– Джасинда? – Джек успел развернуться и подхватить ее в объятия.
– Вот он, мой дорогой, дорогой потерянный брат! – кричала она, целуя его в обе щеки. – Это правда ты? Не могу поверить!
Джек со смехом обнял свою эксцентричную сестру, закружил по мраморному полу, поставил на место и сказал:
– Дай-ка мне посмотреть на тебя.
У Джасинды были большие карие глаза, розовые щеки и, насколько Иден могла судить по ее письмам, веселый, жизнерадостный нрав.
– Моя маленькая сестричка, – удивленно бормотал Джек, качая головой. – А теперь, значит, великолепная маркиза Труро и Сент-Остелл?
– Прекрати, пожалуйста, – воскликнула девушка и повернулась к жене брата: – А вы, должно быть, Иден? – Леди Джасинда взяла руки Иден в свои и приветливо улыбнулась. – Не могу поверить, что Джек женился, но у него, оказывается, отличный вкус. Добро пожаловать, дорогая сестрица! – И Джасинда обняла ее, затем схватила за руку Джека и притянула его к ним обеим. – Пошли! – приказала молодая маркиза, увлекая их к парадной лестнице. – Все собрались в музыкальной комнате. О, жду не дождусь, пока вы увидите всех детей – Джека, Билли и Бо. Ох, Иден, все просто умирают от нетерпения познакомиться с леди, которая вернула нам Джека.
Джасинда продолжала болтать. Иден ее внимательно слушала, но заметила, что Джек несколько обескуражен. Поднявшись по лестнице, все повернули в просторный коридор, где вдоль стен стояли гипсовые статуи на высоких, в половину человеческого роста, постаментах.
Из открытой двери доносился щебет высоких детских голосов, так контрастирующий со строгой официальностью мраморных покоев.
И вот они в музыкальной комнате. Иден никогда не приходилось встречать столь представительного собрания взрослых в окружении стайки детей.
Джасинда взялась всех представить. У Иден голова шла кругом от волнения. Братья были один лучше другого, разумеется, за исключением близнецов, которые выглядели как две горошины из одного стручка – черные как смоль волосы, серые глаза.
У Роберта были такие же темные глаза, как у сестры. Алек отличался от всех золотыми волосами. Из-за них он выглядел как греческий бог. К тому же он постоянно шутил.
Билли, муж Джасинды, оказался куда более серьезным человеком, чем ожидала, судя по уменьшительному имени, Иден. Остальные называли зятя Рейкфорд. Потом Иден объяснили, что это был его номинальный титул до того, как Билли стал маркизом. У Рейкфорда были соломенные волосы и знакомая свирепость в зеленоватых глазах – Иден сразу вспомнила Джека.
Мужчины, Джек и Билли, смерили друг друга оценивающим взглядом, как будто взвешивая запас драчливости в неприятеле, и явно ощутили друг в друге родственный дух.
Джасинда с драгоценным Бо на коленях счастливо улыбалась, глядя, как вновь обретенный брат и Билли обмениваются рукопожатиями. Она сообщила Иден имена всех детей, но та едва ли что-то запомнила. Детей было семеро, и самому старшему не больше восьми лет.
Лиззи, о которой упоминалось в письмах, оказалась чем-то вроде кузины. Иден решила, что, кроме кузины Эмили, она в жизни не встречала более приятного создания. Осиротев в детстве, Лиззи выросла в доме герцога, а потом вышла замуж за Девлина, лорда Стратмора. Лорд сразу стал расспрашивать Иден об исследованиях ее отца, и та с радостью поддержала тему, хотя подозревала, что Девлин едва ли интересуется наукой, просто хочет оказать поддержку вновь прибывшей даме.
Тем временем Джек здоровался с братьями и знакомился с их супругами. В их общении чувствовалась некоторая скованность, и этого следовало ожидать, впрочем, вмешательство Пиппы, двухлетней дочери Люсьена, быстро развеяло неловкость. Единственная девочка среди всех отпрысков клана, она сумела добиться того, что сейчас было не под силу самой Иден – растопила сердце Джека. Сначала малышка в чудесном платьице с бантом на голове осторожно ходила вокруг Джека, поглядывая на него серебристыми, как у отца, глазами, а потом протянула к нему ручки, настойчиво показывая, что ее следует взять на руки.
Лицо Джека смягчилось, он нагнулся и подхватил маленькую красавицу. С царственным видом она сидела у него на руках и разглядывала нового родственника, а потом вдруг погладила его по щеке.
– Пуппи, – пролепетала она.
От неожиданности Джек рассмеялся. Довольная собой малышка смеялась тоже. Люсьен покачал головой и заметил:
– Она всех называет «пуппи».
– Не всех, – поправила мужа Элис, мать Пиппы, – только тех, кто ей нравится.
– Тебе нравится твой дядя Джек? – спросил Люсьен.
В ответ Пиппа запечатлела на щеке Джека липкий поцелуй. Дамы семейства восторженно заохали.
– Иди сюда, моя девочка, – проворковал Люсьен.
Джек вернул племянницу отцу. Элис гордо улыбалась. В этот момент появился Уолш и поклонился герцогине:
– Ваша светлость, обед подан.
Бел сделала элегантный жест в сторону двери. Все поднялись. Выводок детей остался на попечении нянек, гувернанток и служанок.
Открывшееся глазам Иден зрелище превзошло все ее мечтания в джунглях над страницами «Ла белль ассамблее». Стол красного дерева укрывала белоснежная скатерть камчатного полотна. Сияло столовое серебро. Фарфор с золотыми краями поражал воображение. Обед начался с белого супа, к которому подали крошечные булочки с мягким сыром.
Ах, если бы она меньше волновалась! В таком состоянии Иден была не способна насладиться утонченными яствами. Джек сидел напротив, и его взгляд действовал на Иден успокаивающе. В свете канделябров казалось, что над головой Джека сияет золотистый нимб. Чувствуя нервозность жены, Джек ободряюще улыбнулся. Иден чуть-чуть приподняла бокал с белым рейнским вином, давая понять, что он все делает правильно.
Лакеи мгновенно убрали тарелки и подали следующую перемену: свежевыловленный марлин в окружении морских гребешков с маслом, ростбиф, пудинг с потрошками, индейка с грибами, филе барашка, фрикасе из кролика, разнообразные желе, фрукты, напитки. Пирог с угрем, маринованная корюшка, утка в апельсиновом соусе.
Иден ощутила тошноту, но справилась с собой, пытаясь не упустить момент, если мужу потребуется ее помощь. Когда родственники задавали вопрос, на который Джеку не хотелось бы отвечать, она успевала вставить словцо, давая возможность мужу сдержаться и ответить без сарказма. Так, без конца меняя тему, отпуская забавные замечания, спрашивая совета, она не позволяла ему вообразить, что на него нападают, и встать в позу. Несколько раз он кивнул ей с благодарностью за эту искусную дипломатию.
Иден сама не знала, что обладает такими способностями. Она помогала Джеку и с радостью видела, что он общается со своей семьей без страха и неловкости.
