– Тебя – вряд ли. – Не дождавшись ответа, Джек спросил: – Чем я могу помочь тебе?
Она крепко стиснула его пальцы обеими руками.
– Тем же, чем и раньше: будь моим другом. Постарайся понять меня. Принимай меня вместе со слабостями. И храпи мои тайны.
Джек кивал, но в голове у него уже складывался план. Наконец-то у него появились факты – достаточно, чтобы выиграть поединок с Баррингтоном. Сегодня вечером он продумает детали – ведь на завтра намечена помолвка.
Слава Богу, ему хватило времени сблизиться с Лайзой и завоевать ее доверие. Только теперь у Джека появилась уверенность, что злополучный брак не будет заключен.
На следующий день, за несколько часов до помолвки, Лайза работала в саду, чувствуя себя Нероном во время пожара в Риме. С отчаянием и досадой она погружала в землю обе руки. Солнце припекало спину сквозь простое платье, и чем жарче ей становилось, тем сильнее хотелось зарыться в прохладную почву. Все остальное казалось Лайзе нереальным – если не считать Джека. Она получила от него записку: «Встретимся в парке перед ужином. У меня есть план». Что он задумал?
Вчера, поведав Джеку про Дезире, Лайза почувствовала, что у нее гора свалилась с плеч. Конечно, кое-что она утаила. Даже Джеку Фэрчайлду опасно рассказывать всю правду. К счастью, он понял, в чем заключается ее затруднение. Надо было посвятить его в эту тайну давным-давно, а не просить помочь ей в деле, в котором он ничего не смыслил.
Вопреки всем советам рассудка Лайза трудилась в саду и надеялась, что Джек приедет пораньше. Никто бы не догадался, о чем она думает, приводя в порядок клумбу. Никому и в голову не пришло бы, что она ждет гостя, не сменив запачканное землей рабочее платье. Грязные руки, платье не из тончайшего шелка, а из промокшего от пота дешевого муслина были ее маскарадным костюмом. Вскоре мама начнет в панике искать ее по всему дому, но пока она может вести себя, как пожелает. И никто не обвинит ее в том, что она ждет любимого.
Такое пришло в голову только виконту.
– Лайза, – послышался его резкий голос.
Вздрогнув от неожиданности, она выпрямилась, сидя на корточках и приставив ладонь ко лбу.
– Лорд Баррингтон, что вы здесь делаете?
Его глаза были серые, мертвые, как у снулых рыбин, бледные губы неприятно шевелились. Вытянувшись, как деревянный, он стоял в тени.
– Лучше вы ответьте, Лайза: что вы делаете в саду в такой час?
– Подрезаю цветы, – просто ответила она, потянувшись за очередным увядшим бутоном. Садоводство виконт ненавидел еще сильнее, чем благотворительность. Любой труд он считал унижением. Хорошо еще, здесь, в дальнем углу, парка, неподалеку от павильона и оленьего заповедника, его не слышали слуги.
– Через три часа на ужин по случаю нашей помолвки съедутся знатные гости. Почему у вас руки до сих пор в грязи, как у какой-нибудь шлюхи?
Он хмурился все сильнее. Очевидно, подбирал оскорбления побольнее.
– Вам следовало наряжаться к ужину в своих покоях. Вы же будущая виконтесса, черт бы вас побрал! Неужели вы, купеческое отродье, до сих пор этого не поняли?
Лайза закаменела, выпрямив спину.
– Я не в настроении наряжаться, – объяснила она, спокойно посмотрев Баррингтону в глаза, и снова взялась за работу. – Но к приезду гостей я буду готова, можете мне поверить, ваша светлость. Хотя вам это нелегко.
– Разумеется, ведь только что дали мне еще один повод не доверять вам.
В этих словах прозвучало такое злорадство, что Лайза вскинула голову:
– В чем дело? О чем вы говорите?
Баррингтон обошел вокруг нее и встал так, чтобы она могла смотреть ему в лицо, не щурясь от солнца. И протянул лист бумаги. Лайза сразу узнала его и чуть не ахнула.
– Прочтите, – рявкнул он, заметив ее колебания.
Лайза взяла письмо и прочла слова, которые уже видела несколько часов назад. «Встретимся в парке перед ужином. У меня есть план». Почему она не спрятала письмо Джека в надежном месте? Как оно попало к Баррингтону? Ведь она заперла письмо в секретер. Свернув листок, она перевела скучающий взгляд на лицо виконта.
– Вам принес его кто-нибудь из ваших распутниц в надежде на подачку? Ну и зачем понадобилось показывать письмо мне?
Баррингтон схватил ее за локоть, рывком поставил на ноги и хлестнул по щеке.
Лайза вздрогнула, но сдержала вскрик. Ей казалось, что на щеке остался отпечаток ладони виконта, щека горела, но прикоснуться к ней она не смела.
– Я вас ненавижу. Или я вам еще не говорила?
– Это ни к чему. – Он впился пальцами в ее руку, оскалив зубы. – Ваши чувства ровным счетом ничего не значат. Сегодня вечером весь свет узнает, что вы помолвлены, обратного пути у вас уже не будет. И не надейтесь, что я буду мириться с вашими грязными интрижками. Я никому не позволю наставлять мне рога. Мой наследник будет похож только на меня, ясно? У вас нет выбора.
– А разве он у меня когда-то был? – выпалила Лайза, пытаясь высвободить руку.
– Вы просто знали, чем грозит вам отказ.
Лайза вырвала руку и потерла ее.
– Откуда у вас эта записка?
– Мой слуга взломал ящик вашего письменного стола. Тот самый, которым вы придавили мне пальцы. Мне было любопытно узнать, что вы прячете от меня.
– Когда вы нарушили мое уединение, я писала другое письмо.
– Да, а это записка от Джека Фэрчайлда. Я узнал почерк. Не забывайте: теперь он служит у меня.
– Но я еще могу отказать вам. Даже после сегодняшней помолвки. Это вы понимаете?
– И опозориться перед всем светом? Этого вы не сделаете, Лайза. У вас не хватит духу. Вы же просто дочка презренного торгаша. Ничтожество. Один неверный шаг – и для вас все кончено. Уже завтра все ваши поступки и мысли потеряют всякое значение.
Он смотрел не на нее, а сквозь нее. Словно она была не человеком, а орудием в его интригах и махинациях.
– Идите за мной, – скомандовал он и зашагал к павильону, увлекая Лайзу за собой.
Она пыталась упираться, но в конце концов ей пришлось почти бежать за ним. Беспомощно оглядевшись по сторонам, она перевела взгляд на одутловатый профиль виконта:
– Что вы делаете?
– То, что следовало сделать давным-давно. – По лестнице, в павильон он поднялся, шагая через две ступеньки. Лайза спотыкалась, едва поспевая за ним.
Под черепичной крышей павильона прятались от дождя стол и стулья, две сплошные торцовые стены скрывали из виду дом. Здесь, в тени, было прохладнее. Ветер овеял Лайзу, пробрался под тонкое платье, по спине побежали мурашки.
– Чего вы от меня хотите? – спросила Лайза, когда виконт остановился посреди павильона и отпустил ее руку.
– Того, что принадлежит мне по праву, – услышала она ледяной ответ. Баррингтон снял сюртук, небрежно бросил его на спинку стула и начал расстегивать рубашку. – Раздевайтесь.
