– Ты хотела моей смерти, – наконец прервал тишину низкий голос Ингмара, – а отправишься на тот свет сама.
Жанна вдруг закричала и бросилась в ноги графу. Еще за минуту до этих слов служанка думала, что найдет в себе силы притвориться, обмануть молодого хозяина, что-нибудь придумать. Но пронзительно-презрительный взгляд Ингмара парализовал ее волю, а тихо сказанные зловещие слова окончательно лишили сил. Женщина упала на пол и зарыдала.
– Не реви, сука, – рявкнул Гро, но граф остановил его.
– Жанна, – тихо, и оттого еще более страшно прошелестел его голос под сырыми сводами подвала, – твоя смерть будет ужасной. Но ты можешь облегчить себе участь, если чистосердечно все расскажешь.
Предательница затихла, пытаясь уловить хоть какую-нибудь надежду в словах графа. Но потом встрепенулась:
– Я ни в чем не виновата! Меня просто попросили указать вам на недостойное поведение мадам Клариссы!
– Я еще не придумал, как тебя наказать, но клянусь, у тебя будет много времени, чтобы в страхе гадать, какую казнь я тебе изберу за твое предательство, – с этими словами Ингмар двинулся к выходу.
– Мессир! – закричала Жанна.
Граф повернулся уже в дверях и вопросительно посмотрел на служанку.
– Я сделаю все, что вы скажете, простите—е—е! – последнее слово Жанны перешло в вой.
– Кто писал записки? Говори, быстро! – закричал граф.
– Это священник Арлетте! Это все он! Он ненавидит вас после того унизительного венчания, которое вы устроили в церкви. И еще он ненавидит норманнов.
– И он встал на сторону барона Доната? Он, что лучше меня?
Последние слова графа потонули в шуме, доносившемся из-за приоткрытой двери.
– Не смейте меня задерживать, – раздался взволнованный голос Клариссы, – я хочу с ней поговорить!
С этими словами молодая женщина буквально ворвалась в подземелье и с ходу, не обращая внимания на мужа и его помощника, подбежала к пленнице.
– Я так верила тебе, – неожиданно низко прозвучал ее голос. Кларисса подняла руки, как будто собиралась вцепиться ногтями в лицо предательницы, что та вся съежилась. Но в последний момент опустила руки и проговорила:
– Я прикажу разорвать тебя на куски, негодяйка, ты хотела разрушить мою жизнь, убить моего мужа…
Было видно, что своей хозяйки Жанна испугалась еще больше, чем графа. Но спустя несколько минут женщина пришла в себя, и на покрывшемся румянцем лице отчаянными огоньками заблестели запавшие глаза.
– Делайте со мной что хотите, мадам Кларисса, но знайте, что я ваша сестра!
– Что?!
– Пусть и внебрачная, но сестра. Граф Эдмонд еще до женитьбы на вашей матери обещал жениться на моей матери, сестре священника Арлетте. И, когда влюбился в мадам Эмилию, то бросил ее! – по щекам у Жанны опять потекли бурные слезы. – Моя мать, не выдержав позора, бросилась в Сену.
– Не может этого быть, почему я об этом ничего не знала?
– Потому что наш общий отец тайно встречался с моей матерью, видимо, уже тогда он задумал ее обмануть. Думаете, легко прислуживать вам всю жизнь, когда знаешь, что у нас с вами одна кровь течет в жилах. Я тоже имею право на титул!
С этими словами служанка повалилась на солому у стены и зарыдала.
– Пойдем, милая, – сказал Ингмар, – дадим ей время вспомнить еще кое-какие детали, если она хочет облегчить свою участь.
Графиня тупо смотрела на свою служанку-предательницу и никак не могла вникнуть в суть сказанного ею. Ее ярость прошла, как кратковременная майская гроза, колоритная, сильная, феерическая.
– Позволь мне поговорить с ней, – прошептала Кларисса, умоляюще заглядывая в глаза мужа. – Мне надо выяснить… – она запиналась от волнения. – Я хочу поговорить с Жанной!
– Я подожду за дверью! – понимающе кивнул Ингмар.
– Почему ты мне раньше никогда не говорила о нашем родстве? – графиня чрезвычайно волновалась. Стук сердца с шумом отдавался в ее ушах.
Жанна состроила саркастическую гримасу. К чему все расспросы? Ее казнят в любом случае. Она бросила на госпожу короткий взгляд:
– Потому, мадам, что это бы ровным счетом ничего бы не изменило, – и она отвернулась, больше не желая ничего говорить.
Внезапно Кларисса увидела в лице Жанны знакомые черты. Ее пронзил ужас от увиденного. Женщина некрасива, но она похожа на ее отца!
– Жанна, но почему…Мы всегда с тобой отлично находили общий язык… – проговорила она срывающимся голосом. Женщина заметила по глазам графини, что у нее беспорядочно путаются мысли, и решила подтолкнуть их в правильном направлении:
– Вы посмотрите на себя, а потом на меня. Вы получили от жизни все: отличную внешность, любящего вас мужчину, богатство, скоро у вас появится ребенок. А я… Ничего. А вы думаете, я не хочу счастья?! – она слегка повысила тон, замечая замешательство графини. – Я тоже хочу счастья! – прошипела она. – Да, мадам, некрасивые и бедные тоже хотят быть счастливыми и любимыми! В вашей прекрасной головке, по-видимому, таких мыслей никогда не возникало? Все только для вас! Весь мир для вас! А нам – ничего! Я не виновата, что похотливый сеньор обрюхатил мою мать. Я не просила его об этом! И в наследство я получила только его уродливую внешность! Пусть он корчится в аду!
Графиня, услышав такие слова о своем отце, прикрикнула на Жанну:
– Не смей так говорить о моем отце. А не то я прикажу тебе отрезать язык!
Женщина громко рассмеялась, не обращая внимания на вялые приступы гнева Клариссы, которую она больше не боялась:
– Вы забыли, мадам, он и мой отец! – Она ухмыльнулась и медленно добавила. – Подлец, похотливое животное!
Графиня от такой неслыханной дерзости просто онемела, даже краска сошла с ее красивого лица.
Первый раз за всю жизнь Жанна наслаждалась своей победой. Возможно, этот день будет самым прекрасным в ее жизни. Пусть беснуется соплячка сколько душе угодно. Она вынесет любые пытки. Искоса глянув на графиню, женщина произнесла:
– Вам просто сильно повезло, мадам. И вы ничем не лучше всех несчастных, к кому судьба не была так благосклонна. Бог распорядился по своему усмотрению и бросил вам приз. А про меня он просто забыл.
Кларисса продолжала смотреть на горничную, ощущая свою беспомощность. Жанна, подняла на нее лицо и сказала твердым тихим голосом:
– Мне нечего больше тебе сказать, сестра. Я все сказала. Ты имеешь полное право казнить меня. – Она вздохнула и слабо улыбнулась. – Мне уже все равно…
– Я не могу оставаться безучастным в такойситуации, – сказал Ингмар, ударом ноги распахнув дверь в темницу.
Жанна злобно взглянула на графа и отвернулась к заплесневелой стене. В глазах жены викинг увидел смятение и жалость к неожиданно объявившейся сестре.
