— Наоборот. — Лукас задержал взгляд на ее бюсте. — Драгоценности только подчеркивают ваши прелести.
— Какие прекрасные слова, — сухо произнесла Кьяра.
— Какая прекрасная партнерша!
Несмотря на то что Кьяра старалась не относиться всерьез к его заигрываниям, тем не менее испытала легкий озноб. «Только не дай сбить себя с толку, — сказала она себе. — Сияние его глаз — это блеск фальшивого золота. Отражение в них света люстр».
И все же Кьяре нравилось быть объектом обожания, пусть даже и не всерьез.
Когда танец закончился, Лукас предложил выйти на террасу. Несколько пар в саду уже рассматривали установленные группками мраморные греческие статуи. Некоторые мужчины собрались возле лестницы. Они курили и обсуждали последние новости из России.
— Давайте хоть ненадолго вырвемся из толпы. — С двумя бокалами шампанского в руках Лукас повел Кьяру в дальний конец балюстрады.
Ночной ветерок играл в ветвях деревьев. Из бального зала доносился тяжелый запах духов. Было слышно, как в темноте по дорожкам бродят парочки. Шуршал гравий под ногами. Изредка раздавался тихий смех. Пламя фонарей покачивалось в такт музыке.
Кьяра вдохнула прохладу полной грудью.
— Понравилось на балу? — спросил Лукас. Неужели это так заметно?
— Да, — призналась она. — Хотя флирт мне не доставляет удовольствия.
Лукас выпрямился.
— Почему?
— О чем вы спрашиваете? — Она невольно вздохнула. — У меня столько проблем, которые нужно решить…
— Тогда тем более. Надо немного расслабиться и забыть обо всем, Кьяра.
От звука собственного имени, как от легкого дуновения ветра, ее голые руки покрылись гусиной кожей.
— В самом деле, сэр, — попросила она, — не нужно так демонстративно вести себя на публике.
— Потому что это намекает на близость между нами?
— Д-да. — От пузырьков шампанского стало щекотно во рту.
— Но вы же не можете отрицать, что между нами возникло чувство близости, дорогая моя.
Кьяре стало жарко от того, как он случайно коснулся ее бедром.
— Эта связь… исключительно практического свойства, лорд Хэдли.
— Говорите за себя, Кьяра, — заявил он. — Кстати, меня зовут Лукас, на тот случай если вы запамятовали.
Она постаралась скрыть смущение.
— Здесь нас никто не слышит, поэтому можете меня называть по имени.
— Э… Это не совсем прилично.
— Мм… — Кончиком пальца он провел по ее затылку. — Тогда наверняка вы посчитаете, что я не должен делать это. — Он принялся играть завитком ее волос.
Она попыталась отодвинуться как можно дальше, но уперлась спиной в портлендский камень стены. Его смех прозвучал низко и чувственно.
— Очутилась между молотом и наковальней, бедняжка?
Кьяра задохнулась, ощутив его мускусный, мужественный запах. Мурашки побежали по спине.
— Нас никто не увидит, милая. Тут темно, и ваза с цветами загораживает нас.
— Пожалуйста, остановитесь, сэр. — Она запаниковала, пытаясь унять бившую ее дрожь от макушки до кончиков пальцев. Кончики пальцев. О, черт, Кьяра вспомнила, как он целовал ей ноги в карете!
Лукас не внял предостережению.
— Знаете, вместо вальса в бальном зале я предпочел бы вальс с вами в постели. — Его дыхание коснулось ее уха. — Сначала я расстегнул бы все до единой эти перламутровые пуговки у вас на лифе. — Он легонько провел кончиком пальца по ее груди. — Потом стянул бы его до пояса.
Она почувствовала, как тело словно закололо тысячами иголок.
— Потом платье упадет на пол, а на вас останется только корсет и нижняя рубашка. — Лунный свет отражался в его глазах. — Но ненадолго.
Кьяра была шокирована и очарована. Неожиданно она вдруг откликнулась на его шепот, и не только кончиками пальцев. Ее тело напряглось.
— Что вы говорите, сэр? — растерялась Кьяра.
— Учу, как занимаются любовью. — Его голос был словно шелк. — Это называется «прелюдия», дорогая моя. Предложение, высказанное вслух, иногда очень стимулирует.
— Лорд Хэдли… Лукас продолжил:
— Вы хоть представляете себе, как обворожительно выглядите сегодня? Так хочется увидеть вас обнаженной! Увидеть, как ваше роскошное тело купается в свете звезд. Я просуну ладони между вашими бедрами и ласково — о, самым нежнейшим образом! — разведу их в стороны. Вообразите, вы лежите на простынях, шелковистых, как цветочные лепестки, а мои ласки становятся все… интимнее.
Кьяра поежилась. Нет ничего удивительного в том, что этот мужчина соблазнил половину женщин Лондона. Сколько музыки в его словах…
— Помните наш разговор о гроте Венеры? Вы подумали о том, что чувствуют, когда целуют туда?
Словно загипнотизированная, Кьяра не нашла в себе силы запротестовать. Она не отрываясь смотрела на его губы. Немыслимо чувственные губы. Потрясающего рисунка. Губы, полные греха.
О Господи, как ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, при этом делая все, что говорил!
Это, наверное, порочно?
Он вдруг резко отодвинулся от нее.
— Пожалуй, вы правы. Нам лучше вернуться в зал.
Удивительно, но ей стало досадно. Ее переполняло жгучее желание, хотя в настоящий момент не могло быть и речи даже о мимолетном поцелуе; Их поведение на людях должно быть безупречным.
Но, может, в уединении, в карете, когда они поедут домой, он возобновит свой сладострастный натиск? Кьяра не знала, что делать: то ли откликнуться на него, то ли испугаться.
Лукас отвел ее назад в бальный зал, по пути перебрасываясь фразами со знакомыми. Его манера держать себя была в высшей степени прилична, и в какой-то момент Кьяра даже подумала, что все, что он нашептал ей, плод ее воображения.
Нет, никогда, даже в самых невероятных снах она не могла придумать таких слов, такого желания.
Передав ее следующему партнеру, Лукас, судя по всему, забыл о ней. Не удостоив ее взглядом, он принялся фланировать среди гостей, беззастенчиво флиртуя со всеми дамами, которые попадались навстречу.
Сохраняя на лице выражение полнейшего равнодушия, Кьяра не могла не следить за ним краешком глаза. Удивительно, но ей вдруг стало искренне жаль, что она мало знает, как нужно пользоваться женскими уловками. Как получается, что некоторые женщины на интуитивном уровне понимают, когда нужно нежно засмеяться, пристально посмотреть, сделать влекущий жест, чтобы обратить на себя внимание мужчин?
Может, она ревнует? Ее поразила эта мысль. Что за абсурд! Она не ревнует его. Если начистоту, ее, должно быть, просто раздражают эти странные игры, в которые он с ней играет. Хэдли неисправим.
Абсолютно безответственный тип.
