— Может быть, вас отлучили от семьи, капитан? И вы не можете вернуться домой?
— Да, — быстро ответил он.
— Как печально, когда распадается семья. Но вы несколько лет служили за границей. Может быть, за это время они стали более терпимыми?
— Не думаю, — ответил молодой человек скептически.
Какой жесткий дом методистов мог создать столь слабое существо? Неудивительно, что они не могли ужиться.
— Весьма печально, — повторила миссис Пенфолд. — Как неразумно придерживаться старых правил. Но, уверяю вас, это их потеря. А что вы намерены делать, когда поправитесь? Вернетесь на военную службу или вы уже в отставке?
— В отставке? — удивился молодой человек, словно слышал это слово впервые.
— Ушли на пенсию, — объяснила Лаура.
— Да, да, конечно.
— Из-за ваших болезней, — сказала она сочувственно, хотя от удивления ее глаза готовы были выскочить из орбит. Он не знал обычного военного термина, а уходившие в отставку военные лишались звания. Но она продолжала расспросы: — Вы вернетесь туда, откуда родом, сэр? У вас там, наверное, остались друзья? Где, вы сказали, это было? В Чешире?
— Суффолк.
— Вы родились в городе или в поместье?
Он не ответил сразу, и она посмотрела на него, ободряюще улыбаясь.
— Ипсвич, — пробурчал он и разволновался.
Она казалась целиком поглощенной картами, хотя в голове у нее вырисовывалась картина.
Портовый город. Моряк? Возможно, он убежал из дома и стал моряком? Был морским капитаном, которые не лишаются звания. Впрочем, трудно себе представить, чтобы он командовал кораблем.
Она готова была поспорить, что он подростком сбежал из дома, стал моряком, а потом был захвачен в плен пиратами. Возможно даже, он служил на корабле «Мэри Вудсайд».
— Вы, наверное, посетили многие интересные страны, — продолжала Лаура, выкладывая карту. — Семь.
— Нет, — резко произнес он, видимо, не зная, что ответить. — Мне они не показались интересными, — сказал, наконец, капитан Дайер.
— Понимаю. Вы, как и я, предпочитаете жить дома, в Англии.
— Или во Франции.
Лаура вспомнила, что слышала об этом вчера через стенку. Надув губы, она сказала:
— Прекрасная страна. Но ведь совсем недавно они были нашими врагами. Война унесла столько жизней английских солдат.
— Либо в Италии. Может быть, в Америке. О, Азир! Миссис Пенфолд учит меня играть в карты. — В голосе его звучал страх.
Лаура повернулась, и ей тоже стало страшно, когда она встретилась взглядом с арабом. Она поднялась.
— Мистер Фарук! Мне так приятно было провести время с капитаном Дайером, он признался, что скучает в одиночестве. Так что вы не стесняйтесь, зовите меня, когда ему станет скучно. — Она взяла сумочку с пистолетом. Фарук заколебался было, потом нехотя отошел в сторону и пропустил ее.
В дверях Лаура обернулась. Капитан Дайер выглядел как нашкодивший щенок, ожидавший взбучки.
— Дайте мне знать, когда снова захотите поиграть в карты, капитан. — Сказав это, Лаура направилась в свою гостиную. И тут же поторопилась в комнату Стивена, к подслушивающему устройству.
Голос Фарука был низким и сердитым, Лаура слышала лишь отдельные слова.
— Глупо… опасно…
Капитан Дайер говорил достаточно громко и внятно.
— Она просто глупая женщина, а мне тут ужасно надоело. Когда, наконец, мы уедем?
— Со дня на день жду сообщение из Колдфорта.
Значит, контакт еще не установлен.
— И тогда мы отправимся туда, где безопасно?
— Да.
— Ты сердишься на меня? — спросил Г.Г.
— Нет, нет, нюрани. Я знаю, что тебе трудно.
Они перешли на шепот. Капитан Дайер выглядел несчастным, и Лауре хотелось его защитить. Было совершенно очевидно, что он находится в зависимости от Фарука. Возможно, он был рабом Азира и работал под землей, где нет солнца.
Потом Лаура вспомнила его изнеженные руки. У рабов такие не бывают. Концы с концами не сходятся.
Лаура подошла к окну посмотреть на морские волны и ясное солнечное небо. Вид из окна не соответствовал ее настроению. Она больше не надеялась, что Г.Г. окажется Генри Гардейном. Ход ее мыслей изменился. Они должны освободить Дайера от Фарука. Пусть живет, как хочет. Эту задачу она оставит Стивену, а сама вернется домой.
Тут она подумала, что угроза жизни Гарри не исчезла. Что ей следует возвращаться к своему плану. Теперь это не так сложно. Стивен сказал, что хочет жениться на ней, ей останется только дать согласие.
Она любит Стивена и станет ему хорошей женой. Серьезной, заботливой, рассудительной.
От бывшего Жаворонка не останется и следа.
Поглощенная своими мыслями, Лаура не заметила, что происходит на улице. И не поверила своим глазам, когда увидела, что верхом на лошади во двор гостиницы въехал Джек Гардейн.
Лаура отпрянула назад. Как ему удалось попасть сюда так быстро? Он должен был мчаться как дьявол, даже ночью. Ей не следовало недооценивать спортивные качества семейства Гардейнов. Хорошо, что она была загримирована. Страшно подумать, что произошло бы, узнай он ее.
Она не отходила от окна, наблюдая за его действиями. Неужели он собирался поселиться в этой гостинице? Как ей удастся его избегать? Она не верила, что он ее не узнает.
Когда он повернул коня, она вздохнула с облегчением. Взглянув на гостиницу «Компас», Джек поехал дальше, к гостинице «Королевский герб».
Слава Богу, подумала Лаура. И в этот момент заметила Стивена.
Не успел он зайти в комнату, как она ему сообщила:
— Джек Гардейн здесь.
Стивен встревожился.
— Где, в гостинице?
— Нет, проехал мимо.
Успокоившись, Стивен улыбнулся:
— Это становится интересным.
Лауру ошарашили слова Стивена, но тут она вспомнила, что он не знает о ее визите в комнату Фарука.
— Г.Г. не Генри Гардейн, — заявила она, опустившись в кресло.
— С чего ты взяла?
Лаура рассказала обо всем, что произошло в его отсутствие. Стивен слушал ее, глядя в окно, и она не видела выражения его лица.
— И не говори мне, что это был слишком большой риск, — закончила она.
— Я и не собирался, — ответил он спокойным тоном и повернулся к ней: — Ты уверена? Он мог сильно измениться.
— Даже цвет глаз? Могу поспорить, что он был когда-то простым моряком. Впрочем, он хорошо образован. И уж никак не мог быть рабом в шахтах в Алжире. Он не был рабом. У него руки и кожа на лице нежней, чем у меня.
— Это невозможно, — заметил он, усмехнувшись.
— Увидишь его и сам убедишься.
— А ты не будешь ревновать?
Она прекрасно понимала, куда такой разговор может привести.
— Ни одно наше предположение не подтвердилось. Но мне бы хотелось освободить этого беднягу от Фарука. Араб наверняка жестоко обращается с ним.
