— Я просто счел это честным — сказать вам, что за человек тот, кого вы выбрали, чтобы отдать свое тело.
Изменила ли эта информация ее отношение к Максу? Он предал ее, но означало ли это, что она должна отдать его в руки безумного лорда Фенвика?
— Что вы сделаете с его светлостью, если я вам откажу? — тихо спросила Оливия. — Что вы сделаете со мной?
В бесцветных глазах Фенвика блеснул злобный огонек.
— Вы можете вернуться к тому, чем вы были заняты до того, как я прервал течение вашей жизни таким неджентльменским способом.
Она не поверила ему ни на секунду.
— А Макс?
— Макс, — повторил он жестко. — У нас с ним осталось несколько важных проблем. Я не могу освободить его, пока они не будут разрешены.
Макс по-прежнему стоял с опущенной головой.
— И когда это произойдет?
— Ваш герцог очень упрям. Поэтому, — он пожал плечами, — возможно, никогда.
— Значит, вы будете держать его здесь, пока он не умрет с голоду?
— Возможно, — не колеблясь, ответил Фенвик. — Это один из способов, а у меня их много. Но если это случится, разве вы не будете считать это равноценным вознаграждением за тот урон, который он нанес вам, Оливия? Разве он не заслуживает любую судьбу, которую примет из моих рук?
— Не знаю.
Нет, это неправда. Оливия прекрасно знала, что должна делать.
— Что скажете? — спросил Фенвик. — Вы отказываетесь от нашей сделки? От вашего ужасного герцога?
Макс поднял голову, и каким-то образом, хотя его крик потонул в кляпе, она поняла каждое слово.
— Да, уходи, Оливия! Уходи!
Встретив холодный взгляд глаз Фенвика, она покачала головой:
— Нет, я не уйду. Наша сделка остается в силе.
Спустя несколько часов горничная с выбитым зубом объявила, что Оливия почти готова к «обеду» с лордом Фенвиком. Когда она вышла, чтобы принести еще шпилек, Оливия достала из своего ридикюля пакетик хинина и сунула его под корсаж простого шелкового платья, на котором настоял Фенвик.
В другое время Оливия пришла бы в ужас от того, что ей придется надеть такое платье — ярко-красное, безвкусное и слишком открытое, но сегодня она позволила горничной надеть на себя это. Оливия не узнала себя в зеркале, такая она была бледная и худая.
Но она была спокойна — не дрожала, не боялась, что упадет в обморок. У нее был план, и что бы ни случилось, она его выполнит. И это произойдет очень скоро. После сегодняшнего вечера они с Максом уйдут отсюда, и Оливия надеялась, что ей больше никогда не придется снова иметь дело с лордом Фенвиком.
Горничная вернулась со шпильками, но Оливия успела сесть обратно за туалетный столик.
— Так, — бормотала горничная, — этих шпилек должно хватить, чтобы сделать вам такую прическу, какую любит хозяин.
Оливия удержалась от саркастического замечания. Вместо этого она улыбнулась.
Сарказм… С каждой минутой, проведенной в обществе лорда Фенвика, она все больше становится похожей на своих сестер.
Они уже наверняка знают, что она пропала. Леди Стрэтфорд, должно быть, с ума сходит от беспокойства. Бедняжка.
— Скажи, — начала Оливия.
— Да, мэм?
— Есть ли какой-нибудь способ передать записку моей подруге? Она не знает, что я здесь, и боюсь, она обо мне беспокоится.
— Да, мэм. Но лорд Фенвик должен сначала прочесть ее. Хозяин проверяет всю корреспонденцию, исходящую из его дома.
— Понятно.
Лорд Фенвик, по-видимому, контролирует всех своих домашних и прислугу. Как ему это удалось? Вселил в них страх? Запугал? Оливия посмотрела в зеркало на горничную, которая держала во рту шпильки, укладывая прическу. Оливия вдруг поняла, что эта женщина никогда не нарушит установленные в доме правила. Она сразу заметила, что у горничной не хватает переднего зуба. Уж не Фенвик ли ей его выбил?
Одна эта мысль заставила Оливию сжаться, и горничная уронила шпильку.
Избивать кого-либо — жену, слугу, любого — было преступлением. Фенвика надо остановить. Но как? Он маркиз, а однажды станет герцогом. Закон над ним почти не властен, что делает суд над Фенвиком невозможным. А в случае с леди Фенвик — получить развод.
Оливия улыбнулась горничной, но та не смотрела ей в глаза и продолжала причесывать ее так, «как нравится хозяину».
Потом горничная чем-то прикрыла синяки на теле Оливии, нарумянила щеки и накрасила губы.
— Так вы выглядите более свежей, не так ли, мэм?
Оливия взглянула на себя в зеркало и решила, что она скорее выглядит бледной и отталкивающей.
— Ммм, — пробормотала она.
Горничная помогла ей встать, разгладила несуществующие складки на платье и широко улыбнулась:
— Я думаю, хозяин будет доволен.
Оливия не ответила. Зачем? Она не хотела, чтобы служанка пострадала за то, что не сумела угодить хозяину. А самой Оливии совсем не хотелось нравиться Фенвику.
Горничная привела ее в огромную спальню, убранную в шелка и бархат суровых, чисто мужских цветов.
Когда Оливия увидела Фенвика, ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не повернуться и не броситься вон.
На Фенвике была надета искусно расшитая шелковая пижама, подвязанная на талии таким образом, что была видна его покрытая черными волосами грудь.
Кроме Макса, Оливия никогда не видела какого-либо мужчину раздетым. И из всех мужчин на свете именно этого она меньше всего хотела видеть в таком виде.
«Будь сильной, Оливия». Она может сделать это. И она сделает.
Фенвик встал и протянул ей руку.
— Добро пожаловать, Оливия. Вы выглядите… — Его холодные, бесцветные глаза скользнули по ее фигуре. — Привлекательной.
Она остановилась в середине комнаты и просто не могла заставить себя сделать хотя бы шаг ему навстречу.
Фенвик подошел, взял ее за руку и почти силой усадил за маленький столик.
Оливия взглянула на расставленную на столе еду, и ей пришлось признаться, что все выглядело красиво и вкусно пахло. В животе у нее заурчало. Она отказалась от завтрака, а после этого ей больше ничего не предложили. Оливия была голодна и если вовремя не поест, то быстро начнет слабеть — она знала об этом по опыту своих приступов лихорадки.
Рядом стоял еще один стол с блюдами и бутылками с вином и другими напитками. Господи, сколько же алкоголя он собирается влить в нее сегодня вечером?
Фенвик улыбнулся:
— Выпьете вина?
— Да, пожалуй.
Он подошел к столу и, встав спиной к Оливии, начал откупоривать бутылку. Возможно, это был ее единственный шанс. Дрожащими пальцами она достала из-за корсета пакетик, надорвала уголок, посыпала порошком еду на тарелке Фенвика, наблюдая, как он растворяется в пище, и быстро сунула пакетик обратно за корсет.
