— Кейт? — Не получив ответа, он открыл дверь пошире. — Где ты?
— Я здесь.
Она поднялась с колен перед кроватью.
— Я ужасно сожалею...
Она смотрела на него как-то странно, ничего не говоря, красивая, как всегда, только очень бледная, очень скованная. Он шагнул в комнату и когда приблизился, то увидел, почему она была на коленях. Рядом с кроватью стоял ее саквояж. Он был открыт, и внутри виднелось нарядное синее платье.
— Что это значит? — спросил он сквозь спазм в горле.
Кейт скрестила руки, не глядя на него.
— Я бы хотела уехать домой, и как можно скорее. Точнее, сегодня.
Спазм душил его, сжимая горло болезненной хваткой. Напряжение росло, сдавливая грудь. Борясь с ним, Эйдан открыл рот и сделал глубокий вдох.
— Ты не сделаешь этого.
Ее глаза встретились с его глазами, полными мрачной ярости, потом она поспешно отвела взгляд.
— Кажется, так будет лучше.
— Послушай, я не думал, что эта дама явится сюда. Я не видел ее много месяцев. Клянусь тебе.
Голос его звучал как будто издалека, заглушаемый громким шумом крови в ушах.
— Дело не в этом.
— Что она тебе наговорила? — вскинулся он.
Эйдан боялся, что его бывшая любовница рассказала ей о том, что он скрывал от Кейт. Он надеялся, что она услышала что-то другое, какое-нибудь гнусное вранье, которое нетрудно будет опровергнуть.
Она не хотела говорить, он видел это по тому, как Кейт заламывала руки, как опускала глаза. Эйдан мечтал о то, чтобы она покачала головой, улыбнулась и сказала ему, что все это пустяки, ерунда, всего лишь недоразумение.
Когда губы ее наконец раскрылись, когда она в конце концов заговорила, то не отрывала напряженного взгляда от его сапог, словно ей невыносимо было видеть лицо Эйдана.
— Твоя любовница поведала мне, что ты широко известен своими беспорядочными связями. Что у тебя было бесчисленное количество женщин. Что ты, наверное, уже переспал со всеми дамами из высшего света. — Тут она бросила на него презрительный взгляд, который вонзился ему прямо в сердце. — Я не получила никакой информации относительно представительниц более низших классов. Думаю, мне лучше этого и не знать.
Злость поднялась в душе — необоснованная, нелогичная, — словно делая попытку защитить его от стыда.
— Кейт, послушай, все обстоит далеко не так.
— Хорошо, если это было бы правдой.
— Тебя послушать, так у меня перебывали сотни женщин. Это ложь. — Иисусе, он не мог остановить себя. — Я встречался только со вдовами или замужними женщинами, которые ясно давали понять, что...
Он замолчал, не желая объяснять дальше. Это все было в прошлом, наверняка он сможет заставить ее понять это.
— Ах вот как! Не забывай, я тоже замужем.
— Они никогда для меня ничего не значили, Кейт. Ни одна из них.
Она резко отшатнулась.
— Как ты можешь так говорить? Как ты мог с... — Он поморщился от истеричных ноток в ее голосе, но Кейт тут же попыталась взять себя в руки. — Как ты мог спать со всеми этими женщинами, если они были тебе абсолютно безразличны?
— Тебе трудно понять меня, — огрызнулся он, пытаясь хоть как-то оправдаться.
Судорожный кашляющий звук вырвался из ее горла.
— Куда уж мне, — выдавила она, хихикнув из-под ладони. — Я совсем отстала от жизни.
— Не говори ерунды! — напуганный ее смехом, Эйдан кинулся вперед, чтобы схватить Кейт за локти. Так хотелось встряхнуть ее. — Прекрати!— Она вскинула на него тусклый, ничего не выражающий взгляд. — Не смотри на меня так. Пожалуйста.
Она согласно прикрыла глаза.
Неистовая злость обуяла его: на Кейт, на Беатрис, но больше всего на себя — зато, что так низко пал за эти последние годы.
— Черт бы тебя побрал, — выдавал он сквозь стиснутые зубы. — Если б я знал, что ты жива, я бы никогда так не поступил.
Эйдан ожидал гнева, взрыва негодования в ответ. Спокойствие, которое он увидел во взгляде Кейт, напугало его.
Бледная, как полотно, она кивнула и отняла руку ото рта.
— Значит, между нами есть кое-что общее. Теперь, я думаю, мне многое стало понятно — если бы вернуть прошлое, я бы тоже вела себя иначе.
На какое-то мгновение пелена спала с ее глаз. Эйдан в потрясении отнял от нее руки и заглянул в ясные глаза Кейт. Он не увидел в них ничего, кроме печали и холода.
— Мне очень жаль. Я изменил бы все, если б мог. Все-все. Но в эти годы у тебя тоже была своя жизнь, Кейт. Ты была женой другого и когда-то любила его. Делила с ним постель и, я уверен, получала от этого удовольствие.
— Ты так думаешь?
Она резко сбросила его руку со своей руки, и та упала и безвольно повисла вдоль тела.
Они пристально вглядывались друг в друга. Кейт выглядела настороженной, раздраженной, готовой напасть, или бежать, или сделать то и другое сразу.
— Что? — в замешательстве переспросил он.
— Ты считаешь, что я любила своего мужа?
— Ты говорила, что была счастлива с ним, — тупо пробормотал, он, впервые пожелав, чтобы это была правда. — Может, мне это и не нравится, но я тебя понимаю.
— Бог мой, ты ведь ничего не знаешь обо мне.
Она попятилась от него, слишком приблизившись к горящему камину.
— Стой!
Кейт снова шагнула назад. Чертыхнувшись, Эйдан грубо схватил ее за руку, собираясь оттащить в сторону, пока ее юбки не загорелись.
Она попыталась вывернуться, но он крепко ухватил ее и отдернул в сторону, подальше от огня, развернув так, что отгородил от камина. Сердце его лихорадочно стучало в тревоге, и до него не сразу дошло, что она вырывается.
— Прекрати! — прорычал он.
— Отпусти! — визгливо вскрикнула она, выдернула руку и отскочила назад. — Не прикасайся ко мне.
Эйдан пристально посмотрел ей в глаза:
— Ты уверяла меня, что была счастлива. Что любила своего мужа.
— И ты сразу поверил? — Она произнесла эти слова быстро, словно они жгли ей рот. — Думаешь, я была просто глупой, непостоянной девчонкой, отвергнутой одним и решившей, что другой ничем не хуже? Что ж, ты прав в одном. Я была полной дурой.
Она подняла дрожащую руку и прижала ее к горлу.
А потом горько заплакала. Эйдану хотелось обнять ее, прижать к себе и успокоить, но он не мог пошевелиться.
— Значит, ты считаешь, что я просто решила использовать ситуацию наилучшим образом?
— Кейт...
— Я же не лошадь, чтобы переходить от одного наездника к другому!
Значение ее слов вызвало обжигающую боль в груди.
— Ох, Кейт, не смей говорить так!
Ярость выплескивалась из нее водопадом.
— Как ты мог думать, что я любила его? Я любила тебя. Я была твоей женой, не его. Несмотря на то, что мы с тобой не стояли перед алтарем, я принадлежала тебе. Все время повторяла это, даже когда все казалось безнадежным. Даже когда муж прижимал меня к кровати и насильно овладевал мной. Даже когда я ждала тебя долгие годы, а ты все не ехал. А ты так ничего и не понял!
