Но рано или поздно все кончается. Как-то в дом вошла Марианна и сообщила, что англичане всего в нескольких милях от нас. Она вытащила трехцветный флаг и вывесила его в одном из окон.
Лизетта сообщила:
— Ее прадедушка вывешивал его, когда сюда в тысяча восемьсот семидесятом году приходили немцы.
Когда мы покидали их дом, я сказал Марианне:
— Не знаю, как благодарить вас.
Она начала что-то быстро говорить, и Лизетта переводила:
— Она рада, что вы жили здесь. Ее долг перед Францией… и вы ей нравитесь.
— Мы обязаны ей жизнью и никогда не забудем этого.
— Когда война кончится, возможно, вы приедете сюда.
Мы пришли к нашим. Бастер думал, что его оставят в армии, но нас обоих отослали домой. Мы ведь все это время пробыли в концлагере и должны были пройти проверку. Перед отъездом армейский врач осмотрел мою руку, и ему очень не понравилось, что он увидел. Он сказал, что рана запущена. Мы приехали в Англию. Бастер пошел своим путем, а я своим. Я должен был сразу же отправиться в Полдаунскую больницу. И вот я здесь.
— До сих пор не верится.
— Мне тоже. Но мы будем жить так, как хотели?
— Да, да, Джоуэн.
— Война не продлится долго. Скоро конец. И все будет так, как мы мечтали. Но не забудем эти годы. — Не забудем.
— Ты не передумала? Я рассмеялась:
— Нет. Я всегда верила, что ты вернешься. Мы с бабушкой верили и ждали.
— Я не сомневался в вас, и эта вера помогла мне преодолеть все. Я постоянно вспоминал наши свидания. Помнишь, как мы впервые побывали в трактире «У кузнеца»? И еще я думал… но не было возможности послать тебе весточку…
— Все кончилось. Проклятая война принесла горе миллионам. Сумасшедший повел за собой целый народ! Но их ждет крах. Достаточно об этом. Поговорим о себе.
Джоуэн не знал, что ждет его в будущем. Возможно, ему снова придется служить.
— Интересно, что с Бастером? Он, должно быть, сильно ослаб после концлагеря.
— Ты должен пригласить его на нашу свадьбу.
— Ему это очень понравится, — Джоуэн растерянно посмотрел на меня. — А ты знаешь, у меня нет его адреса. Но я смогу узнать через наш штаб.
— Я хотела бы познакомиться с ним.
— Прекрасный парень. Он произведет на тебя впечатление.
— Он спас твою жизнь и уже поэтому нравится мне.
Жизнь была прекрасна. Когда я появилась в городке, все поздравляли меня. Гордон был добр ко мне. Мне было стыдно за то, что я считала его таким подозрительным. Но в те дни все в Трегарленде казалось мне недобрым.
Часто звонила Дорабелла. Она искренне радовалась за меня, так как знала, что значит быть счастливой, и желала этого своей сестре. Родители тоже часто говорили со мной по телефону и настаивали, чтобы я привезла Джоуэна в Кэддингтон, как только появится такая возможность.
В больнице Джоуэну сказали, что рука нуждается в специальном лечении и, возможно, потребуется операция, пока же он должен был ежедневно посещать врача, и не было никаких разговоров о возвращении в армию.
Позвонил Ричард. Он слышал о возвращении Джоуэна.
— Ты была права. Никогда не подумал бы, что он вернется. Ты сейчас счастлива, Виолетта?
— Да, Ричард, очень.
— Тогда я должен поздравить тебя.
— Спасибо.
— Желаю тебе большого счастья и удачи. Надеюсь, у тебя все будет в порядке, — он помолчал немного. — Если я понадоблюсь тебе, если смогу помочь, дай мне знать в любое время.
— Спасибо, Ричард.
Той ночью мне приснился сон, будто я сижу в кафе вместе с женой Ричарда. Холодно улыбаясь, она говорила: «Вы очень радуетесь жизни, но что скажет ваш чудесный возлюбленный, когда узнает, что ваше имя упоминается в деле о разводе?»
Я проснулась в холодном поту. Ужасные предчувствия мучили меня. Джоуэн должен знать об этом. Ведь я уверена, что ждала его и никогда не изменяла моего отношения к нему. А сейчас жена Ричарда хотела получить развод только потому, что ее муж вступил в связь с мисс Виолеттой Денвер.
Джоуэн видел, что со мной что-то творится. Я не переставая думала об этой женщине с холодным и расчетливым взглядом.
Я отвезла Джоуэна в больницу, где его осмотрели и перевязали рану, и на обратном пути, вместо того чтобы ехать домой, завернула на то поле, где мы впервые встретились.
— Ну, рассказывай, — сказал он, когда я остановила машину. — Что тебя беспокоит? Ты передумала? Ты собираешься сказать, что думаешь о браке с беднягой инвалидом?
Я заставила себя улыбнуться:
— Я хочу выйти за тебя замуж. Но мне нужное кое-что тебе рассказать.
— Я догадался… Что же это?
— Это произошло тогда, когда я работала в министерстве вместе с Мэри Грейс. Ее брат — Ричард Доррингтон.
Джоуэн глубоко вздохнул и напрягся. Он помнил то время, когда Ричард приезжал ко мне в Корнуолл, и знал, что тот делал мне предложение.
— Я встречалась с Ричардом во время его увольнительных. Он знал, что я жду тебя, между нами ничего не было, только дружба. Кто-то одолжил ему квартиру, где мы встречались, и я готовила для него.
— Звучит довольно… интимно, — сказал Джоуэн.
— Ричард всегда знал, что между нами ничего, кроме дружбы, не может быть.
— Думаю, он надеялся, что я не вернусь.
— Джоуэн, я говорю правду.
— И что случилось?
— Ричард женат.
— Женат? Но я думал…
— Мы все так думали. Он держал это в секрете. Она женщина из общества, и о ней часто пишут в светской хронике. Брак оказался неудачным, и они оба решили покончить с ним. Но она выдвигает в качестве причины наши встречи. Дело в том, что она подает на развод, обвиняя его в измене…
— С тобой? — спросил он. Я кивнула.
— Боже мой!
— Это волновало меня, — быстро произнесла я. — Но Ричард сказал, что развод вряд ли кто-либо заметит. Перед войной газеты подробно освещали такие дела, но сейчас все по-другому.
Я внимательно посмотрела на него и увидела тень сомнения на его лице. Я страстно сказала — Ты должен верить мне. Не было ничего. Ничего!
Джоуэн повернулся и поцеловал меня:
— Виолетта, любовь моя, конечно, я верю. И даже если бы… Я продолжал бы любить тебя, несмотря ни на что.
Я с облегчением вздохнула:
— О, Джоуэн, я так люблю тебя. Но ты веришь мне?
— Верю. Ладно, с этим покончено, и ты можешь вновь улыбаться. Мы вместе и любим друг друга, и ничто не может помешать этому. Мы знаем, что значит жить вдали друг от друга, и никогда больше не повторим это.
— Джоуэн, я так благодарна тебе. Он поцеловал меня в щеку:
— Не думаю, что нам следует откладывать свадьбу. Скоро моя рука заживет, но, может быть, мы не будем этого дожидаться.
