— Давайте вернемся вместе, — предложил Роберт Стюарт. — Может быть, мы, студенты, выйдем еще раз попозже. Найдите профессора Этуорти — он где-то делает зарисовки.
— Он не может рисовать в темноте, — сказал Хантер.
— Думаю, он считает, что мы, свободные молодые джентльмены, должны немного развлечься, — засмеялся Аллан.
— Вы, молодые джентльмены, делайте что хотите, — сказала ему Маргарет. — Я собираюсь проследить, чтобы бедный Дейвид хорошо пообедал и лег спать.
Кэт поймала взгляд, который Дейвид бросил на Аллана.
В нем светилось самодовольное торжество. Внутри Кэт что-то дрогнуло. Она почувствовала, что ей придется о нем узнать больше, чем нужно.
И Кэт не была уверена, что ей понравится то, что придется узнать. Все же она не могла не беспокоиться за него.
— Давайте двигаться, — сказал Хантер.
Через несколько минут они уже вернулись в кареты. В холле отеля их встретила Эмма, которую не интересовали достопримечательности Рима и которая была в ужасе от пыли, покрывающей Кэт. Она тут же взяла ее под крыло, и Кэт снова испытала роскошь долгого пребывания в мыльной ванне. Она была вынуждена признать, что теплая вода чудесна и успокаивает боль в мышцах.
Когда Кэт вышла из ванны, Эмма была рядом, беспокойно кудахтая и готовясь завернуть ее в мягкий бархатный халат.
— Теперь я подам вам прекрасный ужин, а потом хочу, чтобы вы немного отдохнули! Господи, волнения, кажется, преследуют вас! — заявила Эмма и вышла.
Великолепно поужинав пастой и телятиной, Кэт легла на кровать, но у нее не было ни малейшего желания отдыхать. Она встала, оставаясь в халате, и начала нервно бродить по комнате, интересуясь, что подумал Хантер, а потом рассердилась, понимая, что не сделала ничего дурного, и осторожно приоткрыла дверь, отделяющую ее комнату от гостиной и апартаментов Хантера.
Он был там, глядя на огонь и потягивая бренди.
— Вы надеялись, что меня здесь нет? — осведомился Хантер.
— Не болтайте вздор.
— Раз вы открыли дверь, так входите.
— Не стоит.
— Вы теперь боитесь меня?
— Нет. Я не боюсь ни вас, ни кого-либо другого.
— Может быть, вам следовало бы.
— Бояться вас?
Он слегка улыбнулся:
— Возможно.
Кэт вошла в гостиную, закрыв за собой дверь своей комнаты.
— Давайте все выясним, — заговорила она. — С вами я, кажется, всегда в чем-то виновата.
— Виноваты? Мы заключили соглашение, — резко сказал Хантер.
— Произошел несчастный случай!
— Да, но странно, что вы оказались замешаны в нем.
Кэт подошла к нему.
— Я исследовала руины — вот и все.
— С Дейвидом? — вежливо осведомился он.
— Мы все там были.
— Странно, что вы умудрились оказаться в том же месте, что и он.
— Я не шла с ним под руку!
— Но вы просто случайно оказались вместе.
— Да, случайно!
— Ага. И камень упал, — скептически произнес Хантер. — А вы снова оказались рядом, чтобы спасти любовь всей вашей жизни. Или наоборот. Вы ловко катились к безопасности в объятиях друг друга.
Кэт игнорировала его тон, так как внезапно осознала, насколько близки к смерти были она и Дейвид.
Она схватила Хантера за руку.
— Нет! Камень не просто упал. Хантер, неужели вы не понимаете? Я была права. Дейвид Тернберри в опасности!
Хантер с отвращением фыркнул, освободив свою руку.
— Говорю вам, Хантер… — начала Кэт.
— О да, у вас прошло слепое обожание этого человека, и вы всего лишь хотите сохранить его живым!
Она сердито уставилась на него.
— Думайте что хотите!
— Он все еще питает иллюзии, что вы переспите с ним — станете его любовницей.
Хантер явно пребывал в мрачном настроении. И Кэт не хотела, чтобы он понял, насколько близок к правде.
— Этим вечером вы абсолютно бессердечны, и я не хочу больше говорить с вами.
Она повернулась, чтобы уйти в свою комнату. Но он поймал ее за руку и привлек к себе. В его глазах читалась настоящая угроза, а энергия, исходившая от него, казалась почти воспламеняющей.
— Вы не хотите говорить со мной?
— Хантер… пожалуйста!
— Вы принимаете меня за дурака?
— Почему вы думаете обо мне самое худшее?! — воскликнула Кэт.
— Потому что вы готовы продать тело и душу молодому дурню, который не знал бы, что с вами делать, если бы заполучил вас!
— Ну, сэр Хантер, не все обладают вашим обширным опытом в жизни и любви! — с насмешкой ответила она.
— Возможно, это вопрос не столько опыта, сколько подлинного желания и страсти.
— Ах да, вы знаете жизнь. В вас нет нерешительности и неуверенности. Вам нечего бояться, ибо ваша жизнь принадлежит только вам! У вас нет ни родителей, ни возлюбленных, от которых зависело бы ваше будущее.
— Будущее любого из нас зависит только от нас самих!
— Вам легко говорить!
— Легко? Я не вел жизнь в роскоши, как ваш Дейвид. Мне повезло стать офицером армии королевы, сражаться и выжить, поэтому я делаю свою жизнь такой, какой хочу!
— С принцессой в качестве двоюродной бабушки? — усмехнулась Кэт.
— Вы тоже не родились в трущобах. С отцом, который работает на вас и сестру.
— Это не причина так издеваться над Дейвидом! — защищалась она.
— Неужели вы не понимаете, что вы не хотите его?
— А я должна хотеть вас?! — вскрикнула Кэт. Она не знала, руководит ею гнев или разочарование. Ей только хотелось заставить его понять… впрочем, она сама не была уверена, что именно. — Вас! — повторила Кэт презрительно и, поднявшись на цыпочки, прижалась губами к его губам.
Она застигла его врасплох, но, если намеревалась вести опасную игру, он был готов поднять перчатку.
Хантер обнял ее; его язык раскрыл губы Кэт и проник в нежные глубины ее рта. В ней словно взорвался вулкан. Ее ноги ослабели — она поняла, что игра вышла из-под контроля и должна быть остановлена…
Но остановить это оказалось не так легко.
Руки Хантера двигались. Его пальцы скользнули по плечам внутрь халата, коснувшись ее тела.
Халат распахнулся, и прикосновения стали более дерзкими. Ладонь обхватила ее грудь, и пальцы притронулись к соску. Губы скользили по ее шее, спускаясь все ниже…
Кэт дрожала всем телом, ее пальцы впились в его плечи. Халат упал на пол, и она, смутно осознавая, что стоит обнаженная, чувствовала только, как его руки сжимают ее ягодицы, а губы двигаются к низу живота.
Кэт едва держалась на ногах. Пламя страсти уже охватило ее…
Но внезапно Хантер выпрямился, поднял халат и набросил его ей на плечи.
— Мисс Адер, либо я лучший любовник, либо…
