Но после драки кулаками не машут, Слишком поздно. Пришло время решаться. Тиара у него. Что делать, взять ее и оставить Мойру? Или забрать ее, но никогда не признаться в этом?
Или положить ее назад, все рассказать Мойре и молиться, чтобы она простила его? Что важнее, сохранить тайну и защитить семью или на всю жизнь остаться с Мойрой?
Мужественный человек выберет семью. Добрый знает, что быть альтруистом – самое большое страдание. Порядочный понимает, что она никогда не полюбит вора и обманщика. Твердый человек позволит ей уйти.
Но он хочет ее и готов предложить ей все, что у него есть, и даже больше того. Он желает быть добрым, и не только для своей семьи или для себя – для нее тоже. А такой человек никогда не украдет у нее. Честный человек расскажет Мойре всю правду и скорее рискнет потерять ее, чем обманет.
Пусть Дэниелс сам старается и достает эту тиару. А они с Нортом придумают, как разделаться с его прошлым. Нужно покончить с этим сейчас же.
Он уже поднял тиару, чтобы положить ее в сейф, как вдруг застыл, услышав шорох за своей спиной. Он повернулся, прекрасно зная, что увидит, и не в силах избежать этого.
Мойра, выпрямившись, сидела на постели и в свете умирающего огня в камине глядела на него, не веря своим глазам. Второй раз за этот вечер она задала вопрос, на который ему не хотелось отвечать:
– Что ты делаешь?
Он не мог украсть у нее. Это оказалось невозможным.
Подтянув одеяло к груди, чтобы прикрыть наготу, Мойра заметила, что Уинтроп уже полностью одет, да еще что он держит в руке подаренную ей Тони тиару.
Как он проник в ее сейф? Главное, что ему там нужно?
Свеча, которую он держал в другой руке, освещала лицо, оставляя глаза в тени. Он стоял молча, с губами, сложенными в усмешке. Ему явно не доставило удовольствия ее пробуждение.
– Что ты делаешь с моей тиарой? – Возможно, он ответит на этот прямо поставленный вопрос, коли не ответил на предыдущий. Вне зависимости оттого, что он скажет, она надеялась, что ее подозрения не оправдаются.
Он вернул тиару в сейф и захлопнул дверцу.
– Я собирался ее украсть. – Она задохнулась. Украсть?
– Так ты тот самый вор, о котором все твердят вокруг? – Он даже не пытался отпираться:
– Да. – Ее лицо залила бледность, она не верила своим ушам.
– Почему? Тебе так нужны деньги?
Он покачал головой, глаза смотрели куда-то в сторону.
– Деньги не имеют к этому никакого отношения. – Тон, которым он говорил, был ядовит и насмешлив.
– Так ты делал это ради интереса, да?
– Я пошел на это, потому что был вынужден. – Она поняла, что он не удостоит ее объяснениями. Конечно, она не сможет его понять. Как это возможно?
Вот потеха!
– Вынужден был, черт побери, стащить канделябр и пару дуэльных пистолетов?
Теперь он предпочел встретиться с ней взглядом, и она поняла, что перед ней незнакомец.
– Потому-то никто и не обратил бы внимания, что я украл нечто более ценное.
Более ценное? Ее тиара – тоже всего лишь прикрытие для него? Господи, как это больно – думать, что он воспользовался ею. Она подозревала, что он нацелился только на одну вещь – ее тело. Ей и в голову не приходило, что этой «одной вещью» может быть нечто имеющее вполне определенную материальную ценность.
– Ты никогда не задумывался, что, помимо стоимости, у этих предметов есть еще и другие свойства, которые связывают их с их владельцами? – Например, то, что тиара нравится ей прежде всего потому, что Тони так хотелось, чтобы она у нее была.
Он повернул картину на петлях, и она встала на место, прикрыв собой сейф.
– Не имеет значения. Все эти вещи вернутся к своим настоящим хозяевам.
И все вроде должно быть в полном порядке, разве не так? Он говорил так бесстрастно, так отстранение. Это в самом деле он, или он просто притворяется? Перед ней стоял холодный незнакомец, а не мужчина, в объятиях которого она таяла недавно.
– А моя тиара, она тоже вернется к своим настоящим хозяевам?
Молчание в ответ было достаточно красноречивым. В груди заныло, и стало невозможно вздохнуть.
– Если бы я не проснулась, ты бы просто забрал ее и ушел, ведь так?
– Нет. – Он отрицательно покачал головой. – Я как раз клал ее на место.
Он думает, она поверит ему?
Гнев, вспыхнув, подстегнул ее решимость не останавливаясь двигаться дальше.
– А все расспросы, где я держу мои драгоценности? Тебя совершенно не беспокоила моя безопасность, тебе было нужно узнать, как туда залезть.
Он кивнул едва-едва:
– Да.
Она знала, какой будет ответ, но как же больно было услышать это из его уст!
– Все время, которое ты проводил здесь, было рекогносцировкой на местности, так? – Господи, все поцелуи, все разговоры, в которых было так много смысла, которые изменили ее…
Он заглянул ей в глаза, и это было как прямой удар под ложечку.
– Нет, не все.
Даже если бы она поймала его на слове, так или иначе это означало, что, когда они были вместе, он придумывал, как обокрасть ее. Воображаемый кинжал, вонзенный в ее горло, повернулся.
– Ты планировал все с самого начала? – Голос сел. – С того первого момента, когда мы встретились?
Его взгляд был умоляющим, но тон – твердым.
– Нет, Мойра, все было не так.
Она сильнее прижала одеяло к груди. Несмотря на его защиту, она чувствовала себя голой. Больше, чем когда была в ванне. Как чудовищно обнаружить, что ошиблась… Именно теперь.
– Всё, что ты говоришь, не заслуживает доверия.
– Нет, это не так. – Его голос был на удивление усталым и тихим.
Она не обратила на него внимания.
– Господи, это хуже любого пари. Тебе не нужно было пари, тебе требовался главный приз.
Он протянул к ней руку, словно мог дотронуться до нее с другого конца комнаты:
– Мойра…
Слезы выступили на глазах, горло перехватило.
– Ты пришел украсть, ведь так? Я-то думала, что ты здесь ради меня, а тебе была нужна тиара.
Он опустил руку и не сказал ни слова. Слова были лишними.
Слезы потекли из глаз, обжигая щеки.
– Ты занимался со мной любовью за побрякушку.
– Нет! – заявил он непреклонно, сделав шаг в ее сторону. – То, что было между нами, не имеет никакого отношения к этому. – Он показал на сейф.
– Все имеет отношение к этому! – Гнев охватывал ее. Она вытерла бегущие по щекам слезы. – Почему все надо было обставить таким вот образом? Лучше бы ты несколько недель назад просто вломился ко мне в дом! Зачем ты заставил меня довериться тебе?
– Я никогда не думал, что так получится. Мы уже встретились с тобой, когда мне пришлось продумывать, как украсть тиару.
Ничего другого он не скажет, конечно. Сейчас он готов заявить что угодно, лишь бы заставить ее колебаться.
