правы. Даже Хоуп сказала, что вы самая красивая женщина в городе.
Лорел недоумевала: неужели он считает ее красивее Миранды Трескотт? Но вместе с тем не испытывала ни малейшего желания спорить.
— Я понял это в самый первый день. Тогда, в каньоне.
— Но, если мне не изменяет память, вы тогда сказали, что мое лицо оставляло желать лучшего.
— Даже с синяками и ссадинами вы были прекрасны.
Лорел показалось, что она вот-вот растает. Хладнокровный и бессердечный с другими, Хен, однако, имел подход к женщинам.
— Не обманываете? Я вам действительно тогда понравилась?
— Я с восхищением смотрел, как вы набрасывались на Дэмьена и как вставали с земли после его ударов. Но больше всего меня поразил ваш взгляд. — Хен улыбнулся. — Вы посмотрели на меня так, что я сразу понял: если сделаю один неверный шаг, вы с такой же яростью наброситесь и на меня.
— Значит, вам нравятся дикие кошки? — позволила себе пошутить Лорел.
— Если вы считаете себя такой, то да.
— Тогда берегитесь: они опасны. У них острые клыки и длинные когти.
— Ничего страшного. Трое из моих братьев женаты на настоящих фуриях и вполне счастливы. Может, они, правда, знают что-то, чего не знаю я.
Лорел уже привыкла к волнующей близости Хена, к его неторопливой, рассудительной речи и осторожным прикосновениям. Но она была совершенно не готова оказаться в его объятиях! В мгновение ока руки Хена обвили ее тело, а губы прильнули к ее губам. Однако этот поцелуй не походил на прежние легкие прикосновения. Разгоряченные губы Хена жадно впились в ее губы. У Лорел захватило дух. Казалось, она вот-вот взорвется от переполнявших ее чувств.
Позабыв о здравом смысле, она обвила руками Хена и всем телом прижалась к нему. Разве можно думать о чем-то, когда рядом он! Все прежние мечты, убитые равнодушием Карлина, вновь вернулись к жизни. Объятия Хена манили в другой, счастливый мир.
— Отпустите мою маму! Возмущенный крик Адама вернул Лорел к реальности. Женщина отпрянула от Хена так, словно на нее вылили ушат холодной воды. Мальчик схватил шерифа за руку, пытаясь оттолкнуть от матери. Затем отчаянно заколотил ручонками по его груди.
Лорел отодвинулась от Хена.
— Все в порядке, сынок, — она ласково обняла Адама. — Он не обидел меня и не причинил зла.
— Пусть он уходит, — взволнованно произнес мальчик. — Я не люблю его.
Лорел смущенно покраснела.
— Адам, что на тебя нашло? Извинись сейчас же перед Хеном.
— Не буду, — упрямствовал Адам. — Я хочу, чтобы он ушел.
— О'кей, — сказал шериф, отодвигаясь от женщины. — Я уйду. Но потом вернусь. Я же обещал научить тебя ездить верхом.
— Я больше не хочу, чтобы вы учили меня.
— Ума не приложу, какая муха его укусила, — растерянно проронила Лорел. — Раньше он никогда так себя не вел. — Она запнулась и, покраснев, продолжила. — Он, правда, никогда не видел, чтобы меня кто-нибудь целовал. Может, он решил, что вы делаете мне больно?
— А может, он просто ревнует.
— Возможно, — отозвалась она задумчиво. Но за непонятным поведением сына стояло что-то другое, более серьезное. Адам взобрался на колени матери и, обхватив ее шею руками, прижался к Лорел, словно хотел загородить от шерифа.
— Вы не будете возражать, если я приду завтра?
— Не буду.
— Может, и тебе станет завтра лучше, — Хен улыбнулся Адаму. Но мальчик, насупившись, так и не ответил на приветливую улыбку шерифа.
— Не понимаю, что… — начала оправдываться Лорел.
— Не стоит беспокоиться, — перебил Хен, поднимаясь на ноги. — Думаю, завтра все прояснится. — Он замолчал, затем добавил: — Я имею в виду то, что я сказал в день нашего знакомства.
Женщина, вспыхнув, смущенно опустила глаза. Затем, придя в себя, зачарованно посмотрела вслед удаляющемуся шерифу. Не прошло и тридцати минут, как Хен появился на лугу, а все вокруг казалось совершенно иным. Сама жизнь приобрела иной смысл. Черные невзгоды вдруг магическим образом превратились в светлые, радостные надежды. Неприступные ранее барьеры пали в мгновение ока. Впервые со дня смерти отца Лорел не испытывала страха перед будущим: пока Хен Рандольф рядом, не страшен ни Бог, ни черт.
