Ее брошенный искоса взгляд, казалось, ждал его реакции на сказанное, так что Марко кивнул.
— Теперь прямо к делу. Мне нужна ваша помощь в поисках преступника, — быстро выговорила она. — Я беспокоюсь не о себе. Это Шарлотта. Она полна готовности помочь мне, и я боюсь, что она подвергнет себя опасности, задавая слишком много вопросов.
— Я…
— Подождите! Выслушайте меня до конца! Как я уже говорила, я не какая-то простодушная и наивная школьница, мечтающая о принце, который придет ей на помощь. Так что я готова оплатить ваши услуги. — Ее голос слегка дрогнул. — Деньги не представляют большой ценности — по слухам, вы весьма богаты, — поэтому я подумала о том, чего бы вы хотели. И видя, как вы требовали… физической близости за то, чтобы хранить молчание о моем воровском прошлом, похоже, секс послужит подходящей платой для вас.
Ветерок прошелестел по листьям плюша, и на мгновение Марко показалось, что он ослышался.
— Извините?
— Секс, — повторила Кейт. — Я снова предлагаю вам мое тело в ответ на вашу помощь. — Она подняла голову, и их взгляды встретились. — Таковы мои условия. Вы пойдете на такую сделку?
— Позвольте мне удостовериться, что я правильно понял вас, — медленно сказал Марко. — Вы предлагаете мне себя в обмен на мое мастерство сыщика?
— Я не жду от вас заявлений о ваших нежных чувствах, если это именно то, что вас беспокоит, — холодно ответила Кейт. Однако лед не коснулся ее глаз. — И я не превращусь в мегеру, когда вы придете за своим гонораром.
Кейт выглядела такой бледной и ранимой, пытаясь казаться несгибаемой дамой света. Марко пронзило чувство вины при мысли, что она верила, будто жизнь — и он — были такими жестокими.
— Боже правый, я развратник, которому все дозволено, Кейт, но не олицетворение Люцифера, — мягко сказал он. — Только сам дьявол воспользовался бы вашим предложением.
Кейт сглотнула.
— Я собирался помочь вам в любом случае, — продолжил Марко. — У меня есть собственные причины узнать, кто совершил это преступление.
На ее лице явственно отражалась борьба, надежды со страхом.
Кейт Вудбридж могла пережить много событий в период своих странствий по миру, подумал Марко. Но ясно как день, что она не привыкла получать помощь. И он быстро произнес:
— Итак, вам придется придумать другой способ, как заманить меня в свою постель.
Как он и ожидал, его замечание вызвало всплеск негодования в ее глазах.
— Мне просить вас заняться со мной любовью?
Исчез печальный взгляд, вызывающий желание защитить. Теперь гнев оживил се черты, вернув цвет щекам. Марко сумел не ухмыльнуться.
— Ха! — воскликнула Кейт. — Можете мечтать об этом до судного дня, но этого никогда не случится.
— Не будьте столь уверенной, — пробормотал Марко.
— Вы что, действительно возомнили, будто каждая женщина на планете испытывает страсть к вам?
— Ну, судя по количеству любовных записок, которые я получаю…
— Ваше высокомерие поражает, — пробормотала Кейт.
— Ну-ну, успокойтесь, Кейт. — Марко заправил ей за ухо выбившуюся от ветра кудрявую прядь. — В конце концов, теперь мы партнеры — если и не в постели, то в раскрытии преступления. И разве вам не кажется, что мы должны установить сердечные рабочие отношения?
— Сердечные, — Губы Кейт сложились в тонкую линию, кончики приподнялись вверх. — Хорошо. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы быть полюбезнее с вами.
Кейт очень хотелось, чтобы сердце перестало стучать молотком о ребра. Однако тело явно игнорировало сигналы, посылаемые мозгом. От корней волос до кончиков пальцев на ногах она, казалось, звенела от той же странной вибрации.
Господи, ее ноги действительно дрожат? Только глупые героини в романах поддаются девичьим эмоциям. Но не стойкая Кейт Вудбридж, которая не моргнув глазом противостояла самым наглым мерзавцам в мире.
— Благодарю вас. Это, несомненно, большая уступка, — сухо сказал Марко. — Теперь, когда мы установили принципы взаимоотношений, полагаю, нам следует изучить факты. Из вашего более раннего заявления я установил, что вы не убивали беднягу фон Зайлига.
— Разумеется, нет. — Кейт вздернула подбородок. — Вы верите мне?
Марко серьезно кивнул:
— Да я верю.
Кейт удивилась тому, как ее обрадовали его слова.
— Видите ли, у меня был шанс осмотреть тело.
— Мы с Шарлоттой тоже надеялись взглянуть, но его уже увезли к следователю. — Она заколебалась, но потом все же задала вопрос: — Вскрытие трупа докажет мою невиновность?
— Вряд ли, — откровенно ответил Марко. — Нет ничего абсолютно ясного. Однако мне случалось знакомиться с насильственной смертью и всякими тонкими способами, какими можно совершить убийство. Я увидел несколько деталей, которые уверили меня, что не вы убийца.
— Правда? — Любопытство ученого пересилило ее личное волнение. — А какого рода детали?
Марко тихо рассмеялся.
— Большинство женщин упали бы в обморок от шока, вас же интересуют жуткие детали.
— К настоящему времени вам должно быть ясно, что я не принадлежу к большинству женщин.
— Согласен.
Когда его лениво прикрытые веками глаза остановились на ней, невозможно было определить выражение его лица. Под его пристальным взглядом она почувствовала, что ее бросило в жар. Какой видел он Кейт Вудбридж? Эксцентричным синим чулком? Вспыльчивой хулиганкой? Наглой воровкой?
Бесстыдной шлюхой, предложившей ему себя на блюде?
К черту то, что он думал. Кейт вздернула подбородок.
— И неудивительно, что вы находите мое поведение заслуживающим презрения.
— Кто я такой, чтобы судить вас? — мягко возразил Марко. — Мне кажется, что вы проявляли восхитительную изобретательность и храбрость, когда попадали в сложнейшие ситуации. — Его рот дернулся. — Принимая во внимание мое пренебрежение правилами света, будет ужасным лицемерием осуждать вас за то, что вы поступаете сейчас так же.
— Вряд ли можно ожидать подобной справедливости от большинства джентльменов, — сказала она.
При этих словах у него в глазах промелькнуло изумление.
— Теперь вам должно быть очевидно, что я не похож на большинство джентльменов, Кейт.
Правда — ни у кого другого не было таких прекрасных глаз цвета бренди, темных, глубоких. Загадочных.
— Кстати о наблюдении, — наконец сумела сказать Кейт. — Мне не терпится услышать, что вы заметили. Ну о фон Зайлиге.
— Начать с того, что он был убит не ножом.
Она нахмурилась.
— Но следователь сказал, что лезвие пронзило сердце полковника. Он ведь не мог ошибиться в этом.
