Джейсон помог ей забраться в седло, вскочил на коня и пустился в обратный путь. Он ехал впереди, отстраненный и погруженный в себя. В сумятице мыслей особняком стоял факт, который за это время не претерпел изменений. Он ведь ясно и определенно озвучил причины, по которым женится. Ленор их приняла, согласилась покинуть свое убежище и храбро посмотреть в лицо меняющемуся миру. И преуспела на всех фронтах, вряд ли можно желать большего.
А если его сердце тоже имеет желание, что тогда? Его гунтер свернул с дороги.
С непроницаемым выражением Джейсон окоротил коня и сосредоточил внимание на обратной дороге.
Потекли дни. Ленор перестроила ежедневные дела таким образом, чтобы не оказываться рядом с мужем. Убедив себя, что ей не требуется его помощь, составила такой плотный распорядок, что в нем не оставалось времени ни для верховых прогулок, ни для пикников, ни для хандры. Если же домашних дел не хватит, всегда остается библиотека. Она еще даже не разобрала книги по темам, не говоря уже о том, чтобы продумать стратегию расстановки.
Джейсон же со своей стороны старался уважать ее желание вести собственную жизнь, иметь свои интересы. Разве могло быть иначе? Только так и должно быть: У него свои дела, у нее свои. И при таких отношениях им совершенно необязательно как-то сближаться. Он в этом не сомневался.
И все же где-то в глубине души ему это не нравилось. Сначала он говорил себе, что это пройдет, всего лишь временная реакция на женитьбу в зрелом возрасте, да еще так сильно против желания. Потом поймал себя на том, что подпирает стену в коридоре, мрачно буравит взглядом библиотеку, и отрицать изменившиеся пристрастия стало намного труднее. В конце концов, он пришел к выводу, что судьба сыграла с ним злую шутку.
Соседи не замедлили принять Ленор в свой круг. Она прилежно принимала гостей и посещала с Джейсоном соседские приемы и званые ужины.
После одного такого ужина они спускались по длинной каменной лестнице Ньюингтон-Холл. Хозяева ожидали их на крыльце, чтобы попрощаться. Однако вмешалась рука судьбы, из дома вырвался пес леди Ньюингтон. Маленький фокстерьер бросился к карете и стал хватать лошадей за ноги.
Воцарился настоящий хаос.
Кони вскинулись на дыбы и, рванув вперед, запутались в упряжи. Лакей у кареты выругался и побежал за собакой, пытаясь отогнать песика, чтобы тот не попал под копыта перепуганных лошадей.
— Жди здесь! — Джейсон оставил Ленор на нижней ступеньке и побежал к упряжке.
Ошарашенный Хортон натягивал уздцы, пытаясь успокоить своих подопечных, но без успеха. Казалось, еще минута, и призовая пара гнедых, которую Джейсон купил для своей жены, вырвется на свободу.
На глазах Ленор Джейсон схватил лошадь за уздечку, успокаивая. Однако Хортону не удавалось сладить с коренником[18], конь вставал на дыбы, натягивая узду. Ленор услышала, как, пыхтя, сбегает по лестнице лорд Ньюингтон, и поняла, что не может больше ждать. Она подбежала к кореннику, по примеру Джейсона схватила его за уздечку и что-то успокаивающе замурлыкала.
Лакею наконец удалось выгнать собаку из-под кареты, фокстерьер вылетел пулей и скрылся в кустах.
Мало-помалу порядок был восстановлен. Ощутив, что гавкающий дьявол исчез, лошади более или менее успокоились, хотя продолжали фыркать и нервно перебирать ногами. Однако никому уже не грозила опасность пострадать от их острых копыт.
Ленор облегченно вздохнула и выпустила из рук огромную конскую голову. Но, глянув на мужа, осознала, что облегчение преждевременно. Джейсон смотрел на нее, сжав губы, глаза сверкали стальным блеском. Он был в такой ярости, что едва держал себя в руках.
Ледяные тиски сжали ее сердце. К ней, запыхавшись, подбежал лорд Ньюингтон.
— Ну и ну, леди Эверсли! С вашей стороны было чертовски смело удерживать эти создания, правда, и очень опасно, вы знаете.
— Точь-в-точь мои мысли, — процедил Джейсон. — Думаю, тебе пора садиться в карету. Нам лучше поскорее отправиться в путь.
Опираясь на его руку, Ленор молча поднялась в карету. Джейсон попрощался с лордом Ньюингтоном и поднялся вслед за ней. На улице уже совсем стемнело, и она не могла разглядеть лицо мужа.
Он молчал, пока они не выехали на основную дорогу, затем произнес:
— Надеюсь, дорогая Ленор, нет, ОЧЕНЬ надеюсь в дальнейшем, если я отдам вам прямой приказ, вы будете беспрекословно повиноваться.
Вне себя от бешенства, он даже не попытался смягчить тон. Однако, повернув голову, понял, что она не являет собой образец покаяния: голова вскинута, подбородок упрямо вздернут.
— В таком случае, милорд, полагаю, вам стоит вкладывать в свои приказы больше смысла. Вы же отлично понимаете, что коренник мог сломать себе путовый сустав или еще хуже, не успокой я его. — То, чем муж отплатил ей за помощь, неожиданно причинило ей сильную боль. Но она не собиралась это демонстрировать. — Лорд Ньюингтон точно вовремя бы не успел, да и сомневаюсь, что у него бы хватило сил предпринять необходимые шаги. Я сделала, и все хорошо кончилось. Не могу понять, почему это вас так задело, милорд. Может, я ослушалась вашего приказа?
Подобного саркастического тона Джейсон уже не стерпел.
— Боже, дай мне терпения! — воззвал он. — А вам не приходило в голову, моя дорогая, что меня может волновать ваше собственное благополучие? Что я отвечаю за вашу безопасность?
Распахнувшиеся глаза Ленор ясно свидетельствовали, что такое никогда не приходило ей в голову. Это потрясло. Она по опыту знала, что люди, считавшие себя ответственными за чью-либо безопасность, неизменно существенно ограничивали жизнь тех, кого оберегали. И ее определенно встревожило то, что муж может относиться к ней как собственник.
— С какой стати? — поинтересовалась она. — Да, мы женаты, но едва ли существует причина, чтобы вы диктовали, как мне себя вести.
— Если бы вы не вели себя столь безрассудно, не пришлось бы диктовать!
От подобного заявления Ленор взвилась до небес, высокомерно вздернула подбородок:
— Не представляю, зачем вы прилагаете столько стараний, милорд. Учитывая деловую основу нашего брака, я не понимаю, почему вы считаете себя ответственным за меня. Если бы я пострадала в результате собственного поступка, вас бы это не касалось. Я сама за себя отвечаю.
— До тех пор, пока вы не обеспечите меня наследниками, можете об этом забыть.
Ледяные слова превратили ее в безвольную тень. Ленор застыла, впервые пожалев, что не умерла раньше. Оцепенела от опустошения и отчаяния. Твердый и бескомпромиссный тон мужа не оставлял сомнений, что он думает об их союзе. Его интересовало только, как она выполняет свои обязанности в браке, а рождение наследников — часть договора, которую она еще не исполнила. Ленор сморгнула подступившие слезы. Она-то все думала, чего это он столько времени здесь развлекается и не возвращается в Лондон к своим похождениям. Теперь понятно почему. Как только она выполнит обещание, его интерес к ней померкнет. Он достаточно ясно выразился. Требуются ли еще какие-то объяснения?
