Может быть, это было опасно, но восхитительно, волнующе, потрясающе. Линетт временами забывала обо всем на свете кроме наслаждения, от которого захватывало дух, и сердце колотилось так, что казалось, вырвется из груди.
Еще хуже было ночью, когда ее бархатная темнота опускалась на колеблющийся огонек костра да алеющие угольки. Тогда воображение Линетт разыгрывалось, становилось необузданным и диким. Их разделяло всего несколько шагов. Как легко было бы преодолеть это Хантеру или ей. Всплывало в памяти обращенное к ней лицо Хантера, окруженное только черным небом да звездами. Жар, темнота и желание перемешивались и растворялись в Линетт, пока вдруг не становилось трудно дышать.
Линетт не заметила, испытывал ли какие-либо неудобства Хантер, выдерживая между ними дистанцию. Или огонь страсти жег только ее? Лицо его всегда оставалось таким отчужденным, далеким и непроницаемым. Она ничего не могла выяснить. Его мысли были ей недоступны.
Линетт не могла дождаться, когда они наконец завершат свой долгий путь.
К счастью, оставалось уже немного. Фэрфилд, где жила сестра Бентона Луиза Барбур, представлял собой небольшой тихий городок в десяти милях к северу от Батон-Ружа. Они прибыли туда уже после полудня. Отыскать жилище миссис Барбур оказалось несложно. Оно находилось в полутора милях от города, к нему вела узенькая проселочная дорога, которая дальше за домом Барбуров превращалась в тропинку. Много лет назад, до того, когда сестра Бентона вышла замуж за мистера Барбура и переехала жить в его семью, этот дом окружали большие плантации сахарного тростника. Но к тому времени, как Луиза стала женой Тома, его отец потерял почти весь свой капитал. За несколько последующих лет оставшиеся деньги вместе с большей частью земли были утрачены. Единственное, что им досталось в наследство, — это большой дом, представляющий собой квадратную белую постройку. С трех сторон ее окружала веранда. Имелось три балкона на втором этаже. Длинные, закрытые ставнями окна были типичными для жилых домов в Северной Луизиане. Дом ничем не обращал на себя внимания, кроме своих размеров.
Линетт, подъезжая к дому, заметила, что у него довольно заброшенный вид. Нигде не было видно признаков жизни. Пока они приближались, не появился ни, один человек. В переднем окне у входа не горел свет, кругом была темнота.
Сердце Линетт оборвалось. Неужели Бентон послал Луизе предупреждение об их приезде? Она сомневалась, что это возможно — дать телеграмму в такое удаленное место, как Фэрфилд. Но, может быть, телеграммы доставляют сюда из Батон-Ружа.
Линетт с Хантером молча распрягли лошадей и привязали их к черным, металлическим столбам, стоящим у забора. Когда они поднимались по узеньким ступенькам старого скрипучего крыльца, Линетт слегка подташнивало от волнения, нервы были напряжены. Хантер громко постучал в дверь. Они довольно долго ожидали, но ответа так и не последовало. Хантер постучал еще раз и наконец дверь со скрежетом отворилась.
Из темноты показалась женская фигура. Открывшая дверь женщина подозрительно уставилась на непрошеных гостей. В ней Линетт не сразу узнала саму Луизу. Но удивляться не приходилось, сестра Бентона сильно постарела. Потом, присмотревшись, Линетт отметила про себя, что в остальном Луиза была все такой же, какой тогда запомнилась.
Русые волосы, кое-где с поседевшими прядями, свисали жесткими локонами по обе стороны лица. Прическа не изменилась с тех пор, когда Линетт увидела ее впервые. Луиза представляла собой невысокую, полноватую женщину, а из-за многочисленных широких юбок казалась еще толще. Одежда, как и прическа, были одинаково старомодны.
Луиза Барбур выглядела бы комичной фигурой, если бы не стальная решимость подбородка и не узкие, хитрые глазки, глубоко сидящие на рыхлом широком лице. От одного взгляда на нее по телу Линетт пробежала дрожь отвращения, что немного удивило даже ее саму. Она сжала кулаки, сдерживаясь, чтобы тут же не вцепиться в женщину. Ей удалось успокоить себя с большим трудом. Она застыла за спиной Хантера. В ожидании Луиза, взглянув на мужчину, некоторое время стояла в раздумье.
— Кто вы? Что вам здесь надо? — произнесла она наконец.
— Я — Хантер Тиррел.
Луиза молчала, ее недовольное лицо еще больше нахмурилось. Было видно, что через мгновение она захлопнет дверь.
— Ну?
— Мне нужно задать вам несколько вопросов, — продолжал Хантер, уперев ладонь в дверь и приоткрыв немного пошире.
— Так, а у меня нет желания отвечать на них, — резко ответила Луиза, стараясь закрыть дверь.
— Ах так?
Хантер толкнул дверь рукой, распахивая во всю ширину. Луиза испуганно отскочила вглубь коридора. На лице женщины промелькнули гнев и страх одновременно.
— Прекратите! Уходите! Вы не должны входить сюда!
— Это мы еще посмотрим, — сердито говорил Хантер.
Он вошел в дом, Линетт последовала за ним, не проронив пока ни слова.
— Кузина Луиза, это я.
Удалось произнести это твердо, несмотря на злость, подступившую к ней.
Луиза перевела взгляд на Линетт, и ее челюсть отвисла.
— Линетт! Что… что ты здесь делаешь?
— Я пришла поговорить с вами.
— А это кто, — выдавила старуха. Луиза перевела взгляд с Линетты на Хантера, и на лице стали вырисовываться признаки понимания.
— Вы! Так вы тот…
— Да, — сказала Линетт. — Это именно тот парень, отец моего ребенка. Моей Джулии, девочки, которая родилась здесь, в вашем доме. Моя бедная девочка! Вы с братом украли ее у меня и. отдали в приют, сказав, что она появилась на свет мертвой.
Луиза заметно покачнулась и плотнее сжала губы, будто бы опасаясь, что с языка могут ворваться нежелательные слова.
— Мы знаем, что вы сделали. Нет смысла отрицать это, — голос Хантера был жестким и злым.
Линетт была рада, что он обращается сейчас не к ней, и не на нее смотрят в данный момент ледяные, зеленые глаза.
Однако Луиза не испытывала страха, глядя ему в глаза. Казалось, ее ничто не сможет запугать. Она скрестила на груди руки и почти весело посмотрела на гостя.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Я хочу, чтобы вы двое покинули мой дом.
— Мы не уйдем, пока вы не скажете, что сделали с нашим ребенком, — выкрикнула Линетт.
— А я думала, вы знаете уже все, — хмыкнула Луиза.
— Скажите, куда вы дели ребенка, — хрипло произнес Хантер.
Луиза бросила на него любопытный взгляд.
— Или что? Вы изобьете меня?
— Если понадобится.
— Ха! Возможно, вы бы так и сделали, если бы перед вами стоял мужчина, а не пожилая женщина. Даже если вы ненавидете ее. Я вижу по вашим глазам. Вы слишком джентльмен для такого.
Линетт охватило разочарование и досада. Луиза была права, и они втроем понимали это. Неважно, что Хантер был разозлен. Он никогда не смог бы ударить женщину, тем более женщину пожилую, в возрасте, как и его мать. Что может заставить Луизу заговорить?
