— Ну вот что, ты больше не будешь спать на этой проклятой кушетке.
Слова Иена прозвучали приказом, как всегда самодовольным и властным. Глаза Сабрины сверкнули.
— Где же мне, по-твоему, спать?
— Где же еще, как не с собственным мужем?
— Но твое плечо…
— Благодаря твоим заботам абсолютно зажило. Я лучше отдохну, если под боком будет жена.
— Но Иен… Иен… ты же не можешь… — Она ужасно смутилась, не в состоянии подобрать слов для того действия, которое до сих пор вырисовывалось в ее мозгу как-то неясно.
— Что не могу? — состроил он невинную гримасу. Как ему было не совестно так обращаться с ней!
— Ну… получать удовольствие.
В кристальных глазах Иена вспыхнул дьявольский огонек.
— Ты какое имеешь в виду удовольствие? — Он провел пальцем по ее обнаженной руке и вызвал во всем теле восторженную дрожь.
— Плотское, — пробормотала Сабрина.
— Но разве удовольствие получаю один только я? — Йен не сводил взгляда с ее губ. Его голос сделался бархатистым и нежным. — Ответь мне, жена.
Сердце Сабрины забилось так сильно, что она испугалась, как бы оно не выскочило из груди.
— Сам знаешь, — ответила она, будто кинулась в омут.
Глаза Иена потемнели.
— Ложись ко мне.
Сабрина судорожно вздохнула, и он прижал палец к ее пухлым губам.
— Нет, нет, не так, как ты думаешь. Обещаю, буду тебя только обнимать.
Перед такими доводами Сабрина устоять не могла и, стараясь не задеть Иена, скользнула под одеяло и вытянулась рядом. Рука обвила ее шею и уложила в ямочку на плече.
Долгое время в комнате не раздавалось ни звука. Только шипели и потрескивали горящие в камине дрова. Локоны Сабрины разметались по груди Йена. Свободной рукой он взял одну прядь и поднес к губам.
— Красивые, — снова похвалил он.
Сабрина зарделась от удовольствия.
— Когда я была маленькой, — тихо начала она, — я мечтала о золотистых волосах, как у Маргарет, — волосах цвета спелой пшеницы. Однажды, — призналась она, — еще до того, как ты у нас появился, я взяла ножницы и обрезала себе косы. Папа был вне себя, Mapгарет смеялась, а я надеялась, что они вырастут такими, как у сестры.
Иен крепче прижал ее к себе.
— Я рад, что у тебя ничего не получилось. Твои волосы мне нравятся больше — напоминают живой огонь. — Он помолчал. — Не надо сравнивать себя с Маргарет. Ты не менее красива, чем она. Разве ты этого не знала?
Сабрина сразу притихла.
— Но папа…
— Был слеп к твоей красоте, — почти грубо докончил за нее Иен. — Видел одну только Маргарет.
Сабрина помолчала, потом, пересилив нерешительность, очень тихо произнесла: — Аласдэр сказал, что Фионна была очень красива, — и сразу почувствовала, как напрягся Иен. Даже решила, что он не захочет отвечать. Но муж грубовато буркнул: — Да. Была.
Сердце отчаянно заныло. Неудивительно, что он был ею увлечен. Сабрина не заметила, как заговорила вслух, и опомнилась только тогда, когда муж горько рассмеялся.
— Увлечен? Вряд ли. Хотя я уверен, Фионна считала, что любой мужчина должен быть ею увлечен.
— Значит, ты ее не любил?
— Нет!
В свой ответ он вложил столько силы, что он прозвучал убедительно… почти.
— И не женился на мне только потому, что я… я похожа на нее? — Сабрина затаила дыхание и ждала.
Иен взял ее за подбородок и повернул лицо так, чтобы видеть ее глаза.
— Насколько я помню, ты одного с Фионной роста и у нее были такие же пламенные волосы, но на этом сходство и заканчивается. Что бы ни говорил дядюшка, я не считаю, что ты на нее похожа. Ее красота убийственна, очарование подобно яду. Отец не догадывался, что она обманывала его с другим, и любил ее. Он, но не я. Я находил ее себялюбивой и тщеславной. Короче, Сабрина, она была настоящей ведьмой. И если бы я думал, что ты похожа на нее, я бы на тебе никогда не женился.
Сабрина прикусила губу. Она так хотела ему верить. И все же…
— Но ты считал, что я спала с Джеми.
— Считал.
— И все же женился на мне.
— Да. Потому что я хотел тебя, Сабрина. Хотел. И хочу сейчас. И с этим ничего не поделаешь.
— Правда? — В ее душе свилась тонкая паутинка надежды.
Красивая бровь Иена поднялась.
— Ты мне не веришь, девочка?
И тогда Сабрина поняла: не в нем она сомневалась, а в самой себе. В своей способности удержать мужа и в том, что он может ее желать ради нее самой.
— Верю, — прошептала она, убеждая себя, что это правда.
— Славно. И все же я не против укрепить твою веру.
Сабрина снова запротестовала, стала говорить, что Иен еще нездоров, но он заглушил поцелуем ее возражения, а вместе с ними и сомнения, и страхи. Долгий, страстный поцелуй ясно показал, насколько он изголодался. Потом Иен целовал ее опять и опять. Сабрина сомкнула руки у мужа на шее, а ее негромкий стон свидетельствовал о том, что она отдавала ему все, что он желал. Наконец он нехотя оторвался от ее губ и уперся лбом в ее лоб.
Значение этого жеста не осталось непонятым. Сабрина села и стянула через голову рубашку. Через секунду рубашка полетела на пол и, забытая, осталась там лежать, а Иен приподнялся на локте и жадно всматривался в открывшееся его взору прекрасное тело. Сабрина же, хотя и покраснела до корней волос, ему не препятствовала. Чресла Иена горели огнем, но он твердо намеревался хранить свое слово. К тому же он чувствовал, что, ухаживая за ним, жена сильно вымоталась. Поэтому он прижал ее к уцелевшему боку и пожелал спокойной ночи.
Но сон пришел не сразу. Иен держал Сабрину в объятиях и наслаждался, ощущая, как вздымается ее грудь и как щекочет ему кожу ее дыхание. Не так уж она была к нему равнодушна, как хотела показать и, что уж греха таить, как он сам думал. Последние несколько дней открыли Иену глаза. Он вспоминал нежное прикосновение ладони ко лбу, то, как она поправляла одеяло и осторожно меняла повязки. Снова видел слезы в ее глазах, когда впервые очнулся от забытья, робкую, но бесконечно милую улыбку.
В душе поднялось необыкновенное чувство удовлетворения: Сабрина не только доставляла ему наслаждение в постели, хотя волновала его так, как ни одна другая женщина, она разожгла пожар и в его чреслах, и в самом его сердце. Иен оценил, сколько пользы принесло ее появление в замке и признал роль хозяйки и жены. У него вызывало уважение и восхищало его то отважное упорство, с каким она бралась за любое дело. К тому же она была женщиной с характером — сильной и гордой.
Она была его. Его!
В последующую неделю между ними установились мир и согласие. Молодой и крепкий организм Иена быстро справлялся с болезнью. Беспокоило левое плечо. Он не мог еще владеть рукой, как раньше, но понимал, что и это пройдет.
