— Я думаю, на это и был расчет у того, кто доставил ее Макмерфи.
— Так вы забрали ее, Гарри? Я вам благодарна. Мне ненавистна мысль, что кто-нибудь посчитает меня полностью лишенной вкуса.
Гарри взорвался смехом, и это удивило ее, пока она не увидела направление его взгляда. Только тогда она осознала, что Бивенс подала ей пурпурный халат, украшенный перьями марабу. Перья подрагивали по всей его длине. Этот наряд она всегда надевала, когда была в синяках.
Выпрямившись во весь свой рост, она окинула Гарри высокомерным взглядом.
— Должна сообщить вам, что это — последняя мода, — с вызовом заявила она. — Я могу быть экстравагантной. Но только с соблюдением хорошего вкуса.
Улыбка Гарри была заразительной.
— Спасибо за объяснение. Насчет картины согласен. К сожалению, нам придется подождать, пока ваш брат перестанет представлять для нас угрозу, только после этого мы сможем избавиться от нее. Картина — основное вещественное доказательство наличия сговора.
Кейт насупилась.
— Она может подождать на чердаке вместе с другими ненужными вещами.
Прежде чем отвернуться от картины, Кейт рассмотрела, как художник изобразил обнаженное тело. Забавно, но на нем не было никаких отметин. Единственно в этом отношении картина превосходила натуру.
— Вам удалось узнать, как она попала в игорный дом?
— От художника, сказал Макмерфи. Нам не удалось разыскать его.
— Наверняка прячется от критиков. Я скажу Финни, чтобы он унес это страшилище. А сейчас мне пора одеваться.
Гарри выпрямился.
— Как вы себя чувствуете? Би сказала, вы целый день провели в постели.
Кейт подняла на него глаза, боясь, что он подойдет. После всего случившегося она не вынесла бы чью-то жалость.
— Отлично. Если бы я не провела в постели хотя бы несколько часов, изобразив достаточную слабость, Би посчитала бы себя обманутой. Она никогда не волнуется из-за пустяков.
— Прекрасно.
Гарри замолчал. Кейт испытывала неловкость, а это не годилось. Она не знала, как вести себя с этим новым Гарри теперь, когда он больше не заслуживал ее презрения. Боже, значит ли это, что она должна извиниться перед ним за расстроенные помолвки?
— Хорошо, — сказала она, чувствуя себя глупо. — Пожалуй, я пойду.
— Подождите, — сказал Гарри, оттесняя ее от двери. — Вам надо знать, какие решения мы приняли, чтобы обеспечить вашу безопасность.
Кейт замерла.
— Да?
— Мы пробудем в городе три дня. Затем мы поедем в охотничий домик Дрейка, где вас будут охранять.
Она отрицательно покачала головой:
— Нет, мы не поедем. Вы можете ехать, я не против, но я должна вернуться в Исткорт.
— Там мы не сможем гарантировать вам безопасность.
— Не говорите глупости. Мои люди защитят меня даже ценой своей жизни.
— Один из ваших людей пытался сломать вам шею.
Кейт напряглась.
— Это не был один из моих людей, и вы знаете это. С тех пор как я была пятнадцатилетней глупышкой, прошло много времени, Гарри. Я знаю, что делаю.
— Если бы вы знали, вы предоставили бы это профессионалам. Не спорьте, Кейт. Я делаю то, что лучше для вас.
Она вздернула подбородок.
— Забавно. Именно такие слова произнес мой отец, когда отдавал меня Мертеру.
Кейт увидела, как задвигалась челюсть Гарри, как он старался сохранить спокойствие, и инстинктивно приготовилась к столкновению.
— Я просто хочу, чтобы вы были в безопасности, — сказал он, снова выводя ее из равновесия. — Вам следует также знать, что я запретил запирать вашу дверь.
Кейт круто развернулась, готовая протестовать, но Гарри опередил ее:
— Выслушайте меня, черт возьми, хоть один раз. Это неразумно. Если что-то случится в вашей комнате, у меня не будет времени ломать дверь.
Она не могла удержаться, чтобы не взглянуть на дверь в его гардеробную.
— Я все еще не совсем понимаю, как вы пришли к решению обосноваться там.
— Я ваш муж. Кроме того, после нападения на вас я понял, что любая другая комната находится слишком далеко.
Очень дельное объяснение, но Кейт все же не могла не почувствовать горечи от того, с какой легкостью он начинал контролировать ее жизнь.
— Понимаю.
Она сделала движение, чтобы уйти, но Гарри удержал ее за руку. Кейт инстинктивно отшатнулась в сторону, выставив руку для защиты. Он немедленно отпустил ее и отступил назад.
— Черт, — прошипела Кейт, от неловкости ей стало жарко. Отвернувшись, она принялась расправлять юбки, как будто это могло успокоить ее учащенно забившееся сердце. — Гарри, я приношу извинения. Похоже, ко мне вернулась привычка, от которой, как мне казалось, я давным-давно избавилась.
Кейт чувствовала себя униженной, сердилась, и это еще больше угнетало ее. Она поклялась не показывать слабости, а сама в течение нескольких дней вернулась к привычке принимать защитную позу.
— Вас не должно удивлять, что вы несколько несдержанны, — сказал он, пряча руки в карманах, как бы показывая, что не собирается навязываться ей. — Любая другая женщина давно бы билась в истерике.
Она взяла за правило в таких случаях выше задирать нос.
— Не говорите глупостей. Истерики портят внешность, потворствуют худшим качествам и в конечном счете бессмысленны.
Как и следовало ожидать, Гарри засмеялся.
— Я хочу, чтобы вы знали, — сказал он, и на его лице вдруг появилось выражение неуверенности. — Если я не посчитаю, что вы в опасности, я никогда не открою дверь без вашего разрешения. Только вы сможете принять такое решение. Не я.
Его слова проникали в ее сердце, отчего ей вдруг стало трудно дышать. Кейт моргнула, уверенная, что неправильно поняла его.
— Выходит, если я никогда не открою дверь, это вас устроит.
Гарри многозначительно улыбнулся.
— Я бы не зашел так далеко, чтобы сказать — меня это устраивает. Но я попытаюсь.
Кейт не сводила с него глаз, не зная, верить ли ему.
— Спасибо, Гарри. Это для меня главное.
— Что меня пугает. — Слегка наклонив голову, он улыбнулся медленной улыбкой. — Я должен предупредить вас, что оставляю за собой право попытаться изменить ваши намерения.
Кейт покраснела.
— Почему? Вы знаете, что я не…
Гарри взял ее за руку.
— Вы никогда не узнаете этого наверняка, если не попытаетесь.
— Я пойму, что… — Господи, она не могла поверить, какой неопытной она себя почувствовала. — Что вы неизбежно найдете себе утешение на стороне.
Гарри не замедлил с ответом:
— Посмотрим, что у нас получится. Однако вам следует знать, что настанет день, когда я захочу детей, семью, такую, как у моих родителей. — Он пожал плечами. — Я не уверен, что готов отказаться от этого намерения.
