— Работа в саду тоже не ждет, — ответила Бренна.
— Йоранд рассказал нам, что случилось, — сказала Рика, внезапно став серьезной. — И про потерю памяти, и про то, как вы нашли его. Рассказал он и про то, что натворил Колгрим.
Бренна внезапно почувствовала, как ее щеки краснеют. Ее сестра и потерянный ребенок были темами, которые она не хотела обсуждать даже с таким приятным собеседником, как Рика. Неужели Йоранд мог раскрыть ее самые сокровенные тайны?!
— Он рассказал?! — невольно воскликнула Бренна.
— Не стоит волноваться. Йоранд вернет Кодекс монастыря Скеллиг-Майкл. Я догадываюсь, почему вам так хотелось бы возвратить эту рукопись в свой монастырь. Ведь это такая ценность!
Слова женщины убедили Бренну, что Йоранд рассказал не все. Возможно, в чем-то она еще могла доверять ему.
— Вы говорили, что мы вместе должны отыскать истину, — сказала Бренна, делая еще один глоток вина. — Что вы имели в виду?
Рика посмотрела куда-то вниз, словно подыскивала правильные слова. Наконец, вздохнув, она сверкнула своими удивительными изумрудными глазами.
— Главное, я хочу рассказать о том, как страдает Йоранд.
«Эти страдания он создал себе сам», — подумала Бренна. Она, конечно, была несправедлива к нему и прекрасно понимала это. Однако ей было так трудно преодолеть собственное отчаяние.
— Почему вы так думаете? — спросила Бренна.
— Бьерн знал его большую часть его жизни, — сказала Рика, взяв бутылку и вновь наполняя свой рожок. — Он никогда не видел Йоранда таким. По его словам, Йоранд все время мыслями где-то далеко. Даже когда говорит с ним, Бьерном. А еще Йоранд стал много пить и практически ничего не ест.
Бренна внимательно рассматривала свой рожок. Сейчас ей так хотелось самой напиться до беспамятства; Эта мысль одолевала ее уже несколько бессонных ночей.
— У него все хорошо, — сказала Бренна. — В конце концов, с ним Сольвейг.
— Да, но он не любит Сольвейг.
Бренна сжала рожок так, что суставы ее пальцев побелели.
— И все же он продолжает жить с ней, — с горечью ответила девушка. — Может быть, вы что-то и чувствуете, но его действия намного красноречивее.
— Ничуть. Сейчас у Йоранда ненадежное положение. Вы просто не понимаете его ситуацию. Сольвейг — это же дочь Торкилла, и Йоранд когда-то поклялся ей в верности. Без весомой причины он не может отвергнуть дочь правителя.
— Рискну предположить, что я не являюсь этой самой причиной.
— У нас клятва верности дается, может быть, один раз в жизни, и сдержать ее является делом чести. Так что весомой причиной не могут быть даже личные обстоятельства. А Йоранд клялся в верности дважды, — пояснила Рика. — Сольвейг и вам. Теперь он не знает, как сдержать эти клятвы.
— А я думала, что среди норвежцев иметь несколько жен — это в порядке вещей, — сказала Бренна.
— Да, — со вздохом ответила Рика. — Хотя эта языческая традиция отходит в прошлое. Когда Йоранд женился на Сольвейг, это было браком по любви. По крайней мере так тогда говорил сам Йоранд. Но теперь все иначе, и Йоранд не знает, как поступить.
— За это время Сольвейг изменилась? — спросила Бренна.
— Нет, изменился Йоранд, — сказала Рика. — Так полагает Бьерн.
Бренна улыбнулась грустной улыбкой.
— А мой брак с Йорандом был союзом не по любви, — сказала она.
— Возможно, вначале это было так, — высказала предположение Рика. — Но иногда для любви нужен второй взгляд, и тогда она расцветет таким пышным цветом, о котором вы и не помышляли. Если бы вы сейчас увидели его вместе с Сольвейг, то уже не сомневались бы, кому принадлежит его сердце.
Бренна уронила рожок и закрыла лицо руками:
— Я не могу видеть их вместе, это выше моих сил. Именно поэтому я здесь.
— Именно так я и подумала вначале, — сказала Рика.
Тут Бренна почувствовала, как Рика нежно гладит ее по голове, как гладят, наверное, ребенка, чтобы успокоить его.
— Что я должна делать? — спросила Бренна.
— Для начала умыться, — ответила Рика, искоса поглядывая на грязный нос Бренны. — Затем надеть свой лучший наряд и пойти со мной в зал к Торкиллу. Сегодня вечером будет пир, и вы должны быть там.
— Зачем? — спросила Бренна, вытирая нос рукавом.
— Возвратился Колгрим, — ответила Рика, протягивая девушке руку.
— Ущипните меня, если я сплю, — простонала Бренна, погружаясь в теплую мыльную воду. В течение многих недель она ухитрялась обходиться короткими купаниями в холодных потоках, а свою одежду стирала в тазу, где и умывалась по утрам. Огромная круглая бадья, наполненная теплой ароматной водой, была для нее верхом восхищения. Это даже стоило того, чтобы снова посетить дом Сольвейг, к которому Бренна испытывала неприязнь. Она поднялась и вдохнула свежий аромат мыльной пены:
— О святая Бригитта, как я соскучилась по ванне.
— Когда я говорила вам, что Сольвейг уехала к Торкиллу, я знала, что вы согласитесь благодаря этому вернуться в ее дом. Никакая женщина не устоит против перспективы принять такую ванну, — произнесла с улыбкой Рика, доставая сверток, который оказался великолепной синей туникой. — Вам это подойдет. У нас похожие фигуры, если не считать небольшого различия в росте.
— Она очень мила, — произнесла Бренна, пропуская мягкую шерстяную ткань между пальцев. — Благодарю вас, Рика.
С тех пор как Бренна уехала из Донегола, ее одежда поизносилась от путешествий и работ в саду. Рика заметила это и любезно предложила ей свой киртл и тунику, в которых девушке и надлежало появиться у Торкилла. Друг Йоранда — а Бренна не сомневалась, что забота об одежде для нее была делом его рук, — оказался не только добрым, но и весьма проницательным человеком. Ее новая подруга Рика понимала, как чувствует себя Бренна в Дублине. В самом начале Бренна была уверена, что Йоранд купит на рынке то, что она захочет, но она не могла заставить себя заговорить с ним и тем более просить о чем-либо.
Теперь он не был ее, чтобы она могла просить.
— Вы в этом будете неотразимы, — пообещала Рика, протягивая Бренне кусок плотного материала. Бренна поняла, что этим она будет вытираться. — Я люблю синий цвет, но он никогда не шел мне. А вам с вашими серебристо-серыми глазами он пойдет.
Бренна стояла в бадье, наслаждаясь несметным количеством ручейков, струйками сбегающих по ее телу. Она смывала мыло, ладонями направляя воду туда, где еще лежали снежные шапки пены. На мгновение ей показалось, что ее груди немного увеличены. Бренна еще раз прикоснулась пальчиками к грудям и заметила, что темные ореолы вокруг упругих сосков, кажется, стали еще темнее. В полумраке дома трудно было сказать, так это или не так. Она вдруг вспомнила о тех приступах тошноты, которые вот уже несколько недель мучили ее. Невероятная мысль зародилась в ней, но Бренна тут же отогнала ее.
