— Ты поступаешь очень по-английски, Алекс.
— Я? По-английски? Да никогда в жизни! — Казалось, он в ужасе. — Может быть, более точно будет сказать, что я действую очень осмотрительно? Это избавляет меня от писем с просьбами о помощи, помогает скрываться от лизоблюдов. Я имею возможность бывать где хочу без телохранителей и не становлюсь предметом зависти, такой распространенной в нашем мире. У меня выработалась привычка говорить, что все принадлежит компании, все зависит от компании, не объясняя, что я-то и являюсь компанией. Это очень облегчает жизнь. Заметь, мне не от всех удается спрятаться. Кстати, твой друг Джордж далеко не такой простак, каким старается казаться. Он сразу понял, кто я.
— Теперь я рада, что мне раньше ничего не было известно. Мы оба знаем, что я влюбилась в тебя, совершенно не подозревая о твоем богатстве, — подчеркнула Энн.
— Может быть, нужно было разговаривать более терпеливо с твоим сыном? Я поступил с ним очень жестко и причинил тебе боль.
— А что бы это изменило? Одобри он мой выбор только потому, что ты богат, это вовсе не доказывало бы, что он хорошо ко мне относится. А будь он в курсе твоих дел и тем не менее отнесись он к тебе неодобрительно, ничего бы не изменилось. В любом случае поведение Питера было бы для меня оскорбительно.
Некоторое время они сидели молча.
— Тебе совсем не хочется ехать обратно в деревню, верно?
— Не хочется, но придется. Одна я могу решить, какие вещи продать, а какие оставить. Может, лучше было бы избавиться от всего, похоронить прошлое?
— Это зависит только от тебя, любовь моя. Но ты не должна ехать туда одна, нужно договориться с Мэг и Фей, чтобы они помогли тебе. Если хочешь, я организую перевозку и продажу твоих вещей. А где мы поженимся? В Лондоне, Мидфилде или где-нибудь еще?
— Не знаю, дорогой мой, все произошло так быстро!
— Тогда и об этом не беспокойся. Я сам займусь этим и сделаю все необходимое.
— Тебе нравится манипулировать людьми и вещами, не так ли?
— Да, когда все делается, как я хочу и когда я хочу.
Алекс повернулся, чтобы налить еще шампанского.
Энн слегка нахмурилась. С одной стороны, замечательно, когда кто-то за тебя все организует, но с другой — она не была уверена, что ей этого действительно хочется, и испытала мгновенный страх, что снова будет от кого-то зависеть. Она уже понимала, что ждет от жизни большего.
— Почему ты оказался в галерее Тэйт в тот день? — отрывисто спросила она, желая переменить тему. Ей было неприятно, что ее мысли приняли такое направление.
Новый поворот разговора удивил Алекса.
— Я провел утро на совещании в том самом доме, — ответил он, протягивая ей бокал с вином. — Скука была смертная. — Он скривился. — Я настоял на том, чтобы сделать перерыв, и пошел проветриться на набережную. Когда я проходил мимо галереи, меня потянуло войти.
— Со мной произошло нечто похожее. Утром я и не собиралась туда, — задумчиво сказала Энн. — А когда ты понял, что полюбил меня?
— Еще у Петэн, где-то в середине обеда. Я флиртовал с тобой, вел обычную игру, мысленно взвешивая свои шансы заполучить тебя в постель. И вдруг это перестало быть игрой. Я продолжал испытывать желание, но неожиданно почувствовал, что хочу обладать тобой совсем по-другому, не одержать над тобой победу, а охранять и защищать тебя.
Он посмотрел на нее с нежностью. Энн тут же раскаялась, что ошибочно приняла его стремление заниматься ее жизнью за желание подчинить ее себе.
— Вернувшись в отель, я поняла, что происходит что-то серьезное. — Энн улыбнулась ему. — Но куда ты поехал так поздно?
— К моей любовнице.
Энн почувствовала, как все в ней напряглось. Она испытала настоящее потрясение. Лучше бы она не спрашивала! Улыбка сошла с ее лица. Алекс взял ее за руку.
— Не пугайся, Анна. Я поехал к ней, дорогая, потому что хотел сказать, что между нами все кончено. Видишь, уже тогда я был уверен, что мы во всем подойдем друг другу.
— Бедная женщина! Она огорчилась, потеряв тебя?
— Думаю, что ее больше огорчила потеря щедрого содержания, — цинично засмеялся он.
— Она жила здесь?
— Нет. — Он поцеловал ее в шею. — Я никогда не смешиваю дело с удовольствием. У нее была своя квартира. И скажу тебе сразу, до того как ты соберешься с духом, чтобы спросить, что, с тех пор как мы встретились, я не спал с другой женщиной.
— Я и не собиралась спрашивать об этом, — лицемерно заявила Энн, прекрасно сознавая в душе, что не спросила только из страха услышать положительный ответ.
— Но задавала себе этот вопрос! — поддразнил он ее.
— Вовсе нет! У меня тогда было над чем поразмыслить.
— Вот как, миссис Грейндж, вы уже начинаете лгать вашему возлюбленному!
Энн швырнула в него подушкой.
— Так чем ты занимаешься? Я в самом деле хочу это знать.
— Значит, моя сексуальная жизнь тебя не интересует? Так и запишем. — Он бросил подушку обратно. — Чем я занимаюсь? Действительно, всем понемногу, как я сказал вчера. Я не обманывал твою семью и друзей. Начал я с работы механика на корабле, потом открыл магазин контрабандных духов. Дела в нем пошли хорошо, я открыл еще один, потом еще и так далее, но больше не пользовался контрабандой — я уже рисковал слишком многим. Мои магазины пользовались большим успехом. Тогда я купил небольшое судно для туристических круизов по Эгейскому морю, нанял великолепного повара, и все такое… Довольно скоро у меня уже была целая флотилия таких судов. Вслед за этим я купил отель, потом еще и еще… знаешь, как это бывает. — Он пожал плечами.
— Нет, не знаю, совсем не знаю! — засмеялась Энн, тряся головой.
— Я тосковал по работе механика, поэтому занялся производством запчастей для автомобилей. У нас все машины ввозились из-за границы и достать запчасти к ним бывало сложно. Механическое производство быстро развивалось, и скоро я уже выпускал холодильники, морозильные камеры, кондиционеры, бойлеры. Мои вложения в недвижимость распространились от Греции до Вест-Индии, Виргинских островов и так далее. Я тебе не наскучил?
— Нет, что ты! Это страшно интересно!
— Так вот. Обрати внимание на то, как я действую. Каждый год у меня уходит масса денег на сталь, поэтому я хочу приобрести сталелитейный завод и буду сам производить этот металл. Постепенно я стал заниматься банковским делом, недвижимостью и даже искусством. Как видишь, мои занятия чрезвычайно разнообразны.
Энн восторженно захлопала в ладоши. — По твоим рассказам все выходит очень просто, но тебе, конечно, пришлось чудовищно много работать?
