Размышления Кэтрин неожиданно прервал крик, от которого у нее буквально кровь застыла в жилах. Она замерла, уставившись на Флойда и видя на его лице отражение собственного ужаса.
– Пожар в конюшнях!
– О боже, – простонала Кэтрин. Оцепенение внезапно спало, она повернулась и бросилась к выходу. Побелевший Флойд бежал следом. Пожар в конюшнях! Это едва ли не самое худшее из всего, что могло случиться на ранчо. Животные паниковали и зачастую сопротивлялись, когда их пытались спасти, что оборачивалось трагедией. Вспышкой агонии промелькнула мысль, что, если Рул слышал крик, он встанет с постели и только еще сильнее навредит себе, стараясь помочь.
– Пожар!
– Господи, потише нельзя! – рыкнула Кэт. Работник удивленно посмотрел на нее, заметил взгляд, который она бросила на дом, и, кажется, все понял. Густой черный дым лениво валил в открытые ворота, и до Кэтрин донеслось испуганное ржание, хотя она и не заметила пламени.
– Держите!
Кто-то набросил ей на лицо мокрое полотенце, и Кэтрин устремилась в темное помещение, кашляя даже сквозь ткань, поскольку едкий дым все же проникал в легкие. Однако она не чувствовала жара от огня, хотя сейчас ей было не до того, чтобы оглядываться по сторонам, сначала надо спасти лошадей.
Перепуганные животные метались в денниках, били копытами по деревяшкам, что не давали им вырваться на волю. Кэтрин нащупала защелку и распахнула дверцу, с трудом разглядев в дыму лошадь и узнав в ней Бунтаря, любимца Рула.
– Тихо, тихо, – приговаривала она, затем сделала глубокий вдох и отняла полотенце от лица, чтобы набросить на глаза коню. Он достаточно успокоился, чтобы она смогла быстро вывести его на свежий воздух. Остальных лошадей так же быстро и без лишнего шума вывели следом. Работники помогли успокоить животных.
Пожар удалось потушить, пока он еще не разгорелся. К счастью, искры не попали на сено, иначе от конюшни за считанные минуты осталось бы одно название. Парнишка, которого Рул нанял всего два месяца назад, обнаружил причину задымления в помещении, где хранили упряжь. Огонь вспыхнул в ведре для мусора и перекинулся на попоны и кожаную сбрую, которая оказалась полностью уничтожена, амуничник выгорел, но все вздохнули с облегчением, отделавшись малой кровью.
Удивительно, но оказалось, что Рула не потревожил крик о пожаре. Возможно, он не услышал за шумом кондиционера. Кэтрин вздохнула, прекрасно понимая, что ей все равно нужно ему рассказать и что он придет в ярость. Если бы с ним все было в порядке, пожара бы не случилось. Зная, что босс не видит, кто-то небрежно бросил спичку или окурок, и лишь благодаря счастливому случаю удалось избежать беды. Все же требуется заменить большую часть упряжи. Кэт так старалась, чтобы все пребывало в лучшем виде, и вот теперь такое.
Лорна ободряюще приобняла ее поникшие плечи.
– Идем-ка домой, Кэтрин. Тебе нужно хорошенько вымыться, а то ты вся черная с ног до головы.
Взглянув на себя, Кэтрин увидела, что одежда вся в саже. Она ощущала пепел на щеках и голове.
Пока Кэт стояла под душем, чувство вины за то, что подвела Рула, только усилилось. Она не могла даже представить, как расскажет ему обо всем.
Рул включил маленький радиоприемник у постели и потому ничего не слышал. Когда Кэтрин открыла дверь в его комнату, он посмотрел на нее и сузил глаза, заметив напряженное выражение ее лица, а также мокрые волосы и другую одежду, после чего сжал губы.
– Что случилось?
– В конюшне начался… пожар, – заикаясь, произнесла Кэтрин, неуверенно делая шаг ближе. – Его удалось потушить, – быстро добавила она, заметив ужас во взгляде Рула. – Все лошади в порядке. Пострадал только… амуничник. Мы, кажется, лишились всего, что там находилось.
– Почему мне не сказали? – процедил Рул сквозь зубы.
– Я… я так решила. Ты все равно ничем бы не помог. Сперва мы вывели всех животных и…
– Ты заходила в конюшни? – рявкнул Рул, приподнимаясь на локтях и тут же морщась от нахлынувшей боли. В глубине темных глаз разгорались красные искры, отчего у Кэтрин внезапно мороз прошел по коже. Рул не просто злился, он был взбешен, стиснув руки в кулаки.
– Да, – подтвердила она, чувствуя приближающиеся слезы. Кэтрин поспешно сморгнула их. Она же не ребенок, чтобы реветь каждый раз, когда на нее кричат.
– Слава богу, огонь не распространился дальше сарая, но лошади испугались, и…
– Боже, женщина, ты совсем идиотка? – заорал Рул. – Из всех безумных, глупых поступков…
Да, она идиотка, поскольку слезы все же покатились по щекам.
– Прости, – выдохнула Кэт. – Я не хотела, чтобы так случилось.
– А чего ты хотела? Можно хоть на минуту оставить тебя без присмотра?
– Я же извинилась! – взвилась Кэтрин, которой внезапно стало невмоготу стоять и выслушивать все остальное.
– Я вернусь позже, – выдавила она сквозь рыдания. – Надо послать кого-нибудь в город за упряжью.
– Черт, вернись немедленно! – взревел Рул, но Кэтрин уже выскочила в коридор, захлопнув за собой дверь. Затем, смахнув слезы, зашла в ванную и плескала холодной водой в лицо, пока не сошла краснота. Ей хотелось спрятаться в своей комнате, но гордость не позволила. Ее ждала работа, и она не могла больше перекладывать свои обязанности на чужие плечи.
Кто-то сообщил Стоваллу, и его пикап, промчавшись через пастбище, резко затормозил во дворе. Льюис мгновенно выскочил из него и схватил Кэтрин за руку, стиснув ее до боли.
– Что случилось? – спросил он сквозь зубы.
– Амуничник [1] сгорел, – ответила Кэтрин устало. – Мы хватились прежде, чем огонь распространился, но он полностью уничтожен. Зато лошади не пострадали.
– Проклятье! – чертыхнулся Льюис. – Рул будет в ярости.
– Уже, – попыталась улыбнуться Кэтрин, – я сказала ему недавно. В ярости – это слабо сказано.
Льюис снова чертыхнулся.
– Выяснили, с чего все началось?
– Все выглядит так, будто загорелось ведро с мусором.
– Кто заходил в помещение сегодня утром? Самое главное, кто заходил туда последним?
Кэтрин беспомощно посмотрела на него.
– Не знаю, мне не пришло в голову спросить.
– Когда узнаю, кто именно виноват, тут же уволю. Никто, абсолютно никто, не должен курить рядом с конюшней.
Кэтрин считала, что вряд ли кто-то признается в курении, ставшем причиной пожара, но, судя по решительному выражению лица Стовалла, лучше кому-то из работников взять вину на себя, иначе неприятности будут у всех. Сама она так устала, что не было сил даже переживать. Рассеянно оглядевшись, Кэтрин заметила Рикки, которой, судя по всему, не было дела до происшествия; она шла к дому, закручивая волосы наверх и небрежно их закалывая.
