– Маргарит! – Джек держит ее взаперти в одной из комнат? Он разнесет этот мавзолей. Показался Джек, красное лицо которого просто пылало.
– Снова ты?
– Вчера я предупредил тебя… Маргарит моя!
– Что, уже потерял ее? – глумился тесть. – Не могу сказать, что я удивлен.
– Где она? – выдавил Эш.
– Не знаю я, – огрызнулся Джек, сердито махнув рукой. – Держал бы лучше свою жену на коротком поводке.
– Не лги мне. Я в курсе, что ты послал за ней одну из своих дочерей. – Он вспомнил описание, которое дала экономка. – Высокую, с веснушками.
– Грир? – Джек нахмурился. – А какое она имеет к этому отношение?
– Утром Грир приходила ко мне домой. Маргарит видели уезжающей с ней. Пару часов назад.
– Грир здесь, наверху, у нее примерка у модистки, но Маргарит я не видел.
Эш проигнорировал его, не собираясь верить на слово, когда это касалось Маргарит. Однажды он недооценил Джека. Больше этого не случится. Когда дело касалось замужества его дочерей, амбиции Джека Хадли не знали предела. Он откуда угодно выкрал бы Маргарит…
Эш поморщился, внезапно осознав, что он так понимает Джека, потому что сам из того же теста. По крайней мере, был.
Джек научил его быть беспощадным, корыстным, жаждать благосостояния больше всего на свете. Брать желаемое, чего бы это ни стоило. Эш был таким, и теперь он стыдился этого.
Эш вдруг почувствовал себя наивным, выставленным на всеобщее обозрение незнакомцем – человеком, который ему неприятен, и которым совсем не хотелось быть.
Он похитил Маргарит, чтобы в дальнейшем использовать ее в своих целях. Чтобы получить больший контроль над деловыми активами и вынудить Джека принять его как зятя. Будто женитьба на одной из его дочерей сделала бы его цельным, самодостаточным. Словно все это очистит его замаранную юность, сотрет из памяти того парнишку, которым он когда-то был.
Разглядывая красное лицо человека, которого он почитал за отца в течение долгих лет, Эш замотал головой. Он больше не жаждал и не нуждался в одобрении Джека Хадли. И прошлое его больше не заботило.
Единственное, чего он сейчас хотел – это Маргарит. В свои объятия. В свою постель. Запрокинув голову, он снова прокричал ее имя.
– Прекратите орать! – выругалась Грир, спускаясь вниз по лестнице, придерживая свои золотисто-янтарные юбки. – Вы пугаете служанок, и вашей жены здесь нет.
– Моя экономка видела, что вы уехали вместе.
– Мы разъехались в разные стороны. Маргарит не здесь.
Эш стряхнул удерживающих его слуг. Они по-прежнему терлись рядом, часто дыша у него за спиной.
Он внимательно изучал Грир, пытаясь по глазам понять правду. Она с трудом выдержала его взгляд. Возможно, она не лжет, но и не говорит ему всего, конечно же.
– Но ты знаешь, где она, – заявил он, теребя манжеты пиджака.
Ее взор блуждал по полу, по отцу, скользил по стенам. Она избегала смотреть ему в лицо. Когда же она вновь заговорила, в голосе чувствовался надлом и фальшь.
– Она не упоминала…
– Грир, – сказал он резко. – Расскажи мне, где она.
Она подняла на него умоляющие карие глаза.
– Я не могу.
Эш сделал к ней несколько осторожных шагов, сдерживая себя, чтобы не схватить ее за плечи и хорошенько не встряхнуть.
– Нет, ты можешь.
Грир упрямилась.
– Она не хотела, чтобы ты знал. И какой же сестрой я буду, если не смогу сохранить первый секрет, который она мне доверила?
– Ужасной, – вставил Джек с нескрываемым удовольствием. – Не говори ему, Грир. Пусть страдает. Это только его чертова вина, что он потерял ее.
Грир сердито посмотрела на отца.
– Он не терял ее, хватит пороть чушь. Ты жесток. Разве ты не видишь, что они любят друг друга?
Эш захлопал глазами и открыл было рот, чтобы отрицать это возмутительное заявление. Но не произнес ни слова. Во рту и горле пересохло, говорить было невозможно.
Грир повернулась в сторону Эша и широко улыбнулась ему.
– В чем дело? Ты разве не знал этого?
Он запустил руку в волосы.
– Знал… что?
Грир кивнула, словно соглашаясь сама с собой, и еще раз повторила по слогам.
– Что ты любишь свою жену.
Эш захлопнул отвисшую челюсть, впитывая ее слова, позволяя им проникнуть глубоко в нутро, решая, есть ли в них хоть доля правды. И он нашел ответ.
Да. Он любит свою жену. И нет, до этого момента он не понимал этого.
Встрепенувшись, Эш сжал руки в кулаки.
– Ты должна сказать мне, Грир. Она моя жена.
– И… – подчеркнула она, явно требуя, чтобы он признался в любви, – ты любишь ее.
Эш сжал губы, глядя на нее с молчаливой враждебностью. Одно дело признаться самому себе, другое – признаться в своих чувствах перед остальными.
Джек фыркнул.
– Эш? Влюблен?
Эш повернулся к нему, чуть ли не рыча.
– Джек, – предупредила Грир.
– Я имею право знать, где моя жена…
– И. Ты. Любишь. Ее. – Грир впилась в него раздосадованным взглядом. Как собака, вцепившаяся в кость, она не собиралась отступать. Внезапно он почувствовал жалость к любому человеку, которого Джек подберет ей в мужья. У парня ни единого шанса.
Эш отрывисто вздохнул.
– Очень хорошо, – буркнул он, бросив обиженный взгляд на Джека, который с жадностью наблюдал за всем этим. – И, – признался он, – я люблю ее.
Произнести эти слова было не так трудно, как он себе представлял. Не то, чтобы он представлял себе, как произнесет их когда-нибудь. Он покачал головой, дивясь сам себе. Он был влюблен. В женщину, на которой женился. То, чего он поклялся никогда не допустить, произошло.
Грир одобрительно кивнула.
– Она пошла к ясновидящей. Ее имя мадам Фостер.
– В Сент-Джайлз? – рявкнул он, нахмурившись.
Он слышал о мадам Фостер. Многие из девушек, работавших на него, говорили о ней. Мэри так посещала ее регулярно.
Кусочки картины сложились воедино. Этим она занималась в день, когда они впервые встретились на улице. Маргарит никогда не говорила, что она там делала, но что еще могло быть причиной?
Эш становился все мрачнее при мысли о том, что его жена находится в одиночку в этом клоповнике. Он приказал Маргарит никогда не возвращаться в ту часть города. Конечно, тогда он был для нее никем, ничем не лучше уличного мусора, но теперь-то он ее муж. Разве это ничего не значило?
– Не сердись, – уговаривала его Грир, правильно растолковав выражение его лица. – Она должна была пойти.
– Почему?
Взгляд Грир так помрачнел, что ему под кожу закралось беспокойство. Несмотря на предчувствие, ничто не могло подготовить его к следующим словам.
– Она умрет.
Эш запрокинул голову, с губ со свистом вырывалось дыхание.
– Что ты имеешь в виду? – потребовал он, шагнув вперед и схватив ее за руки. Она вздрогнула, и он тут же ослабил свою хватку. – Пожалуйста, – прохрипел он, страшная горечь разъедала его горло.
