Валери Шервуд - Песня ветра

– Завтра я собираюсь в театр. – Она посмотрела на него из-под густых темных ресниц. – Ты будешь там?

– Не знаю. – Англичанин опасался, как бы ее пристрастие к театру не погубило их обоих.

– Тогда не станем терять время, querido. – Она ласково улыбнулась ему и, повернувшись спиной к любовнику, приподняла черные кудри на затылке. – Помоги мне расстегнуть крючки.

Она насторожилась бы, увидев, каким мрачным взглядом обозревает он ее холеную спину. Едва прикоснувшись к герцогине, англичанин поклялся себе непременно отделаться от этой опасной женщины, как только выкуп окажется у него. Даже если ему придется высадить ее на одном из проклятых островов Карибского моря. Он хорошо понимал, что инициатива в ее руках: герцогиня завлекла его в свои сети и вынуждала исполнять свои желания.

Глаза испанской красавицы насмешливо наблюдали за ним. Он читал в них страстное желание; овдоветь. Отделаться не только от мужа, но и от него самого. И это вызывало тревогу.

Он раздел герцогиню, погладил ее шелковистые плечи, затем руки его скользнули к грудям, и тотчас томительное желание заставило англичанина тихо застонать. Он припал губами к ее стройной шее, затем подхватил на руки и опустил на соломенный матрас.

«Вожделение, – часто говорил он себе, – ничем не хуже любви – и не налагает никаких обязанностей».

Однако сегодня эта мысль не казалась ему такой уж убедительной. Новости, сообщенные герцогиней, беспокоили его, флакончик, врученный ею, не давал забыть о себе, а перспектива разделить судьбу с этой женщиной внушала ему ужас. Будущее не сулило ничего хорошего.

– В чем дело? – пылко спросила она. – Ты остановился. Тут только он осознал, что нарушил ритм страсти.

– Мне показалось, что я причиняю тебе боль.

– Это невозможно. – Ее стройное тело соблазнительно изогнулось под ним.

Крепко обхватив герцогиню, англичанин продолжил начатое. Вообще-то она лакомый кусочек, и многие мужчины отдали бы правую руку, чтобы занять его место. И все же, обладая ею и чувствуя в то же время одиночество, он внезапно понял, что никогда по-настоящему не любил ни одну женщину, даже свою молодую жену, умершую два года назад. Но где-то наверняка есть та, которая затмит всех других и навсегда заполнит пустоту в его душе.

До сих пор он не встречал такой.

Герцогиня отдавалась ему со все возрастающей страстью: дрожа от напряжения и желания, она обхватила его шею и издала сдавленный крик.

И тут, подумав, что, вероятно, все люди одиноки, он полностью отдался во власть ее чар.

В конце концов вожделение лучше бесчувственности.

Лондон, Англия. Лето 1689 года

Каролина даже не думала, что так разволнуется, снова увидев Лондон. Ее захлестнули воспоминания. А между тем «Морской скиталец», скользя вдоль берегов Темзы, миновал Собачий остров, откуда более восьмидесяти лет назад отчалили три небольших деревянных суденышка – «Верная Сьюзен», «Благое провидение» и «Открытие». Они-то и высадили на берегах Виргинии первых поселенцев. Каштаны, окружавшие Гринвичский дворец, напомнили Каролине о Томасе, ее первой любви, и о мучительном влечении к нему. Но воспоминания рассеялись, едва она взглянула на высокого сильного человека, стоявшего рядом с ней. Нет, это не ветреный Томас, гонявшийся за каждой юбкой, а тот, ради кого стоит жить. Только ему стоит посвятить жизнь.

Каролина показывала Вирджинии все, что привлекало ее внимание. Вот собор Святого Павлам разрушенный двадцать лет назад Великим пожаром и – какой ценой! – отстроенный заново. Вот лондонский Тауэр, где томились в заточении королевы и многие из них лишились голов.

А вот и судебные общества[7]. Вот общество Грея, где Джордж, двоюродный брат ее школьной подруги Ребы, изучал право. Серебристые глаза блеснули: она вспомнила, как однажды снежной зимней ночью надела светло-зеленый атласный камзол Джорджа и выскользнула из окна школы для молодых леди, принадлежавшей миссис Честертон. Тогда-то Каролина и встретила Рэя Эвистока.

– Погоди просвещать сестру, – ласково сказал Рэй. – Мы проведем в Лондоне несколько дней и лишь потом поедем в Эссекс.

Каролина обрадовалась. Значит, она успеет показать Вирджинии все свои любимые места: Галерею Шепотов в соборе Святого Павла, где хорошо слышен каждый отголосок, Хай-гейтский холм, откуда колокола церкви Бау воззвали к Дику Уиттингтону[8], театр «Друри-Лейн», где она бывала со своими школьными подругами, а затем с Томасом.

Здесь, в Лондоне, Каролина вспомнила и о Ребе, своей темно-рыжей школьной подруге, с которой делила комнату. Давненько она не думала о ней. Когда мать Ребы велела слугам схватить Каролину и посадить на корабль, отправляющийся в колонии, подруга не вступилась за нее, и это очень обидело Каролину. С тех пор она и слышать не хотела о Ребе. Однако теперь ее чувства изменились, поскольку благодаря подруге она познакомилась с Рэем. Именно в ее эссекском доме Каролина встретила свою настоящую любовь.

Эссекс остался в памяти Каролины сказочной страной снега и льда. Любопытно, как он выглядит сейчас, в разгар лета.

Они сняли номер в гостинице «Рог и каштаны», в самом центре Лондона. Названию соответствовала вывеска, изображающая рог изобилия, из коего сыплются каштаны. Каролину удивило, что Рэй назвался Смитом. Даже Вирджиния растерялась, узнав, что до конца их пребывания в Лондоне будет носить фамилию Смит.

– Надо подождать известий от моего младшего брата Эндрю из Эссекса, – сказал Рэй девушкам, когда они, собравшись вместе в одной из снятых ими двух смежных комнат, начали разбирать багаж. Каролина знала, что он, как обычно, проявляет осторожность, ибо только это и позволило ему уцелеть, когда он пиратствовал в Карибском море.

– У вас будет время осмотреть Лондон, – добавил Рэй. – Что до меня, то в ближайшие несколько дней мне предстоит заняться разгрузкой корабля. Надо убедиться, что каждый, забрав свою долю, благополучно сойдет на берег.

Каролина не сомневалась, что он поможет всем, кто не знает, как отдать на хранение драгоценности золотых дел мастеру, а если понадобится, то под чужим именем сам проводит всех, у кого в Англии семьи. Рэй очень надежен. Никогда не забывает старых друзей.