До нее донеслись шаркающие шаги вышедшего с обычными чертыханиями Брогара, который, увидев незнакомцев, замер посреди комнаты в зоне видимости Маргариты и, поглядев на пришедших с еще большим презрением, чем к недавним своим гостям, прохрипел:
– Sacrée soutane![25]
Сердце Маргариты будто остановилось. Ее и без того большие глаза увеличились невероятно, когда она увидела, кто решительно подошел к Брогару. На нем были сутана, широкополая шляпа и туфли с пряжками – обычные атрибуты французского кюре. Оказавшись рядом с трактирщиком, он на мгновение распахнул сутану, показав чиновничий трехцветный шарф, увидев который Брогар моментально переменил презрение на подобострастную покорность.
От появления этого кюре у Маргариты, казалось, застыла кровь в жилах. Она не могла видеть его лица, затененного широкополой шляпой, но она узнала эти тонкие костлявые ручки, этот скользящий шаг, эту сутулость! Это был Шовелен!
Ужас возникшей ситуации буквально парализовал Маргариту. Тяжелое разочарование, страх от неясности своих дальнейших действий совершенно разбили ее, потребовалось сверхчеловеческое усилие, чтобы не упасть в обморок.
– Тарелку супа и бутылку вина, – потребовал Шовелен. – И вон отсюда, понял? Я хочу остаться один.
Брогар повиновался на этот раз молча и без всякого ворчания. Шовелен сел за стол, приготовленный для высокого англичанина, и трактирщик покорно засуетился вокруг, подавая вино и наливая суп. Человек, вошедший вместе с Шовеленом и до сих пор не видимый Маргарите, оставался около двери.
По резкому жесту Шовелена Брогар поспешил уйти в другую комнату, после чего новый гость подозвал к себе стоявшего у двери.
В нем Маргарита сразу узнала Дега, конфиденциального секретаря Шовелена и его порученца, которого раньше часто видела в Париже. Последний пересек комнату и на несколько мгновений задержался у двери, за которой только что скрылся Брогар.
– Не слышно? – жестко спросил Шовелен.
– Нет, гражданин.
Вдруг Маргарита испугалась, что Шовелен прикажет Дега осмотреть все. Что будет, если ее здесь обнаружат, она боялась даже представить. К счастью, Шовелен был, похоже, гораздо больше заинтересован разговором со своим секретарем, чем поисками шпионов, поскольку сразу позвал Дега к себе.
– Английская шхуна? – спросил он.
– Она пропала из вида на закате, гражданин, – отвечал Дега. – Однако потом появилась на западе, она шла по направлению к мысу Серый Нос.
– А! Хорошо! – пробормотал Шовелен. – Теперь насчет капитана Ютлея. Что он говорит?
– Он уверил меня, что все приказания, отданные вами на прошлой неделе, выполнены в точности: все дороги, ведущие сюда, патрулируются с тех пор день и ночь, побережье и скалы под наблюдением и тщательно охраняются.
– Знает ли он, где находится «Хижина папаши Бланшара»?
– Нет, гражданин, это название никому не известно. На побережье, конечно же, множество всяких рыбачьих хижин, но…
– Достаточно. Теперь насчет сегодняшней ночи, – нетерпеливо прервал Шовелен.
– Дороги и побережье по-прежнему контролируются, гражданин. Капитан Ютлей ждет дальнейших распоряжений.
– Немедленно возвращайтесь к нему. Скажите, чтобы он усилил все патрули, особенно вдоль побережья. Вы поняли?
Шовелен говорил коротко и деловито, и каждое его слово ударяло в сердце Маргариты, как похоронный колокол по самым светлым ее надеждам.
– Люди, – продолжал он, – должны наблюдать как можно более внимательно за любым незнакомцем, который может пройти, проскакать верхом, проехать в карете по дороге или по побережью. Особенно наблюдать за незнакомцами высокого роста. Я не буду описывать того, кто нам нужен, поскольку, скорее всего, он будет переодет. Ему не удастся лишь спрятать свой рост, разве что он будет горбиться или сутулиться. Вы меня поняли?
– Так точно, гражданин, – ответил Дега.
– Как скоро кто-нибудь из людей заметит подобного незнакомца, двое должны продолжать следить за ним, а один – сразу же прискакать сюда и доложить мне. Если кто-то увидит высокого незнакомца, а затем потеряет его из виду, заплатит за это жизнью. Ясно?
– Абсолютно, гражданин.
– Тогда отлично. Немедленно отправляйтесь к Ютлею. Проследите, чтобы было выслано усиление для патрулей. Затем попросите у капитана полдюжины людей и приведите сюда. Вы должны быть здесь через десять минут. Идите.
Дега отсалютовал и направился к двери.
Маргарите стало дурно от ужаса, пока она слушала шовеленовские указания, – она вдруг отчетливо поняла весь план поимки Сапожка. Шовелен намеревался не проявлять угрозы до тех пор, пока сэр Перси не присоединится ко всем остальным беглецам. После чего отважный заговорщик будет схвачен на месте преступления вместе с роялистами. Затем, даже если о его поимке станет известно на родине, британское правительство не сможет выступить в его защиту: устраивающих заговоры против Франции Франция имела полное право предавать смерти.
Спасение для него окажется невозможным. Западня продумана хорошо; все дороги под наблюдением и патрулируются; эти тенета будут стягиваться все туже и туже, пока не свяжут отчаянного заговорщика так, что никакая, даже сверхчеловеческая, хитрость не спасет его от гибели.
Дега уже собрался выйти, но Шовелен вновь вернул его. У Маргариты возникла смутная надежда, что он задумал новую дьявольскую комбинацию из желания поймать смелого заговорщика в одиночку, не привлекая других людей. Она впилась в него глазами, когда тот повернулся, чтобы говорить с Дега, – она смогла увидеть его лицо под широкополой шляпой кюре. В этот момент на его тонком личике было столько смертельной ненависти, столько дьявольской злобы в маленьких водянистых глазках, что Маргарита похоронила последние надежды в своем сердце – от этого человека пощады ждать нечего.
– Я забыл, – добавил Шовелен с замогильным смехом, потирая костлявые птичьи ручки, дьявольски довольный собой. – Высокий незнакомец может оказать сопротивление. Помните, не стрелять ни в коем случае, исключая крайнюю необходимость. Этого высокого незнакомца желательно взять живым.
Он засмеялся так, как, по описанию Данте, смеются дьяволы в аду, наблюдая муки проклятых. Маргарита думала, что она уже пережила все муки и страдания, какие только выпадают человеческому сердцу. Но теперь, когда Дега вышел из харчевни и она осталась наедине с этим исчадием ада, она почувствовала, что все страдания, пережитые раньше, были ничто по сравнению с нахлынувшими теперь. Шовелен продолжал посмеиваться и потирать свои ручки, заранее наслаждаясь триумфом.
Планы его были продуманы хорошо, и он мог рассчитывать на успех. Не оставлено никакой лазейки, через которую смог бы улизнуть ловкий и храбрый человек. Все дороги перекрыты, за каждым уголком следят, а где-то на берегу в уединенной хижине небольшая компания изгнанников ждет своего избавителя, чтобы подвергнуть его неминуемой смерти. Исчадие ада, сидящее теперь здесь в одежде священника, слишком подлое существо, чтобы дать храбрецу умереть быстро и достойно, как солдату в бою. Этот захочет насладиться властью над человеком, который так долго побеждал. Он будет радоваться при виде его мучений, подвергать его той изощренной моральной пытке, какую может изобрести лишь смертельная ненависть.
