— Это ужасно, что вы сделали, Блейк.
— Знаю. Но это было так давно. Все уже забылось.
Диана не была уверена, что Блейк все забыл, и уж точно Себастьян ничего не забыл. И это объясняет его реакцию на пари с поцелуем. Снова Блейк и снова женщина составляют заговор, чтобы выставить его дураком.
Перед входом стояли две кареты: одна роскошная, знакомая Себастьяну по эпизоду с «разбойником», другая — попроще, в которую лакей грузил багаж. Своей очереди ждали два больших саквояжа и несколько коробок. Лошади фыркали, выпуская из ноздрей пар. Невысокая женщина в черном вышла из дома, неся дорогой зеленый кожаный чемодан и шляпную коробку. Он узнал в ней служанку, которая приходила к нему вместе с Дианой.
— Еще один? — спросил лакей, словно не веря своим глазам.
И Себастьян мог его понять: сколько же вещей нужно двум небольшим женщинам, чтобы провести две недели в деревне! Но он тут же мысленно извинился перед Минервой, чьих вещей было совсем немного. Диана же редко появлялась дважды в одном наряде. И ничто лучше не иллюстрировало ту сумятицу, которую она внесла в его прежде размеренную жизнь.
— Мамзель Шанталь, — окликнул кучер, соскочив на тротуар. — Когда же появится миледи? Лошади не могут так долго стоять на холоде.
Мадемуазель Шанталь не обратила никакого внимания на проблемы лошадей.
— Миледи будет готова, когда будет готова, — она обернулась к Себастьяну: — Может, подождете внутри, милорд?
Он спешился и попросил дворника, чтобы тот несколько минут поводил лошадь. Интересно, думал он, семейная жизнь всегда сопряжена с долгим ожиданием?
По холлу туда и сюда сновали несколько слуг, а у стены на скамейке сидела одетая в дорогу Минерва и читала книгу. Она взглянула на него, и на ее хорошеньком личике появилось выражение настороженности.
— Лорд Айверли.
— Пожалуйста, Минерва, ведь нам предстоит стать братом и сестрой. Вы же звали меня просто Себастьяном. — Это было прежде.
Она смотрела на него с таким разочарованием в глазах, что он почувствовал себя последним мерзавцем.
— Я хотела помочь вам, ничего не говоря сестре о разбойнике. Вы меня использовали.
— Боюсь что так, — сказал он, проглотив комок в горле.
— А ведь тем вечером я увела Блейкни, чтобы оставить вас одних. Я думала, что помогаю сестре, а оказалось, позволила причинить ей боль.
Себастьян чувствовал себя хуже некуда. Он и Диана были взрослыми людьми, и оба поступили непорядочно.
Но Минерва, хотя и очень умственно развитая, едва вышла из детского возраста, невинная и не заслуживающая того, чтобы оказаться в центре конфликта.
— Вам не следует себя винить.
Он понял, что говорит не то.
— Я хотела, чтобы вы женились на ней.
— Это как раз и случится.
— Но не так. — Она покачала головой. — Так неправильно.
Они разговаривали вполголоса, хотя суетившиеся вокруг слуги были слишком заняты, чтобы обратить на них внимание, Себастьян присел на корточки, чтобы его глаза были на уровне глаз Минервы.
— Я обещаю вам одно, Минерва. Я сделаю все, чтобы вашей сестре было хорошо.
— Можете поклясться?
Она посмотрела на него посветлевшим взглядом, в котором сквозили тревога и надежда.
— Богом клянусь.
Ему стало не по себе, поскольку показалось, что она смотрит не на его лицо, а заглядывает в душу. Через несколько мгновений она кивнула:
— Спасибо, Себастьян.
И, потянувшись, поцеловала его в щеку.
— Вы здесь, милорд?
Диана спустилась по лестнице, словно императрица, в бархате и соболях.
— О, вы вместе. Чего же мы ждем? Пошли!
Себастьян и Минерва поднялись и направились вслед к выходу.
— Она часами копается, — скорчила гримасу Минерва, — а виноватой оказываюсь я.
В течение двух дней Минерва хвалила себя за предусмотрительность, что догадалась захватить три книжки. Диана во время путешествия почти все время спала, а когда бодрствовала, была не в духе. Живя в Уоллоп-Холле, Минерва видела много раз, как ведут себя беременные лошади и собаки, но впервые столкнулась с тем, как это происходит у людей. Однако она никогда не закрывала глаза и не затыкала уши, чтобы не понимать, что беспокоит сестру. И все же она не подавала виду, что поверила в басню, будто Диана разорвала помолвку с лордом Блейкни и через неделю собирается сочетаться браком с Себастьяном только из-за того, что они помирились. Впрочем, произошедшее ее вполне устраивало. Она знала, что Диана не будет счастлива с эгоцентричным болваном Блейкни, пусть даже красивым и будущим герцогом. В отношении Себастьяна как мужа Дианы у нее были свои соображения. Он еще не очистил от глины свои сапоги, как она поняла, что это идеальная партия для сестры. Сейчас она поколебалась в своем мнении, но надеялась на лучшее. Это было все, что она могла делать, поскольку брак был неизбежен и, более того, необходим.
В последний, третий день путешествия Диане стало чуть лучше, и настроение ее улучшилось. Чего нельзя было сказать о погоде. Зарядивший дождь вынудил Себастьяна покинуть седло и перебраться в теплый экипаж. Диана предложила провести время за картами.
Когда Минерва разложила складной столик для игры, у неё возникли серьезные сомнения по поводу детства ее будущего зятя: он не умел играть даже в простейшие игры: в карты и слова.
— Вы не знаете, как играть в папу Иоанна[8]? — спросила она. — Вы обязаны знать.
— Все знают, как играть в папу Иоанна, — воскликнули обе сестры одновременно.
— Борода Аристотеля! — так же одновременно крикнули они.
— Шекспир!
Минерва выкрикнула слово, на долю секунды опередив Диану.
— Ну ты и зануда. Хорошо, победила. Значит, завтра получишь письмо.
Себастьян смотрел на них, словно они заговорили по-китайски.
— Вы что, решили перейти на тарабарщину? — спросил он.
— «Борода Аристотеля» — это фраза, которую мы употребляем в нашей семье, когда два человека говорят одно и то же одновременно, — объяснила Диана. — А вы какие употребляйте?
— Никакие. Я о подобном никогда не слышал.
— Как же? Вы должны, — сказала Минерва. — В каждой семье есть свои выражения. У наших соседей Лочисов говорят «Роберт Брюс», потому что их мать шотландка. В семье нашей матери в таких случаях использовали выражение «тушеная устрица» — это блюдо очень популярно в Эссексе, где та жила, но когда мама вышла замуж за отца, она согласилась на «бороду Аристотеля».
— А что означает «Шекспир»?
— Если кто-то первым успел сказать «борода Аристотеля», тот выиграл, но если двое сказали одновременно, как сейчас получилось у нас с Ди, то надо сразу сказать «Шекспир». Кому это удастся, на следующий день тот получит письмо.
