— Черт возьми, Нисон! Мы уже слишком много раз затевали этот разговор. Ты не осознаешь важности истории.
— А ты не понимаешь истинной стоимости предметов, которые появляются в этом доме! Люди присылают тебе вещицы, которым почти нет цены, и если за ними не стоит какой-нибудь истории, ты остаешься равнодушным. Во всем!
— Нисон, ты должен понять…
— Нет, не должен. В отличие от тебя я не прячусь в этом заплесневелом старомодном замке. Я — часть реального мира, и тебе повезло, что я здесь…
Ангус встал, сжав кулаки.
— Прости, — поморщившись, поднял руку Нисон, — просто сегодня утром я немного устал и раздражен и… О черт. Я плохо спал и вот сваливаю все на тебя.
Ангус смерил Нисона пристальным взглядом и сел на свое место:
— Мне кажется, ты слишком поздно вернулся. Я обычно слышу, когда ты приходишь, а вчера не слышал.
— Я встретил своих друзей в трактире в городе, и время пролетело незаметно, — не поднимая глаз, ответил кузен.
— Ты резвился в такой поздний час, — удивленно поднял брови Ангус. — Кто твои друзья? Ты никогда не говорил о них.
— Ты никого из них не знаешь, — пожал плечами Нисон, украдкой бросив взгляд на дверь.
— Будь осторожен, хорошо? Не хочу, чтобы местный констебль вытаскивал меня из кровати, если ты со своими друзьями попадешь в какую-нибудь неприятную ситуацию.
— Я буду вести себя осторожно, — застенчиво ухмыльнулся Нисон.
— И еще, пожалуйста, будь более внимателен, когда делаешь рисунки. Больше никаких чернильных клякс.
— Сделаю все, что в моих силах, — помрачнел Нисон, — если ты пообещаешь, что не позволишь мисс Херст критиковать мои старания.
— Мне кажется, она подумала, что это я делаю рисунки, поэтому это была пощечина мне, а не тебе. Но если она и впредь станет высказываться на тему рисунков или чего-нибудь еще, я устрою ей взбучку. Я уже устал от нашей беспокойной гостьи.
Это была настоящая ложь. Правда заключалась в том, что он не мог насытиться ею.
— Ну, ты же не станешь шлепать мисс Херст, — сочувственно рассмеялся Нисон, и от его раздражения не осталось и следа.
— Конечно, не стану.
Мисс Удача была совершенно для этого не создана. Ангус еще раз посмотрел на аккуратную подпись внизу рисунка. Что ему делать, если окажется, что Мэри действительно та, за кого себя выдает: неизвестная сестра Майкла Херста? Просьбы о прощении вряд ли будет достаточно.
Эта мысль тяжким грузом лежала на его плечах. Неужели он мог допустить такую грубейшую ошибку? Ангус вздохнул, потер изрезанный шрамами подбородок и почувствовал внезапную усталость.
— Надеюсь, наша гостья не является той, за кого себя выдает, — обронил он.
Нисон вернулся к своему столу, но, услышав эти слова, замер и покосился в сторону Ангуса.
— Ты начинаешь сомневаться?
— Возможно. Надо надеяться, что скоро мы получим весточку от Янга. Пора бы ему ответить, а теперь, когда погода прояснилась…
Нисон собрал со стола рисунки и положил их в верхний ящик стола.
— Если хочешь знать мое мнение, то я ей не верю.
— Не веришь?
— Нет. На самом деле я подумал, а не ждала ли она с самого начала, что мы пошлем за Янгом?
— Для чего? С какой целью?
— Майкл в своем письме просит не доверять даже тем, кого ты знаешь. Может, он и Янга имел в виду?
— Ты считаешь, что мисс Удача и Янг находятся в тайном сговоре? — после долгих раздумий сказал Ангус.
— В этом есть смысл. Он — самый близкий человек к Нью-Слэйнс, который останавливался в доме Херста. А еще он очень хорошо разбирается в артефактах.
Ангус разволновался. О Господи, такое впечатление, что все вокруг находятся в заговоре против него:
— Насчет Янга я не верю, — пробормотал он.
— Я и не ждал, что ты поверишь, — хихикнул Нисон. — Просто подумал, что должен сказать об этом. — У него был такой вид, словно он хотел еще что-то добавить, но промолчал и просто собрал принесенные книги. — Если я больше не нужен тебе сегодня, то я пойду к себе в комнату и попытаюсь уснуть, если удастся.
Ангус убрал ожерелье в ящик своего стола, поместив его на бархатную подставку, где лежали другие артефакты.
— Конечно, иди, Нисон. Встретимся за ужином.
Нисон кивнул и, взглянув на часы, висевшие на стене, исчез.
Ангус попытался вернуться к работе, но его мозг отказывался ограничивать себя только бумагами, лежавшими на столе. Его мысли постоянно возвращались к Мэри, к соблазнительным формам ее тела, как он прижмет ее к себе и как он…
Ангус бросил ручку и встал.
— Проклятие! — в сердцах бросил он в пустой комнате, скорчив гримасу отвращения к собственной глупости.
«Я просто устал. Надо отдохнуть и поменять ход мыслей». Он вытянул руки над головой, морщась от боли. Это протестовали шрамы на руках. В последнее время он мало разрабатывал руки, не растягивал их, поэтому сегодня вечером найдет время исправить эту ошибку.
Вздохнув, Ангус взял книгу, открыл ее на отмеченной странице и, беспокойно шагая по комнате, попытался читать. Слова стали медленно обретать смысл, и он сделал несколько кругов по комнате, погружаясь в подробности последней династии Месопотамии, когда по неизвестной причине его взгляд оторвался от книги, устремившись к окнам террасы, где встретился со взглядом широко распахнутых глаз мисс Херст.
Ангус замер. Мэри сидела в парке в застегнутом под горло пелиссоне, держа в руках открытую книгу. Холодный ветер шелестел страницами, тревожил юбки и волновал выбивавшиеся из-под краев шляпки тугие локоны. Когда их взгляды встретились, Мэри покраснела и немедленно опустила глаза в книгу, как будто читать в саду в такой неуютный холодный день было самым естественным занятием в мире.
— Боже правый, что она делает? — нахмурился Ангус, потом подошел к камину и дернул красный бархатный шнурок колокольчика.
— Да, милорд? — почти мгновенно появился Муир.
Ангус указал на окно, туда, где сидела Мэри.
Она повернула голову, притворяясь, будто ее вдруг заинтересовала статуя, которая стояла перед окнами столовой, защищая их от прямых лучей полуденного солнца.
— Вы случайно посмотрели в окно, — поцокал языком Муир, — я опасался, что это может произойти.
— Ну?
Ангус повернулся спиной к этой опасной женщине и остановил свой гипнотизирующий взгляд на дворецком.
— Милорд, — дворецкий с сожалением посмотрел в сторону окна, — я не знал, что еще делать. Она пожелала посидеть в парке и была очень настойчива в своем желании.
— Рядом с ней нет лакеев.
— Она прикована, милорд, — с болью в голосе произнес Муир.
