Уилтон резко, чуть ли не грубо схватил ее за руки.
— О да, я довольно насмехался не только над вами, мы с сестрой немало повеселились за чужой счет, но Флору еще не настигла расплата! Филлис! Я люблю вас, как только может любить такой человек, как я!
— Вы любите меня? Вы, приверженец справедливых и благородных устремлений? — Филлис понимала, что он не лжет, но еще не способна была это осознать.
— Давайте присядем, вы так взволнованы, да и я сам едва держусь на ногах. — Уилтон решительно усадил девушку на скамейку и опустился рядом, нетерпеливым жестом смахнув на траву тарелку с пирожным Филлис. — Если мы сумеем понять друг друга сегодня, в будущем оба будем частенько подшучивать друг над другом, вспоминая историю нашей любви. Вы казались мне жестокосердной интриганкой, а я вам — лицемерным ханжой, бездельником и лентяем, обличающим чужие недостатки. Но из нас двоих может получиться прекрасный союз, не так ли?
Филлис постаралась дышать ровнее. Неожиданно его слова успокоили ее. В самом деле, если они сидят рядом и разговаривают о любви, все остальное неважно, и никакая странность этого мира уже не сможет ее удивить.
— Все именно так, как вы говорите… Бернард. Мои уколы были вызваны желанием если не оправдаться перед вами, то хотя бы заставить вас страдать так, как страдала я от ваших оскорбительных слов.
— А я так злился на вас за то, что с каждым днем моя неприязнь таяла, уступая место другому чувству, а я, такой сильный и умный, ничего не мог с этим поделать!
— Как странно, что мы оба поняли это лишь сегодня… — Филлис услышала чей-то смех в глубине лабиринта, до этого посторонние звуки не могли пробиться в ее сознание, и печально вздохнула. — А впрочем, если бы я не была помолвлена, я бы никогда не призналась вам в своей любви.
— Я был поражен, когда смотрел на вас там, в зале. Неужели никто, кроме меня, не замечал, как вы страдаете? — Уилтон озадаченно покачал головой. — И тогда я подумал, если вы способны на такие сильные переживания, значит, у вас есть сердце и я смогу воззвать к нему, даже если ваш гордый нрав не позволит вам выслушать мои признания до конца.
— Девушки в зале перешептывались весь вечер, все они говорили только о том, что вы ухаживаете за Оливией Глоссберри, хотя она и помолвлена со своим кузеном. И это причинило мне столько боли, что и я сама наконец узнала, что у меня есть сердце! — Филлис высвободила одну руку из ладоней Уилтона и принялась искать в складках платья платочек, слезы мешали ей видеть Бернарда.
— Я ухаживаю за дочерью лорда Глоссберри? — Уилтон вымученно рассмеялся, кажется, все его силы ушли на то, чтобы сделать мисс Найт это ошеломительное признание. — И вы в это поверили?
— Конечно! Все говорят только о том, как Оливия умна и как вы не цените пустоголовых девушек!
— Я действительно довольно долго говорил с ней, навещал дом лорда Глоссберри, но вовсе не потому, что меня покорила его дочь! — Филлис с удивлением поняла, что верит каждому его слову. — Леди Оливия была так добра, что попросила своего отца помочь мне, и именно благодаря его протекции мне удалось найти место секретаря так скоро! Сегодня вечером мы с леди Оливией много говорили о моем будущем, она, как настоящий друг, заверила меня, что я справлюсь с порученным мне делом.
— А я из-за Оливии вдруг поняла, что такое ревность! — Филлис наконец нашла платочек и принялась вытирать слезы.
Уилтон любовался ею и был уверен: так будет всегда, как бы она ни выглядела: заплаканной, уставшей, постаревшей…
— Тогда мне придется поблагодарить ее еще раз. — Он улыбнулся, и на этот раз его легкая усмешка была ласковой. — Как и Баррита, впервые заставившего ревновать меня!
— Разве вы не ревнуете меня к жениху? — Филлис тоже смогла улыбнуться без горечи.
— Он так мало пробудет вашим женихом, что я даже не запомню, как он выглядел, — отмахнулся Бернард.
— Мой отец даже под угрозой смерти не согласится разорвать помолвку с Ризингом, но это не имеет значения.
Филлис еще никогда не думала о Ризинге с таким равнодушием, без злости или обиды. Конечно, ее семья и сэр Джон станут изводить ее требованиями исполнить свой долг, но теперь девушку не пугал отцовский гнев. Она нашла опору в Бернарде, и у нее достанет сил поступить так, как в свое время одна из воспитанниц пансиона, сбежавшая с возлюбленным. Никакие угрозы не заставят Филлис отступиться!
— Если тебя не отдадут за меня по доброй воле, мне придется тебя украсть, — Уилтон чувствовал то же, что и она, — спокойную уверенность в том, что все будет именно так, как хочется им обоим. — И я не стану глупо отказываться от денег своего дяди, как хотел сделать несколько лет назад, когда мне нужно было думать лишь о собственном будущем. Моя тетушка поддержит меня, и, может быть, я не покажусь мистеру Найту такой уж ужасной партией для его дочери. Во всяком случае, не хуже сына промотавшегося лорда!
— Да еще к тому же с такими омерзительными ушами! — фыркнула счастливая Филлис.
— Когда ты сообщишь Ризингу о том, что помолвка была лишь шуткой, розыгрышем из тех, что ты привыкла устраивать в пансионе?
— Ты всегда будешь вспоминать о том, что насплетничала обо мне миссис Мэйленд? — Филлис обиженно всхлипнула.
— Позже ты расскажешь мне обо всем, — Уилтон не настроен был сейчас говорить о миссис Мэйленд. — Так, как это было на самом деле. Уверен, я пойму тебя, а даже если и нет, не стану любить тебя меньше.
— Тебе придется чаще напоминать мне о необходимости вести себя, как подобает благородной леди, и я постепенно исправлюсь.
— Мне это не нужно. — Уилтон поцеловал ей руку. — Ты смогла все поправить, когда твоя кузина нуждалась в тебе, и это говорит о том, что ты на самом деле добрая и любящая сестра, но зачем-то скрываешь это под маской гордыни.
Филлис не стала спорить с ним. Есть многое в ее прошлом, о чем она никогда не расскажет Бернарду, но впредь она не станет ему лгать. Если только для его же блага.
— Нам пора идти, — сказала она после приятной для обоих паузы. — Ризинг наверняка ищет меня, да и отец и мать захотят знать, куда я подевалась.
— Завтра я поговорю с твоим отцом, — Уилтон поднялся вслед за ней.
— Не лучше ли подождать, когда мы вернемся домой? Будет неприятный скандал, и я бы не хотела, чтобы он произошел в доме моей тетушки, где столько гостей и все ее соседи только что услышали о помолвке с Ризингом.
— Ты сможешь еще некоторое время выносить его общество? Я не уверен, что не попытаюсь убить его, если он хотя бы возьмет тебя за руку!
— Бернард, я еще вчера сказала ему, что не нахожу ничего приятного в нашей помолвке, и дальше буду вести себя с ним более чем холодно. Любой на его месте догадался бы, насколько он мне противен! — Филлис было приятно, что ее возлюбленный готов избавить ее от ненавистного жениха каким угодно способом.
