Мора повернулась в его объятиях, подняв к нему лицо, волосы струились по спине. Само воплощение красоты и очарования.
— Я плохая женщина, Риордан. Ты считаешь меня хорошей, но это не так. Я эгоистична. Моего дядю и его семью выгонят из дома, но я не могу заставить себя выйти замуж за дурного человека, чтобы спасти их.
Риордан поцеловал ее один раз, другой. Ее секрет раскрыт, и он понимал, что в состоянии справиться с ситуацией.
— Я заблуждался на твой счет, Мора. Все это время я думал, что ты всего лишь дерзкая маленькая шалунья, но это не так. Ты отважная, очень отважная.
Он знавал лишь нескольких женщин, обладающих редким мужеством и нашедших в себе смелость бороться за жизнь, которую желали себе, даже если это означало разрыв с собственной семьей. Одна из них Аликс, жена Меррика.
Слова Риордана не убедили Мору.
— Если бы я была отважной, возможно, осталась бы и покончила со всем этим.
Риордан презрительно фыркнул:
— Твой дядя сам во всем виноват. Нечего ему было возлагать твое будущее на алтарь собственной глупости. — Он чувствовал себя все более уверенно. — Поэтому ты не хочешь выйти за меня замуж?
Она покачала своей красивой головкой:
— Это опасно для тебя. Мой дядя будет меня искать. Если я стану твоей женой, то обнаружу себя. Женитьба графа не может оставаться тайной. Он явится за мной, и все раскроется. Тебе подобный скандал не нужен. Вейлы с радостью воспользуются им, чтобы отнять у тебя детей. Ты лишь докажешь им, да и всему свету, что обладаешь именно той порочной репутацией, какую тебе приписывают.
— У меня есть деньги, очень много денег теперь, когда я стал графом. Мы можем оплатить долг твоего дяди, если придется.
Принимать решения стало гораздо проще, ведь он узнал суть проблемы. Мора в его руках и готова согласиться на предложение, если удастся преодолеть последнее препятствие. Все, чего он хотел и в чем так нуждался, было очень близко.
— Тебе известно, что этот ужин организовали для нас дети?
Склонившись к Море, Риордан поцеловал ее еще раз долгим медленным поцелуем. Прелюдия к занятию любовью. Обеденный стол манил его.
— Остановись, Риордан. — Она напряглась, и отразившаяся в ее глазах паника заставила его замереть на мгновение. — Ты не можешь просто взять и выкупить долг моего дяди. Есть же бумаги, согласно которым я обещана барону.
— Ты их подписывала?
— Нет, но…
Он прижал палец к ее губам. Она слишком благородна. Бумаги можно опротестовать, когда — или если — они будут обнародованы.
— Больше никаких волнений, Мора.
Он поцеловал ее крепче. Настало время напомнить ей, почему нужно ответить согласием еще до наступления утра.
Казалось, даже окружающий воздух изменился. От поцелуя она задыхалась. Его чувства были очевидны. Глаза сияли от страсти и желания, отчетливо давая понять, что время переговоров и обсуждений прошло. Он положил руку Моры себе на плечо и, обняв ее за талию, стал побуждать двигаться в ритме танца. Шаг, другой, и вот они уже танцуют. Не быструю польку, как тогда наверху, а медленный вальс, хотя и вовсе не степенный.
Их танец был чувственным и смелым, тела касались друг друга в совершенно неприемлемой для лондонских бальных залов манере. Риордан прижимался бедрами к скрытой слоями юбок промежности Моры, теплой рукой лаская ей спину. Они порхали, нет, парили по погруженной в тишину столовой, где все вдруг стало возможным. В его объятиях Мора забыла об ограничениях, бумагах, дяде, окружающей действительности. Она рассмеялась от переполняющего ее восторга и пьянящего чувства свободы. Губы Риордана слились с ее губами в поцелуе, пробуждая желание, всепоглощающую потребность, требующую немедленного удовлетворения.
Он прижал ее к стене и приподнял. Она обхватила его ногами за талию, подол платья пополз вверх. Риордан касался ее шеи горячими поцелуями, их дыхание прерывалось и учащалось, оба были охвачены страстью. Мора так и не поняла, как Риордану это удавалось, но он поддерживал ее, а стена служила им точкой опоры.
— Боюсь, я не смогу быть нежным, — хрипло прошептал он и одним мощным толчком вошел в нее, поощряемый ее невнятным согласием.
Запустив руки в его темные волосы, Мора громко вскрикнула, сцепив ноги у него на талии, способствуя проникновению. Подняв ее руки над головой, он прижал их к стене, продолжая двигаться грубыми толчками, не отрывая губ от ее рта. Наконец Мора почувствовала, что не в состоянии больше вынести ни секунды этого чувственного совокупления. Неистовство Риордана передалось и ей, и она прикусила ему мочку уха, двигаясь в бешеном ритме, который должен был неминуемо привести их к оргазму. Только на этот раз Мора уже знала, что ждет ее на вершине подъема.
Мора почувствовала, как напряглось ее тело, в ожидании неминуемой разрядки держа его в крепком объятии, громко закричала, оказавшись на вершине блаженства, не стесняясь и не сдерживаясь. Риордан, раскрасневшийся и вспотевший, навис над ней, совершенно забыв о манерах джентльмена. Сейчас он был мужчиной, объятым страстью и желанием. Они стремительно воспарили ввысь и спустя мгновения вернулись в реальность. Мора поняла, что стала другой, она познала суть любви. Она не станет больше убегать. Новая Мора будет только парить в небесах.
Риордан мягко высвободился из объятий и поставил ее на ноги, но она по-прежнему обнимала его руками за шею, тесно прижимаясь к нему. Его губы раскрылись, но на этот раз Мора приложила к ним палец, предупреждая слова. Не хотела, чтобы он произносил это вслух, предлагая ей то, чем они только что занимались.
— Да, Риордан. Мой ответ «да».
Риордан одарил ее кривоватой усмешкой:
— Хорошо. Ты сделала меня счастливейшим из людей.
— Почему?
— Потому что скоро ты окажешься в моей постели, где тебе и следует быть, обнаженной, — коварно прошептал он.
Мора рассмеялась впервые с тех пор, как покинула Эксетер, уверовав в то, что все у нее будет хорошо.
Эктон доел последний кусок превосходного стейка. Ужин пришелся ему по душе. Сидящий напротив него виконт Вейл едва ли не пускал слюнки от услышанных им от Эктона новостей.
— Как видите, ваше беспокойство по поводу Чатема имеет основания. — Барон спрятал бумаги обратно в нагрудный карман. — Его последняя гувернантка мошенница, а он позволяет ей работать с детьми.
Им было известно, что Вейлу нет никакого дела до того, кто заботится о детях, но это обстоятельство сыграет на руку на завтрашнем слушании.
— Вы готовы в этом поклясться? — спросил Вейл, все еще скептически настроенный к столь неожиданному подарку незнакомца.
