— Остановитесь! Куда вы меня тащите? — закричала Велвет.
— В Шотландию, мадам! Чтобы сделать вас своей женой! Чтобы сделать вас матерью моих детей! К этому же временя в следующем году первый из наших мальчиков будет сосать вашу грудь, Велвет, а вся эта нынешняя ерунда останется в области преданий.
— Никогда! — вскричала она. — Никогда! Я скорее умру! Не обращая ни малейшего внимания на ее крики и отчаянные попытки вырваться, он дотащил ее до причала и, окликнув лодочника, запихнул в утлую лодчонку, приказав править к Линмут-Хаусу. Заметив, что она опять собирается закричать, он нагнулся к ней и прошипел:
— Одно слово, Велвет, и я швырну вас в реку. Клянусь! Она не могла не поверить ему, горько пожалев при этом, что сама же вынудила его зайти так далеко. Она виновата, что вела себя как ребенок, занималась собственной особой, ни секунды не думая о нем и его чувствах. Возможно, ей удастся уговорить его.
— Милорд, — начала она мягко. — Пожалуйста, прошу вас, не делайте глупостей. Мы с вами так похожи, что из нас просто не получится счастливой пары. Не могу поверить, что не найдется девушки, которая почтет за честь стать вашей супругой.
— Вы — моя нареченная супруга, — зарычал он на нее. — А теперь помолчите! Я не желаю, чтобы о наших проблемах узнал весь Лондон.
Она открыла было рот, чтобы продолжить свои протесты, но тут же закрыла его. Лучше не сердить его. Они плывут в Линмут-Хаус, а там Робин и Эйнджел. Они помогут ей убедить его, и все разрешится само собой. Она кротко сложила руки на коленях и стала ждать.
Графа и графини Линмутских, однако, дома не оказалось. Вечером предыдущего дня из Девона пришло сообщение, что маленькие дочери графа больны. Мажордом поведал, что ее милость поспешила в Линмут-Хаус нянчиться с падчерицами. Естественно, что его милость последовал за ней.
Велвет пришла в ужас, поняв, что без Робина и Эйнджел, которые могли бы уладить конфликт, у нее нет никакой возможности воздействовать на Алекса. Повернувшись к нему, она прошептала:
— Я не могу уехать, не повидавшись с братом, милорд.
— Мы уезжаем через час, — ответил он холодно. — У нас около четырех часов светлого времени дня. Возьмите с собой только необходимое. Я позабочусь, чтобы остальные ваши вещи были пересланы позднее.
— Я не могу покинуть королеву, милорд. Она никогда не простит мне, если я уеду, предварительно не поговорив с ней.
— Когда мы окажемся в Шотландии, Велвет, Елизавета Тюдор больше не будет играть никакой роли в вашей жизни. Вместо нее у вас будет король Стюарт.
— А как же Пэнси? Я не могу путешествовать без горничной.
— Да, девчонка вам понадобится. Где она?
— Там, во дворце.
— Я пошлю за ней Дагалда. — Он опять схватил ее за руку и повел по лестницам Линмут-Хауса. — Я хочу, чтобы вы неотступно были при мне, мадам, ибо не желаю, чтобы вы забавляли слуг кошачьими концертами. — Они вошли в его комнаты. — Дагалд! Быстро отправляйся в Сент-Джеймский дворец и привези сюда Пэнси, камеристку госпожи де Мариско. Поторопись, приятель, сегодня мы уезжаем домой.
Лицо Дагалда расплылось в широкой улыбке.
— Слушаюсь, милорд! Я быстро обернусь с этой девчонкой. Как же здорово попасть домой! — И он выскочил из комнаты, даже не взглянув на Велвет, — Садитесь, — приказал Алекс, и, чтобы не злить его, она послушно села.
Несколько минут они провели в молчании, потом Велвет просительно сказала:
— Пожалуйста, милорд, вы не должны этого делать. Он холодно посмотрел на нее.
— Я это уже делаю, Велвет, и если вы вздумаете оспорить мои действия в суде, я выиграю тяжбу. По закону вы моя нареченная жена, и, пока я или ваши родители не расторгнут договор, у вас нет и не будет другого выбора. Ваши родители далеко, а я намерен жениться на вас прямо сейчас. Ваш брат, как ваш опекун, был бы на моей стороне, будь он здесь. Вы знаете все это, так что примиритесь.
— Подождите хотя бы, пока Робин вернется из Девона, милорд!
— Нет, Велвет. Если даже я отправлю Робину послание, ответ мы получим в лучшем случае через несколько дней. На носу зима, а на севере она наступает еще быстрее, чем здесь, в относительно теплой Англии. Мы не можем ждать получения официального согласия Робина. Позднее мы не сможем добраться до Дан-Брока до первого снега. В пути нас захватят метели. У меня есть все права, Велвет, и мы отправимся в путь еще до захода солнца.
Вновь в комнате повисло молчание. «Ну почему, — подумала Велвет, — почему я не повернулась и не ушла, когда увидела эту перезревшую де Боулт в его объятиях?» «Потому что ты любишь его», — сам собой возник у нее в голове ответ, и она громко крикнула:
— Нет!
— Нет? — переспросил он.
— Это не вам, милорд. Просто пришла на ум мысль, которая огорчила меня.
— Что за мысль?
Она задумчиво покачала головой.
— Что за мысль? — повторил он и, подойдя к ее креслу, опустился на колени. Затем посмотрел ей прямо в глаза. — Какая мысль так вас расстроила, Велвет, что вы отгоняли ее криком?
— Почему я не предоставила вам возможности продолжать ухаживания за леди де Боулт, зачем вмешалась, — честно ответила она. — Не побеспокой я вас, ничего этого сейчас не было бы.
— А зачем вы вмешались, дорогая? — Его голос стал ласковым, а в янтарных глазах неожиданно промелькнула нежность и заплясали веселые чертики.
Она опять покачала головой. Если он надеется заморочить ей голову ласковыми словами, то он глубоко заблуждается.
— О, Велвет, — тихонько сказал он, — ну почему вы не хотите признаться, что хоть чуть-чуть любите меня?
— Нет! — Ее отказ прозвучал так поспешно, что она сама это почувствовала и покраснела.
Он вздохнул:
— Думаю, вы лжете, причем не только мне, но и себе тоже. Ну да ничего, мы еще сможем познакомиться заново в пути, где общаться будет не с кем, кроме как друг с другом. Хотя я и уверен, что вы уже и сейчас немного любите меня.
— А вы, милорд? Вы меня любите, хотя бы чуть-чуть?
— Да, дорогая, — ответил он без колебаний, донельзя напугав ее. — Я люблю вас.
Велвет с трудом проглотила комок в горле, но от ответа воздержалась. Десять лет он не помнил о ее существовании, а потом, войдя в ее жизнь, постарался скрыть свое настоящее имя. Он предпочел ей другую женщину, и не важно, что это была только игра. Она подозревала, что делал он это с удовольствием. А этого она ему не простит!
Молчание стало еще более глубоким. Лорд Гордон поднялся с колен и, подойдя к столу, налил себе вина из стоявшего там графина.
— Вы не хотите пить? — спросил он ее, держа графин в руке. Она отрицательно покачала головой. Он выпил в одиночестве. Минуты медленно текли, и напряжение между ними стало почти осязаемым. Она боялась, что больше не вынесет, как вдруг дверь распахнулась и вошли Дагалд и Пэнси, которая тут же бросилась к своей хозяйке.
