— Я куплю в Лондоне специальное разрешение и вернусь через несколько дней. В конце недели мы сможем пожениться. — Он повернулся, чтобы видеть ее реакцию.
— Боже, вы до сих пор способны меня удивлять, Себастьян. Не думала, что вы предложите брак. — Она несколько долгих минут изучала его. — Полагаю, ваша спящая честь иногда просыпается. Вы исполнили свой долг, предложив взять на себя ответственность за ребенка. Наверное, я должна поблагодарить вас, но ведь это самое малое, что вы можете сделать.
Он кивнул.
— Где мы поженимся? Здесь будет неудобно, поскольку все считают вас вдовой, совсем недавно потерявшей мужа, если учесть ваше состояние.
— Я не говорила, что выйду за вас.
— Но вы должны! Вы носите моего ребенка.
Элинор повернулась к нему спиной.
— Пожалуйста, Себастьян, будьте разумным. Наше прошлое делает этот брак невозможным.
— Вы имеете право меня презирать, но обстоятельства меняют дело. Мы должны пожениться хотя бы ради ребенка, Элинор.
Она покачала головой:
— В местном обществе у меня репутация уважаемой вдовы, и я постепенно добиваюсь признания. Мой ребенок не будет страдать от того, что рожден вне брака. Тетя Джейн хорошо обеспечена материально, она добрая и щедрая. Ребенок ни в чем не будет нуждаться.
— Я хочу, чтобы мой ребенок носил мое имя, — решительно ответил Себастьян.
— А я хочу, чтобы мой ребенок вырос в обстановке любви и уважения, — возразила Элинор.
— Вы должны сделать то, что лучше для ребенка. Возможно, пока вам удается вести свою игру. Но рано или поздно здесь может появиться ктонибудь, знающий правду. Тогда пострадаете вы и ребенок тоже. — Элинор побледнела, и он понял, что нашел ее слабое место. — Брак необходим, и вы сами это знаете.
— Но сможете ли вы, глядя на моего ребенка, не вспоминать, как вы презираете графа? Сможете ли когданибудь принять это невинное существо, полюбить его?
— Пока не знаю, но из этого не следует, что мы не можем попытаться.
Элинор покачала головой.
— Человек, бывший моим отцом, никогда меня не любил и пренебрегал мною. Я не позволю, чтобы та же участь постигла моего ребенка.
— Конечно, граф последний человек, кого я хотел бы видеть дедом моих детей. Но я гарантирую, что никогда не стану обращаться с ними так, как он обращался с вами, — пылко возразил Себастьян.
Ответом был ее недоверчивый взгляд. Проклятие! Если он не сумеет уговорить Элинор, тогда все пропало. Нет, тогда он ее заставит. У него есть один способ, и он им воспользуется.
— Я не могу выйти за вас, Себастьян.
— Полагаю, от горячего приема в обществе, который вас так радует, не останется и следа, когда все узнают, что вы не вдова, а незамужняя будущая мать.
— Вы этого не сделаете, — в ужасе прошептала она.
— Я бы не хотел. Но это не значит, что не сделаю. Пожалуйста, не вынуждайте меня, Элинор. Больше всего на свете я хочу защитить этого ребенка. Вот почему мы должны пожениться, — настаивал Себастьян, надеясь, что его искренность призовет ее к благоразумию.
— И вы надеетесь добиться моего согласия, угрожая мне? — Элинор подняла бровь. — Оригинальный прием.
Он улыбнулся. Ее сарказм — хороший знак. Может, поцелуй заставит ее передумать и скрепит их соглашение?
Увидев, как он сжал губы, Элинор поняла, куда направлены его мысли. Он собирается поцеловать ее, не так ли? Не выйдет! Им с тетей Джейн понадобились недели, чтобы отыскать этот коттедж, и почти два месяца, чтобы их приняли в обществе как благовоспитанных леди. А теперь Себастьян угрожал ей разоблачением, если она не согласится на брак. Но те дни, когда она была жертвой, уже миновали. Если она решит выйти за него, то потому, что так будет лучше для ребенка, а не потому, что он ее заставил.
Она понимала, что этим предложением он хотел отчасти загладить свою вину. Ей могло это не нравиться, однако его доводы заслуживали внимания, и неразумно сразу отбрасывать их.
К практическим соображениям добавились эмоциональные. Она все еще любила его, и логика не играла никакой роли в ее чувствах к нему. Любовью невозможно управлять. Рискнет ли она подчиниться своему желанию? Будет ли она способна защитить своего ребенка от равнодушия отца?
— Полагаю, ваши доводы достаточно весомы. Но меня не запугаете ни вы, ни ктолибо другой. И мне требуется время, чтобы обдумать ваше предложение.
Себастьян взглянул на ее губы, потом кивнул:
— Если вы обещаете серьезно рассмотреть мое предложение, я подожду. Но думайте не слишком долго, Элинор. Чтобы ребенок был законнорожденным, мы должны пожениться до его появления на свет.
Четыре дня Себастьян томился в гостинице, дожидаясь ответа. Несмотря на удобства, превосходное обслуживание и вкусную еду, он был несчастен. Слухи о том, что в гостинице остановился граф, быстро распространились, и его осадило приглашениями местное дворянство. Он вежливо отказал им всем, боясь своей реакции, если встретит Элинор в обществе.
Увы, его замкнутость возбудила еще большее любопытство, но Себастьян держался сколько мог. В конце концов его одолела скука, и он рискнул выйти на улицу, где незнакомые люди тут же открыли на него охоту. С ним пытались заговорить, перешептывались, разглядывали, чуть ли не ощупывали. Цирк.
От Элинор не было никаких известий, а его популярность исключала визит к ней. Он даже не мог послать записку, посыльный наверняка сообщил бы об этом всем и каждому. Отсутствие связи беспокоило Себастьяна. Вдруг она просто дожидалась, когда он уедет, чтобы потом исключить его из своей жизни?
На пятый день он решил, что с него хватит. Он возьмет свою лошадь для продолжительной верховой прогулки и отправится в коттедж Элинор. Он постарается остаться незамеченным, но если будет обнаружен, значит, так тому и быть.
Спеша по главной улице к конюшням, где держал лошадь, он случайно заглянул в окно магазина и среди женщин, окруживших прилавок, увидел Элинор. Таким подарком судьбы грех было не воспользоваться.
Себастьян толкнул дверь и вошел в магазин.
— Добрый день, леди. — Он поднял шляпу и поклонился дамам.
Элинор нахмурилась. Тетя Джейн неодобрительно поджала губы. Остальные женщины покраснели, улыбнулись, одна поправила шляпу, ее соседка быстро пощипывала щеки, чтобы придать им румянец.
— Лорд Тинсдейл. — Матрона в оранжевом платье сделала реверанс.
Все последовали ее примеру, за исключением Элинор и тети Джейн. Он улыбнулся:
— Простите за вторжение. Но когда я увидел вас в окно, то не смог пройти мимо, не поздоровавшись со старым другом.
